Ознакомительная версия.
– Спасибо, Игорь Борисович!
– Просто Борисыч, и на «ты», хоть, может, и не увидимся больше. Ты вот возьми номерок мой. Мало ли куда съездить надо будет, позвонишь, подъеду. И тебе хорошо, и мне приработок. А можно и без него. Война та афганская повязала нас. Извини, что задерживаю, я говорил о том, что у меня в роте двое офицеров погибли, так вот один из них мой взводный, старший лейтенант Коренев Сергей Викторович, двадцать три года ему было, но офицер от бога. Так вот, зажали нас как-то «духи» в ущелье. Прорваться сил не хватает, второй взвод тоже застрял под обстрелом. Короче, хана нам всем, если бы не взводный. Коренев приказал всем по трещине на верх перевала подниматься, а сам остался прикрывать отход. Взвод вышел на перевал, там уже как следует укрепились, а вот старший лейтенант погиб. Подорвал себя гранатой, когда патроны кончились, а «духи» близко подошли. Геройской смертью погиб Сергей Викторович. Вот так. Ну, если что, ты звони.
– Обязательно.
Сзади уже сигналила «Тойота», кому-то не терпелось ко второму подъезду проехать.
Кулагин пожал руку водителю, забрал сумку и положил в карман листок с телефоном Борисыча, где значилась и его фамилия – Павлов.
Войдя в подъезд, он поднялся на второй этаж, посмотрел на почтовый ящик, который оказался пустым. Оставив сумку у своей двери, позвонил соседям, которым оставлял ключи от своей квартиры. Дверь открыл мужчина лет под шестьдесят.
– Опять по Интернету? – спросил он и осекся: – Пашка, ты?!
– Я, Георгий Степанович, добрый вечер.
– Здорово, чертила, ты в отпуск, что ли?
– Нет, насовсем.
– Не понял? Уволился?
– Уволился. Вы мне ключи дадите?
– А?! Ну, конечно. – Георгий Степанович повернулся и крикнул в глубь квартиры: – Аннушка, поди сюда!
– Чего тебе? – услышал Кулагин недовольный голос соседки. – Опять какую-нибудь ерунду предлагают, и не надоело тебе болтать с ними? Лампочку в ванной лучше замени.
– Да что ты как пулемет трещишь? Пашка Кулагин приехал.
Маслова тут же оказалась в прихожей, отодвинув мужа:
– Паша? Здравствуй, дорогой! А я подумала… да что ты стоишь, проходи.
– Да нет, теть Ань, мне ключи бы.
– Жора! – повернулась Анна Сергеевна к мужу. – Ты чего стоишь? Где ключи?
– Да вот они. – Георгий Степанович вручил капитану ключи: – Держи, герой, не волнуйся, с хатой все в порядке, каждый день проверял.
– Ага, – воскликнула Маслова, – когда был трезвым, а трезвый ты бываешь нечасто.
– Завела старую пластинку. Сегодня же праздник. Да не один, два праздника. Паша вот приехал. Пошли, Паш, покажу квартиру.
– Чего тебе ходить? Парень домой вернулся, не до тебя ему, – возразила жена.
– Не до меня? А чем твой парень сегодня питаться будет? В холодильнике пусто, сам устал с дороги, тут хочешь не хочешь, а придется мне в магазин идти. А я не против, для Паши-то.
– В магазин и я схожу.
– Вот что, женщина, не порть мне, не порть нам настроение. Лучше приготовь чего-нибудь горяченького.
– Да я как-нибудь сам, – улыбнулся Павел, наблюдая за суетой соседей.
– Как это сам? – воскликнул Маслов. – Мы что, чужие тебе?
– Не хочу вас напрягать.
– У нас, Паша, напряги друг от друга с женой. Да и немудрено, вдвоем постоянно. Сын-то, Авдей, в Москве.
– Знаю. На высокой, говорят, должности?
– Э-э, в какой-то компании, что торгует всякой электронной хренью. Но платят хорошо, столько здесь не заработаешь, да и невеста у него там с квартирой.
– Ты чего разговорился, старый?
– Действительно! Идем, Паш.
Кулагин открыл дверь. Из квартиры сразу пахнуло каким-то затхлым запахом. Вещи без людей превращаются в труху.
– Вот, Паша, гляди, все как было, когда ты уезжал. – Он подмигнул Кулагину и достал из кармана тренировочных брюк бутылку водки: – А это за встречу, надо обязательно. И быстрей, до Анны.
– Вы что, Георгий Степанович, с собой ее носили? – удивился Кулагин.
– Она у меня в заначке, за обувной полкой стояла, – хитро усмехнулся сосед.
– Я не заметил, как вы ее взяли.
– Ты не заметил, и Анна не заметила. Приходится вертеться в условиях наложенных на меня собственной супругой санкций.
– Что за санкции?
– Ограничение в употреблении спиртного. Аннушка похлеще всякого Обамы будет. Но я тоже не первый год живу. На санкции отвечаю контрсанкциями.
– Да, веселая у вас тут жизнь.
– Какая она, к черту, веселая? Ну, пойдем на кухню, по стопорю пропустим. А потом делами займемся.
