— Это лейтенант Уилер, — представил он меня. — Он введен ко мне в штат отделом расследования убийств. Офицер с солидным опытом.
Во время своей речи он так старался не встречаться со мной взглядом, что я догадался, как ему трудно держаться в рамках приличий.
— Лейтенант, — продолжал он быстро, — познакомьтесь. Это — миссис Саммерс, у нее серьезная проблема.
— Здравствуйте, лейтенант, — сказала миссис Саммерс с легким оттенком нетерпения в голосе.
Следовательно, персона с деньгами — блондинка, а не брюнетка. Элегантная блондинка лет под сорок. Тут до меня дошел намек Аннабел: миссис Саммерс была стройна, привлекательна, и я бы не отказался провести с ней несколько ночей, даже если бы ее состояние было более чем скромным.
— Мисс Брент, ее адвокат, — продолжал представлять Лейверс.
Брюнетка кивнула, приятно улыбаясь. Она была моложе своей клиентки лет на пять или десять, а черный костюм выглядел бы деловым, если бы не множество оборок на юбке.
— Мистер Хиллари Саммерс, — продолжал представлять Лейверс, — деверь миссис Саммерс.
Хиллари Саммерс рассеянно кивнул и вернулся к прежнему занятию — созерцанию пустоты перед собой. Это был высокий тощий джентльмен лет сорока, с черными волосами, седеющими на висках, и чувствительным лицом, вызывающим у женщин материнские инстинкты.
— Миссис Саммерс! — Лейверс решительно прочистил горло. — Не повторите ли вы лейтенанту цель вашего визита?
— Конечно, — сказала она, слегка повернувшись, чтобы посмотреть прямо мне в лицо. У нее были ясные темно-голубые глаза, но сейчас они не выражали никаких человеческих чувств — она обратилась в официальное учреждение, и ей было все равно, кто здесь представляет власть.
— Дело касается моей дочери Анжелы, — начала она решительно. — Все очень просто, лейтенант. Я попросила шерифа предпринять некоторые действия — в рамках закона, разумеется, — но по неизвестной мне причине он не хочет этого делать.
— Сегодня не угадаешь, вдруг напорешься на коммуниста, — сочувственно произнес я.
Мисс Брент слегка шевельнула губами, и этого было достаточно, чтобы лицо миссис Саммерс приняло суровый вид.
— Вы находите это забавным, лейтенант? — ледяным тоном спросила она.
— Ни в коем случае, — сказал я. — Продолжайте.
— Я, естественно, живу в Нью-Йорке, — с сарказмом продолжала она, подчеркнув тем самым свое полное презрение к Калифорнии. — Анжела провела последний год в Швейцарии, заканчивая школу, и вернулась шесть недель назад. Она всегда была капризным ребенком, и боюсь, что год в Европе не изменил ее. Я веду очень деятельную жизнь и, возможно, уделяла ей недостаточно времени после ее возвращения. — Она изящно пожала плечами. — А теперь к делу, лейтенант. Неделю назад она сбежала с каким-то певцом из ночного клуба Гринвич-Виллидж по имени Рикки Уиллис. Это не только возмутительно, это — абсурдно! Я наняла частного сыщика, чтобы выследить их, и он наконец нашел их здесь, в Пайн-Сити.
— Иными словами, — мило вмешалась мисс Брент, — на территории, находящейся под юрисдикцией шерифа Лейверса.
— Именно так, — кивнула миссис Саммерс. — Поэтому я прошу шерифа принять меры против этого певца.
— На каком основании? Похищение?
— Не думаю, что моя дочь поддержит такую формулировку, — кисло сказала она. — Но обоих надо хорошенько проучить, и я намерена этого добиться.
— Как конкретно? — поинтересовался я.
— Моей дочери еще не исполнилось восемнадцать, — резко сказала она, — и я хочу, чтобы этого человека арестовали по обвинению в изнасиловании.
Я пристально посмотрел на нее, затем на Лейверса, который закатил глаза, очевидно, призывая бога окружных шерифов поразить эту женщину на месте.
— Я знаю, что в Калифорнии возраст совершеннолетия — восемнадцать лет, — живо продолжала она, — следовательно, интимные отношения с несовершеннолетней классифицируются как изнасилование, независимо от того, была она согласна или нет.
— Это верно, — сказал я. — Но вдруг ваша дочь откажется давать показания?
— Думаю, с этим не будет проблемы, — ответила она. — Там, где они остановились, они, естественно, зарегистрированы как муж и жена. И я уверена, это совсем не трудно установить.
Я медленно зажег сигарету и мельком взглянул на адвоката. Та слегка покачала головой.
