Ознакомительная версия.
Кто-то из детей на тахте внезапно пошевелился. Начал громко икать. Потом хихикать. Визгливо засмеялся, тыча пальцем в распростертое на столе тело. Это был смех истерики, безумия.
Петухов развернулся, сбежал по ступенькам и через кусты палисадника ринулся назад к машине, к телефону. С неба уже падали тяжелые крупные капли дождя. Это была пятница. И эту пятницу, как и ту, другую, со взрывом, Петухов запомнил на всю жизнь.
Глава 1
ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ
3 июня. Год спустя.
Белое здание среди соснового бора за рекой напоминало корабль. Мраморные террасы, тонированные стекла просторных лоджий, красная черепица крыши. Из окон вид открывался на реку и на парк, где среди сосен и лиственниц были проложены мощенные плиткой дорожки к двум открытым бассейнам, теннисным кортам, конюшням, манежу, барам и похожему на гигантский аквариум зданию для игры в боулинг.
С берега реки все это было хорошо видно — весь комплекс зданий располагался на склоне холма, живописно спускавшегося к небольшой пристани, где у причала стояли два новеньких катера, скутеры и несколько разноцветных моторных лодок.
Водитель специально сбавил скорость. Катя, не отрываясь, смотрела в окно: да, между этим берегом реки, где пролегало шоссе на Спас-Испольск, и тем, на котором выстроили белое, похожее на пароход здание, была огромная разница.
В Спас-Испольск Катя — Екатерина Петровская, теперь, в замужестве, Екатерина Кравченко, криминальный обозреватель пресс-центра ГУВД Московской области, — ехала впервые. Район считался ближним к столице, однако, несмотря на это, очень спокойным. Как отмечалось в аналитических отчетах, «криминогенная ситуация в городе из года в год стабильно держалась на уровне, близком к стабильности». Катя подобную профессиональную тарабарщину терпеть не могла. Сказали бы проще — это не пять-семь убийств, ограблений и разбойных нападений за неделю, а одно-два в месяц.
О причинах чудесного затишья в столь близком от Москвы месте выдвигались разные предположения. Самая ходовая версия: Спас-Испольск просто объявлен нейтральной территорией. Место считалось одним из лучших для отдыха в Подмосковье. И за последние пять лет здесь понастроили коттеджей, вилл, центров отдыха и развлечений, загородных ресторанов, вертолетных площадок, расчищали лес, превращая его в ухоженный парк.
Поговаривали, что перед началом такого бурного строительства кто-то с кем-то договорился, кто-то у кого-то попросил благословения и крыши и, получив желаемое, объявил место будущего отдыха по-европейски бескровным заповедником. После этого уровень уличной преступности в районе вдруг резко пошел на спад, к великому ликованию местных стражей порядка. Затем медленно, но стабильно стал снижаться и уровень тяжких и менее тяжких преступлений. Картину портила лишь «бытовуха». Но, видимо, с этой криминальной заразой не могли справиться даже те, кто, подобно атлантам, поддерживал над заповедником пуленепробиваемую крышу-колпак.
И надо же было так случиться, что именно здесь, в Спас-Испольске, месяц назад и произошло...
Катя посмотрела в окно: белый дом-корабль уже скрылся из вида. Шоссе свернуло, и теперь вдоль дороги, как гнилые зубы, торчали старые, ветхие дома Александровки — пригорода Спас-Испольска. Они уже почти приехали.
Случай был настолько странным, что Катя даже отложила свой отпуск. Она вздохнула: их долгожданный совместный отпуск с мужем Вадимом Кравченко. В результате все отодвинулось на июль, а то и на август. Кравченко же вместе с закадычным своим приятелем Сергеем Мещерским улетел в Анталью. Нет, не загорать на пляже, как они первоначально планировали с Катей, а совершать рафтинг — сплав по горным рекам на резиновых лодках, в касках и спасательных жилетах.
Катя поежилась: брр, рафтинг. Новая забава мужа и его закадычного дружка. Отдых для чокнутых. Ее бы, конечно, даже если бы она бросила ЭТОТ СЛУЧАЙ и уехала вместе с ними, никто не заставил скакать в резиновой лодке с камня на камень. Впрочем, Вадька обещал ей железно: вторую половину отпуска они проведут вместе. Останутся деньжата — в Анталье. Оскудеют — махнут в Крым пить дешевый виноградный сок. На теплое море. Вдвоем. Как молодожены.
— У отдела милиции выйдете? Или до прокуратуры довезти? — спросил Катю водитель. Это был новый водитель. А машина — старая «Нива». Такую пригнали с автобазы. В Спас-Испольск Катя приехала одна, без телеоператора. Телевизионщики сказали: пока дело не сдвинулось с мертвой точки, им снимать нечего.