– Я ничего особого не планировал на сегодня.
– Спать на полу будешь?
– Почему?
– Потому что кровать в спальной собрать надо. И диван в зале надо закрепить, разболтался.
– С чего?
– От времени! Или, – улыбнулся Маслов, – может, оттого, что много девиц в прошлый отпуск домой приводил?
– Да не приводил я никого.
– А я не в упрек. Но сделать кое-что придется. Ту же пыль протереть, полы помыть. Но это мы Анне поручим.
– Нет! – отрезал Павел. – Уборку сделаю сам. И вообще, дядя Жора, все сделаю сам. Что надо, соберу, что надо, подверну.
– И в магазин сходишь? В новый? Старый-то снесли, там теперь дом строят.
– Ну, если в магазин…
– Во, а я о чем? Идем на кухню, Аннушка не задержится.
Мужчины прошли на кухню. Маслов достал стаканы, открыл бутылку, разлил водку:
– Давай, Паша, за приезд.
– Как-то не по-людски, дядь Жор.
– А по-людски позже посидим. Это так, для тонуса жизненного.
Выпили. Закурили, закусить было нечем.
Маслов успел поставить почти пустую бутылку в шкаф, как в кухню вошла Анна Сергеевна. Подозрительно посмотрела на мужа, на Павла и сделала категоричный и верный вывод:
– Выпили уже. Ну, Георгий, креста на тебе нет.
– Как это нет? Есть. Всегда при мне. Только в парной снимаю.
– Ладно, – махнула она рукой. – Надо кровать собрать.
– Я все сам сделаю, Анна Сергеевна, вы не беспокойтесь, – остановил ее Кулагин.
– Ну, тогда иди, старый, в магазин, я тут написала, что купить надо. – Она передала мужу тетрадный лист и вдруг спохватилась: – А деньги-то у тебя, Паша, есть?
– Есть, конечно, сколько надо?
– По списку тысяч пять хватит. Но если проблемы с финансами, я дам.
– Есть, есть, Анна Сергеевна.
Кулагин вручил соседу оставшиеся карманные деньги, и тот ушел в магазин. Пошла и Анна Сергеевна разогревать борщ, ее фирменное блюдо. Павел же решил заняться диваном, но увидел, что тот вполне в нормальном состоянии. И чего гнал Степаныч? Кровать действительно разобрана, но она пока и не нужна. Уборку вместе со стряпней сделает завтра. Постель?
Он открыл платяной ящик старой, еще советских времен, оттого и крепкой до сих пор стенки. Постельное белье лежало на полках аккуратными стопками. В антресолях подушки, матрасы, одеяла. Все, что нужно.
Павел прошелся по квартире. Поправил фотографию матери в траурной ленте, одернул шторы, от которых тут же поднялась пыль. Открыл окна. На улице прохладно и пахнет дождем, но проветрить квартиру просто необходимо. Он успел проверить и работу сантехники, и газовой колонки, и плиты, и электрического чайника, и света. Все было в порядке.
Маслов вернулся с двумя объемными пакетами. Первым делом выставил на стол две бутылки водки по 0,7 литра, кратко бросив:
– Праздник все же. – Затем начал доставать продукты. Выложив все, присел напротив Павла: – Точно по списку. Да, погоди, сдача.
Через час усилиями Анны Сергеевны был накрыт нехитрый стол. Все трое сели на табуретки.
Под укоризненным взглядом супруги Георгий Степанович ловким движением снял пробку с бутылки, разлил по рюмкам и, подняв свою, объявил:
– Тост, господа – товарищи.
– Только не тяни кота за хвост, – попросила Анна Сергеевна.
– Самый короткий тост в моей жизни, – за возвращение Пашки!
Все выпили, принялись за закуску.
Кулагин проголодался. Утром и днем после обильного возлияния на «отходной» есть не хотелось, только пить, сейчас же молодой организм дал знать о себе.
За первой рюмкой последовала вторая, третья. Третий тост объявил сам Кулагин – за тех, кого нет рядом. После того как была опустошена первая бутылка, завязался разговор. Анну Сергеевну интересовала личная жизнь соседа, которого она знала еще пацаном. Дом заселили, когда Павел только пошел в школу.
– А ты, Паш, до сих пор так один и живешь? – спросила она.
– Да, Анна Сергеевна, один.
– Чего так? – вторил супруге Георгий Степанович.
– Да вот не нашел такую, как ваша супруга, – улыбнулся ему в ответ капитан.
– Скажи, не хочешь связывать себя узами брака, – проговорил Маслов, открывая вторую бутылку. – Кстати, Паша, правильно делаешь. Одно дело, когда с бабой без росписи, гражданским браком живешь, и совсем другое, когда все официально. Без росписи ты ничем не связан, никакими обязательствами. И баба при тебе, и свободен. Если что не так, взяли да разбежались, а вот со штампом в паспорте не разбежишься. Да и бабы, они такие, до свадьбы прямо ангелочки, а как закольцуют, так сразу начинают под каблук мужика загонять.
Ознакомительная версия.
