Ознакомительная версия.
Дверь в вагон наконец открылась. По ступенькам с тряпкой в руке спустилась толстая проводница-блондинка. Один раз прошлась тряпкой по ручке и бросила тряпку в тамбур. Повернулась лицом к Виктору.
Виктор достал билет, протянул.
Она, взглянув, сразу сунула билет в кожаную книжицу с карманчиками.
— Занимайте свое место!
Виктор с облегчением зашел в купе. Уселся у грязного, давно не мытого окна, через которое вряд ли можно было что-то разглядеть. Разве что различить: день там за окном или ночь.
В вагоне было неестественно тихо. Поезд отходил через двадцать пять минут.
Виктор думал сначала переодеться в спортивный костюм, лежавший в сумке, но решил обождать. Лень было двигаться.
И вдруг он услышал шаги по вагонному коридору, спешащие, целеустремленные.
В открытом проеме двери его купе остановился высокий светловолосый мужчина лет сорока. Черные брюки и темно-зеленая рубашка с длинными рукавами. Посмотрел на Виктора приветливо, улыбаясь.
— Виктор Семенович?
— Да, — Виктор кивнул.
— Что ж вы уже уезжаете? Вы же приехали поговорить кое с кем… Пойдемте, машина ждет…
Виктор изумленно смотрел на этого раскованного улыбающегося человека.
Дыхание от неожиданности сперло. В голове беспомощно суетились мысли в поисках выхода из создавшейся ситуации.
— У меня же билет на сегодня… на этот поезд… Человек в проеме купейной двери отрицательно помотал головой. Протянул Виктору другой билет.
— У вас поезд завтра вечером, и совершенно нормальный поезд. СВ на одного…
Виктор взял билет, тупо посмотрел на него. Увидел, что действительно на завтра и действительно СВ. Поднял глаза на светловолосого незнакомца.
— Берите, берите вашу сумку, — сказал тот вежливо. — Нам еще ехать не меньше часа, потом ужинать. Когда же спать?
За вежливой улыбкой светловолосого незнакомца Виктор ощутил силу, которой по крайней мере в этот момент надо было подчиниться. Кроме того, появление этого человека давало определенную надежду хотя бы на какую-то информацию, то есть в любом случае он уедет отсюда завтра что-то узнав.
Виктор пристально посмотрел светловолосому в глаза. А тот все улыбался. И глаза его улыбались приветливо, почти радостно.
Виктор взял из-под стола сумку. Встал.
Черная «Волга» с затемненными стеклами — Виктор еще ни разу не видел этой модели — летела по какому-то проспекту. Виктор один сидел на заднем сиденье, а на передних сидели светловолосый мужчина и невзрачного вида водитель.
* * *
Ник проснулся вечером около десяти. По телевизору шел какой-то немецкий фильм. Сахно в номере не было.
Выключив телевизор, Ник присел в кресло у окна. Неожиданная тишина заполнила не только комнату, но и, казалось, выплеснулась через закрытое окно на улицу. Не было слышно ни машин, ни городского шума.
На фоне этой тишины Ник ощутил вернувшуюся в тело бодрость. Оказаться бодрым после десяти часов вечера было, в общем-то, не очень радостно. Ему светила бессонная ночь, но и это особенно не огорчало. Ник отдохнул. Отдохнул от дороги и от утомительного попутчика.
«Куда это Сахно запропастился?» — подумал он.
Встал, выглянул в окно — мертвая улица, освещенная множеством фонарей.
Никаких неоновых вывесок. Присмотревшись, Ник понял, что напротив гостиницы располагались только офисы. Ни одно окно в зданиях напротив не горело.
Гостиница «Мауэр» располагалась в скучном деловом центре Кобленца.
«Интересно, где сейчас все эти негры? — подумал Ник, вспомнив утреннее фойе гостиницы. — И все-таки, где Сахно?»
Без Сергея, конечно, Нику было спокойнее. Он даже рад был отсутствию своего напарника. Но в то же время какое-то ощущение абстрактного долга, подсознание бывшего офицера теребило его, беспокоило, легонько покалывало тонкой иглой, вызывая несильное раздражение. Где Сахно?
Мысли об ужине потихоньку оттеснили мысли о напарнике. Бодрость требовала подкрепления, еды.
Ник спустился в фойе, увидел стеклянную дверь в гостиничный ресторан.
Внутри сидел один прилично одетый старик и пил пиво из тяжелого керамического бокала.
Оглянувшись на вошедшего Ника, он опустил бокал на столик и поднялся, приветливо улыбаясь. Подошел. Спросил по-немецки, что он может предложить гостю.
Ник в конце концов понял, что старик этот — или официант, или что-то в этом роде.