Катя попросила довезти ее до отдела милиции. Лучше узнавать новости в родных стенах, чем в прокуратуре. И что нового могли сказать прокурорские? Ведь ничего еще не было обнаружено — ни трупов, ни каких-либо следов. Катя прикинула, когда она узнала о происшествии. После майских праздников, где-то числа пятнадцатого мая. А ЧП случилось.
Сведения, полученные Катей по этому делу, были скудными и жутковатыми одновременно. В ночь на первое мая компания молодых людей — две девушки и парень — вроде бы отправилась на пикник на берег реки. И больше их никто не видел машину, на которой они приехали, «Жигули» десятой модели, через несколько дней действительно нашли на берегу. А люди словно в воду канули.
Но это были лишь первоначальные сведения. Следующая порция информации, добытая Катей с барабанным боем в уголовном розыске, несколько отличалась от предыдущей. Да, правда, всех троих без вести пропавших последний раз видели вечером тридцатого апреля. Действительно, они собирались на пикник. Вот только не на реку, а в Съяны. Почему именно ночью? Да, говорят, ночь на первое мая — это знаменитая Вальпургиева ведьмина ночь. И молодежь отмечает ее на всю катушку, как и новомодный Хэллоуин и День святого Валентина.
А Съяны... Кате объяснили вкратце, что такое Съяны: старинные, давно заброшенные каменоломни на берегу реки. С тринадцатого века там брали камень на строительство Москвы, но уже в семнадцатом веке все выработки прекратились Съяны — это целый лабиринт вырытых под землей ходов, которые тянутся на много километров.
Катя, слушая все это, справедливо засомневалась: да полно, действительно ли эти ребята решили провести Вальпургиеву ночь в таком неуютном месте?
В розыске ее сомнения постарались рассеять, дело не наше. И даже не прокурорское. Делом начал заниматься... РУБОП. Версию несчастного случая сначала полностью вытеснила версия похищения с целью получения выкупа. Отец одной из пропавших девушек якобы очень состоятельный человек. Ребят волей случая хватились только третьего мая. Отец этой девушки сразу же обратился в милицию, точнее, в столичный РУБОП. В несчастный случай он не верил с самого начала. Считал, что дочь похищена, что похитители вот-вот выйдут на связь, требуя деньги. В РУБОПе тоже ждали вестей от возможных вымогателей. Но к отцу пропавшей девушки никто не обращался. Тут снова всплыла версия о возможном несчастном случае. Потом на берегу реки обнаружили их машину...
Машина принадлежала пропавшему вместе с девушками Андрею Славину. Следов борьбы или насилия в салоне не зафиксировали. Милиция несколько раз осматривала вход в заброшенные каменоломни. Однако никаких следов пропавших так и не удалось обнаружить. Ни тел, ни следов, ни улик. Ничего.
К третьему июня новостей не прибавилось. Версия похищения была окончательно отброшена. Считалось, что все это трагический несчастный случай. Так думала и Катя. По крайней мере, тогда, утром 3 июня, подъезжая к зданию Спас-Испольского ОВД, она еще думала именно так.
В отделе по неписаным служебным правилам надо было сначала представиться местному начальству. Так, мол, и так, явился из главка криминальный обозреватель пресс-центра узнать, как тут у вас обстоят дела с охраной общественного порядка. (Проявлять повышенный интерес к исчезновению людей вот так сразу в лоб не стоило. Местное начальство, у которого до сих пор не было по этому печальному факту ни одного положительного результата, могло закапризничать и замкнуться, наотрез отказавшись давать информацию.)
Катю принял строгий и юный на вид начальник службы криминальной милиции Лизунов. Настолько юный, что она даже подумала: в районе острая нехватка руководящих кадров. Все как один на борьбе с бандитизмом, участвуют в новой чеченской кампании. А дома остались служить одни зеленые курсанты. Однако, несмотря на мальчишеский вид, Лизунов говорил хрипловатым пропитым баском «под Высоцкого», а по погонам оказался уже капитаном В Спас-Испольском ОВД он пока еще был не настоящим начальником, а только и. о. замещая на время отпуска своего шефа.
Разговор сначала затейливо петлял вокруг последней главковской коллегии и задачи «повышения общего уровня раскрываемости». Лизунов хвалился результатами операции «Мак», пообещав предоставить Кате оперативную видеосъемку задержания торговцев героином из Таджикистана. Момент был самый подходящий. На общей позитивной волне пора было прощупать почву и насчет случая месячной давности и поисков без вести пропавших. Но тут их прервали на самом интересном месте.
Ознакомительная версия.
