Ознакомительная версия.
При желании я бы могла сделать неплохую карьеру, но желания у меня не было. Я искала спутника жизни и мечтала о женском счастье (сказать по правде, нашу жизнь с первым мужем назвать счастливой можно было лишь в приступе белой горячки).
Претендентов на мою руку и сердце было множество, но как-то не верилось, что кто-то из них в самом деле меня осчастливит. Одних интересовали мои деньги, других неземная красота. И те и другие намеревались попользоваться, а мне хотелось, чтобы меня носили на руках.
Вот тут-то и появился Костас, его привел ко мне в гости один мой знакомый поэт. Костас уничтожил все продуктовые запасы в моем холодильнике и между делом научил меня смешивать краски. Я была ему благодарна и вскоре вышла за него замуж. Потом он сделался знаменит, запил и умер, а я вновь задумалась о женском счастье.
К тому моменту я была очень богатой женщиной и мне следовало соблюдать осторожность, потому что аферистов, как известно, пруд пруди, а мы настолько беспомощны, когда речь заходит о чувствах… Многие кандидатуры были с негодованием отвергнуты мною. Бизнесмены и политики меня пугали, душа стремилась к людям творческим, и тут Борис Петрович Артемьев попал под колеса моей машины.
Произошло это поздней осенью в десять часов вечера. Фонари в переулке отсутствовали, а Борис Петрович игнорировал светофор и к тому же переходил дорогу в неположенном месте. В результате заметила я его слишком поздно. Я затормозила, отчаянно взвизгнув. Он метнулся, точно испуганный заяц, но все равно его бедро пришло в соприкосновение с крылом моей машины. Он рухнул на асфальт.
Я выскочила из машины. Борис Петрович стонал, но в больницу ехать отказался наотрез. В результате я привезла его к себе, где мы и познакомились.
Борис влюбился в меня с первого взгляда. По крайней мере, он не раз заявлял об этом в своих многочисленных интервью. Не берусь утверждать, но точно помню, что мою квартиру после происшествия в переулке он покидал крайне неохотно, ближе к вечеру следующего дня. За это время он успел трижды покушать, принять ванну, выспаться и рассказать мне историю своей жизни. В ней было много страданий и завистников. Я прониклась сочувствием, тем более что Борис Петрович без конца потирал поврежденное бедро и морщился. Через день он пришел опять, сообщив, что обнаружил во мне родственную душу. Согласитесь, такое происходит не часто. Потом он стал захаживать ежедневно и вскоре уже практически не покидал моей квартиры — должно быть, из-за боязни, что назад я его не пущу. Но я была далека от этого. Стоя возле камина с кружкой горячего глинтвейна, Борис Петрович сообщил, что намерен взяться за роман, что и выполнил буквально на следующее утро, то есть позавтракал и взялся.
Процесс увлек не только его, но и меня, роман был написан в рекордные сроки: двадцать семь дней.
Потом еще три месяца Борис Петрович, как он выразился, его отшлифовывал и наконец-то отнес в издательство. Рукопись приняли и вскоре напечатали. Книга стала бестселлером, а Борис Петрович уверенно устремился к вершинам славы. Но перед этим сделал мне предложение. Мы обвенчались в сельской церкви на родине Артемьева и восемь лет прожили душа в душу, хотя, не выдержав бремени счастья, Борис Петрович начал употреблять, увлекаясь алкоголем все больше и больше. Но я к этому относилась с пониманием, и данное обстоятельство разлад в семью не внесло.
Однако моя забота все же не спасла Артемьева от безвременной кончины, которая произошла год назад. И теперь мы с Софьей прикидывали, сколько народу прибудет завтра, чтобы подготовиться, не ударить в грязь лицом и достойно помянуть покойного.
— Шампанское вряд ли понадобится, — заметила Софья, качая ногой и играя шлепанцем. По причине жары она была в шортах, майке, смешной шапочке с ушками из пластмассы. Наряд совершенно нелепый, но он очень нравился Софье, а Софья нравилась мне.
Она считалась моим секретарем, но была подругой, хотя и работы ей хватало. Наследство, доставшееся мне от трех мужей, требовало внимания. Авторские права Артемьева перешли ко мне, издательства умоляли передать им рукописи, которые муж практически закончил. В общем, голова пухла от множества дел, и обойтись без Софьи было невозможно.
Она жила в нашем доме, потому что семьи у нее не было и она не собиралась ею обзаводиться. Сейчас, разглядывая ее, я вдруг поняла, что она спятила: красивой молодой женщине стоило подумать…
Впрочем, у нее было столько романов, что недостаток в любви она вряд ли испытывала, а семья.., в конце концов, у нее есть я, а у меня есть она. Совсем неплохо, если вдуматься.
Софья среднего роста, стройная, ее фигура до недавних пор больше напоминала мальчишескую.