— Повар работает до десяти, — объяснил он Нику. — Но у нас кое-что из горячего осталось, могу подогреть в микроволновке…
Простота и домашнее тепло этого заграничного заведения обезоружили Ника.
Из предложенного стариком к подогреванию он выбрал какую-то особую сардельку и жареный картофель. По совету старика взял к этому бокал пива.
Уселся за столик.
Старик минуты через три принес заказ и пожелал приятного аппетита. Сам он вернулся к своему недопитому пиву.
Снова тишина заполнила пространство вокруг Ника. Он почувствовал себя в вакууме, словно отрезанным от пространства, индивидуально запакованным, как костюм химической защиты, который почему-то приходилось таскать во все командировки.
Мысли перескочили на пространство, от которого Ник оказался отрезанным.
Мысли словно оторвались от головы и полетели в Саратов, к Татьяне и Володьке.
Они, наверно, грустят. Получили от него телеграмму. Ничего не поделаешь, придется и им смириться, как пришлось ему. Новое светлое будущее немного отодвигается. Это так естественно для всей бывшей советской и нынешней страны.
В ней всегда все хорошее отодвигалось на потом. Теперь все хорошее отодвигается «на потом» отдельно в каждой из отвалившихся бывших республик. Это не значит, что хорошее не наступит. Это значит, что за все хорошее надо платить. И теперь, во времена молодого славянского капитализма, хорошее, надо понимать, сильно подорожало. Даже ожидание светлого будущего подорожало. А раньше все было бесплатным…
Пиво показалось Нику слабым, а сарделька понравилась. Она оказалась щедрого размера.
Тишину нарушил длинный звонок. Старик встрепенулся. Вышел за стеклянные двери ресторана в фойе. В мягком свете фойе Ник увидел, как старик открывал кому-то дверь в гостиницу. Потом он вернулся в ресторан.
Следом за стариком в ресторан заглянул негр в строгом темном костюме с галстуком, обвел ресторан озадаченным взглядом и ушел.
«Значит, гостиница на ночь закрывается», — понял Ник и улыбнулся, подумав о том, что Сергей не сможет сейчас пройти наверх в номер незамеченным.
Через полчаса, когда бодрость, потраченная на поздний ужин с пивом, начала уступать место усталости, гостиничный старик подошел к Нику и объяснил, что должен закрыть ресторан.
— Нет-нет, пиво еще можно взять и пить в фойе, — добавил он, опасаясь неудовольствия гостя. — Это ресторан надо закрыть в одиннадцать, иначе местные власти оштрафуют. У нас дешевая лицензия…
Выслушав старика, Ник пожал плечами. Взял еще один бокал пива и перешел в фойе, где уселся на приземистом диванчике.
Старик, закрыв ресторанную дверь, сел за стойкой администратора. Поднес к уху телефонную трубку и стал накручивать диск. На Ника он не обращал внимания.
Около полуночи Ник поднялся в свой номер. Выглянул еще раз в окно. Пожал плечами, подумав о пропавшем напарнике.
Его исчезновение по-прежнему вызывало легкое беспокойство, но оно было настолько легким, что и обращать на него внимания не хотелось.
* * *
На летней веранде большого дачного дома был накрыт щедрый стол. Над столом висела лампа с соломенным абажуром, разливавшая вокруг нежный желтый свет. Свет лампы порождал блик на гладком металлическом теле черной «Волги», стоявшей перед высоким порогом. За «Волгой» стояла еще одна машина, только что въехавшая на территорию этого подмосковного «заповедника». Виктор так и не разобрался, что это за машина. Усталость и темнота не позволяли определить марку.
Теперь они сидели за круглым столом. Их было трое — Виктор, Рефат и толстенький водитель второй машины, представившийся «просто Юрой».
Светловолосого звали Рефат Сибиров. Когда Виктор спросил об отчестве, он улыбнулся и сказал: «Зовите меня просто Рефат. Мое отчество вам язык поломает!»
Юра был с виду действительно простоват, все время улыбался своей усатой улыбкой, рассматривая блюда. Потом он взял на себя обязанности тамады.
— Вина или водочки? — спросил Виктора.
— Вина, — негромко ответил Виктор, и тут же заурчала красная струйка, лившаяся в бокал.
— Сок, да? — он посмотрел заискивающе на Рефата. Рефат кивнул. Заметив удивленный взгляд Виктора, он посмотрел на него спокойно и сказал: «Я вообще не пью. К сожалению».
«Просто Юра» уже накладывал Виктору в тарелку салат из помидоров, колбасу, балык.
— Горячее чуть позже будет. Мы же, я думаю, будем ужинать до рассвета, — сказал он, снова усато улыбаясь и косясь на Рефата. — Послушаем первых соловьев, а потом отдохнем…
Ознакомительная версия.