— Это не мой совет, лейтенант, — сказала мисс Брент спокойно, — но миссис Саммерс настроена действовать именно так.
— Разве не существует федерального закона, запрещающего перевозить несовершеннолетних через границу штата с аморальными целями? — холодно спросила миссис Саммерс.
— Офис ФБР всего в четырех кварталах отсюда… — с вялой надеждой проговорил Лейверс, обрывая себя на середине фразы.
— Я, конечно, навещу его, если потребуется, — сказала она. — Но сейчас я хочу, чтобы вы, шериф Лейверс, приняли меры против человека, который изнасиловал мою дочь!
— Я согласен с мисс Брент, — внезапно вступил в разговор Хиллари Саммерс, и я впервые услышал его глубокий голос. — Однако моя невестка намерена действовать именно таким образом. Я пытался отговорить ее, предупреждал о лавине публикаций, которые не заставят себя ждать. — Он слегка содрогнулся. — Еще бы: речь идет о дочери миссис Джофри Саммерс, одного из столпов нью-йоркского высшего общества!
— Дочь для меня значит больше, чем страх перед дешевыми газетными сенсациями! — оборвала его миссис Саммерс. — А это единственный способ привести ее в чувство!
— Вы сказали, что частный детектив, которого вы наняли, знает, где они сейчас? — спросил я ее.
— Он позвонил мне вчера утром, — ответила она, — и мы сразу же отправились сюда самолетом. Они остановились в мотеле в пятнадцати милях к югу отсюда. Он называется «Отдых путешественников» или что-то в этом роде. — Через пять секунд она с раздражением взглянула на меня. — Право, лейтенант! Что это вы так уставились на меня?
— Этого частного детектива звали Альберт X. Марвин? — потрясенно произнес я.
— Ну да. Как вы узнали?
— Я только что вернулся с осмотра его трупа, — ответил я. — Кто-то вчера ночью размозжил ему голову молотком, и я в жизни своей не видел человека более мертвого, чем Альберт X. Марвин!
Теперь настала очередь миссис Саммерс с изумлением уставиться на меня. От ее лица медленно отливала краска, она пыталась что-то сказать, но ее голосовые связки были парализованы. Вдруг у нее закатились глаза, и я едва успел подхватить ее, прежде чем она упала.
Я вернулся в мотель в начале первого и застал Полника в офисе управляющего. Кроме него там был долговязый седой человек, который последние десять лет, похоже, заведовал похоронной конторой. На нем была выцветшая голубая рубашка и мятые серые брюки, а щетина на щеках свидетельствовала о том, что он не брился со вчерашнего утра.
— Это мистер Джонс, лейтенант, — сказал мне Полник. — Он владелец мотеля.
— Сколько еще вы собираетесь торчать здесь, лейтенант? — не очень приветливо спросил Джонс. — У меня есть дела поважнее, чем целое утро отвечать на дурацкие вопросы.
— Считайте, что мы живем здесь, — ответил я. — Пошлите счет в офис шерифа. — Я посмотрел на Полника: — Что вы выяснили?
— Заняты шесть номеров, — ответил Полник. — Я допросил всех их постояльцев, но они ничего не знают, не слыхали ночью никакого необычного шума. Я записал их фамилии и адреса.
— Кто-нибудь выписывался сегодня рано утром?
— Да, — ответил он с довольным выражением лица. — Супружеская пара по фамилии Смит!
— Смит? — повторил я, вопросительно глядя на владельца мотеля.
— У нас бывает много Смитов, — проворчал он. — Они останавливаются на ночь и уезжают рано утром. Некоторые даже не дожидаются восхода солнца.
— Как выглядели эти Смиты?
— Молодо, — лаконично ответил Джонс. — Парню самое большее двадцать пять, вел себя грубо, будто прошел огонь и воду. — Он прицелился и плюнул в пыль за окном. — Девчонка совсем молоденькая, еще подросток. Я, правда, видел ее только мельком, когда она проходила мимо офиса. Нечесаная, с каким-то диким выражением лица, в мужской рубашке и джинсах. — Его глаза на мгновение вспыхнули. — В наши дни подростки совершенно не следят за собой, большинство из них просто лентяи, откуда бы они ни были!
— В котором часу они уехали? — терпеливо спросил я.
— Я встал около семи, а вскоре они уехали, — ответил он.
— На какой машине?
— На почти новом седане, — сказал он. — Наверное, взяли напрокат.
— Вы не помните марки? Может быть, запомнили номер?
— Если я буду вести себя как полицейский, то потеряю свое дело, — угрюмо сказал он. — Большинство моих клиентов хотят получить ночлег и чтобы им не задавали никаких вопросов.