Потом Софья решила, что ее необыкновенно украсит роскошный бюст, и отправилась за ним в клинику. После хирургического вмешательства бюст превзошел самые смелые ее ожидания, Софья невероятно гордилась им и охотно демонстрировала.
— Куда ты смотришь? — вдруг спросила она, оторвавшись от бумаг, что лежали на столе.
— На твой бюст, — ответила я.
— Миленько смотрится, правда?
— Ты говоришь о нем, как о новой шляпке, — усмехнулась я.
— Трудно воспринимать его органично, — скривила она забавную физиономию и тут же добавила:
— Тебе этого не понять, у тебя настоящий лучше моего силиконового. И мои страдания…
— У тебя ноги красивее, чем у меня, — поспешила заверить ее я, желая отбить у нее охоту жаловаться.
— Не смеши, — презрительно фыркнула Софья. — Ты само совершенство. Мне понадобится угробить не один год, прежде чем я смогу приблизиться…
Я тебя про шампанское спросила, — нахмурилась она. — Ты все знаешь, скажи, шампанское уместно на поминках?
— Закажи десяток бутылок, — пожала я плечами. — В конце концов, это встреча старых друзей…
При слове «друзья» Софья закатила глаза, давая понять, что она думает о таких друзьях.
— Хорошо. Пусть лежат на всякий случай, у тебя через месяц день рождения, все равно покупать.
Красное вино есть, белого тоже хватит. Закажу мартини, коньяк прислал Ашот, кстати, он звонил, возможно, на днях заглянет… В доме нет водки, а твои литературные дамы хлещут ее стаканами. Придется заказать ящик.
— Аглая тоже перешла на водку, — заметила я. — Утверждает, что для здоровья она полезней.
— Она ж коньячок уважала.
— Теперь она вегетарианка, а из алкоголя пьет только водку, причем исключительно «Довгань Дамская».
— Вот как, — Софья быстро сделала пометку в ежедневнике. — Водка вправду хорошая, или дама, как всегда, интересничает?
— Хорошая, — кивнула я. — Я пробовала.
— Ты пила водку? — вроде бы не поверила Софья.
— Как русский человек, имею право расслабиться. По-моему мнению, водка должна отвечать трем требованиям: не вонять так, что с души воротит, иметь мягкий вкус, чтобы плечами не дергать, когда пьешь, а главное, с утра не мучиться головной болью. Всем трем условиям она отвечает, так что пиши: водка «Довгань Дамская», ящик.
— Чем больше я тебя знаю, тем больше убеждаюсь, что не знаю тебя вообще, — посетовала Софья.
— Что еще за глупости?
— Нет, правда, ну где ты водку пила? У себя в комнате, когда никто не видит?
— На приеме у Соболевского, куда ты со мной не поехала. И там как раз подавали «Довгань Дамскую». Жена Соболевского большая поклонница этого напитка, все уши прожужжала. Оказывается, это старинный рецепт, который был утерян. В наше время правнучка некоего дворянина с юга России нашла его в бумагах предков и решила возродить производство.
— Везет же некоторым. Мне предки оставили только долги по квартплате. И что дальше? Девушке повезло и она разбогатела?
— Насчет богатства не знаю, но качество водки отменное. В старину дамы ее очень уважали, отсюда и название. Соболевская рассказывала, что у девушки было несколько рецептов, но их похитил один шустрый малый, однофамилец, который набивался в родню. Потрясающая детективная история. Жаль, Артемьев умер, мог бы использовать ее в своем романе.
— И чем же все закончилось?
— Шустрый малый позаимствовал все рецепты, кроме одного. Этой самой «Довгань Дамской». Рецепт был в любовном письме, которое, по счастью, в руки ему не попало.
— С мужиками надо держать ухо востро. Слушай, а из чего вообще водку делают? — додумалась спросить Софья.
— «Довгань Дамскую» делают с использованием настоя яблок и винограда. Причем определенных сортов. А вообще из чего угодно. Текилу, к примеру, из агавы.
— Брехня, — нахмурилась Софья. — Хотя черт его знает… Лучше свое, отечественное. Яблоки и виноград все-таки предпочтительнее агавы.
— Естественно, что после таких рассказов я не могла не попробовать «Дамскую». Попробовала и осталась довольна.
— А-а, — кивнула Софья и вроде бы успокоилась. Надо сказать, она довольно ревнива и терпеть не может, когда что-то в моей жизни происходит без ее участия. Но в данном случае она сама виновата, к Соболевским ее приглашали, но она не поехала: полгода он был ее любовником, и у Софьи, по ее собственному выражению, «глаза на него не смотрели». — Меню с Розой мы уже составили, напитки закажу сегодня, остается определиться с гостями. Ты, я, Макс, Кристина, наши литературные дамы в количестве четырех штук… Далее: в гости напрашивается некий господин Хоботов, пишет, что он друг покойного. Ты такого знаешь?
Ознакомительная версия.
