«Наверное, будет проситься устроиться на работу», – подумала Нинель Александровна.
– Я смотрела на вас и не смогла удержаться, чтобы не подойти, – призналась женщина. – Скажите, откуда у вас украшения? – она выразительно посмотрела на брошь и на золотой перстень на руке Нинель Александровны.
– Подарок мужа, – не подозревая подвоха, ответила она. – А почему вы меня спрашиваете? – в свою очередь спросила любопытную даму.
– Эта брошь и перстень, как две капли воды похожи на те, что когда-то мой отец подарил матери в день их серебряной свадьбы. Он привёз подарок из Японии. Когда я увидела на вас вещи, я душой и сердцем почувствовала, что драгоценности принадлежали моей матери. Я уверена в этом. Как они попали к вам? Дело в том, что однажды квартиру моих родителей обворовали, воры воспользовались тем, что хозяева были на даче, взломали замки, вошли в дом и вытащили всё, что имело ценность. Родители заявляли в полицию, но найти грабителей не смогли.
– Зачем вы мне это говорите? Мне совершенно не интересны ваши ассоциации, – прервала Нинель Александровна. – Мало ли похожих вещей на свете, Бог с вами! Это бестактно и неприлично приставать к незнакомым людям со своими подозрениями. Вы весь показ держали меня под прицелом, не давали сосредоточиться, а теперь одолеваете нелепыми фантазиями.
– Повторяю, эти украшения в единственном экземпляре, тут не может быть никаких случайностей, я не могла ошибиться, – упрямо настаивала незнакомка. – Можете взглянуть за нижний лепесток камелии, и если на нём нет гравировки «О. В. С любовью на радость», то беру свои слова обратно и прошу прощения. На внутренней стороне перстня точно такая же надпись, снимите и посмотрите.
Женщина стояла перед ней и не собиралась уходить. Нинель Александровна усмехнулась. Ну, и наглая эта гражданка! Ещё не хватало при людях отстёгивать брошь и рассматривать украшение с этой сумасшедшей. Вокруг них уже собрались любопытные и с интересом прислушивались к разговору. Нинель Александровна передернула плечами, что означало категорический протест и, обойдя незнакомку, пошла к выходу.
– Успокойте эмоции, – с возмущением бросила на ходу. – Это сущий бред.
– Обязательно посмотрите! Эти изделия не принесут вам счастья и радости, потому что вы носите ворованное имущество. Вам лучше избавиться от него. Верните мне, это единственная память о матери, – говорила незнакомка, идя сзади Нинель Александровны.
От слов, брошенных в спину, Нинель Александровне стало плохо. Праздник был испорчен. Страшно разболелась голова, нехорошо заныло сердце. Слова незнакомки долго стояли в ушах. Вернувшись домой, приняла валерьянки, анальгин, затем разделась и повесила костюм в шифоньер. Немного успокоившись, сняла с пиджака брошь, села за стол и стала внимательно со всех сторон её разглядывать. Ничего особенного с внешней стороны золотой камелии не обнаружила, но, заглянув под нижний лепесток, явственно прочитала выгравированную надпись: «О. В. С любовью на радость». Она сняла с руки перстень и увидела на внутренней стороне точно такие же слова.
Неприятные чувства охватили её. Чьи это драгоценности? Кому они принадлежали раньше? Кто был их хозяином, через чьё горе, нужду и страдания предметы попали к ней в дом? Разволновавшись, налила коньяка, выпила, закурила сигарету. Мысли роем кружились в голове. Она не могла успокоиться. Выходит, Пётр скупал в ювелирном магазине всё то, что несли попавшие в трудные обстоятельства люди? Он брал за бесценок то, что сбывали в магазин грабители, воры и жулики? В таком случае он был в какой-то степени их сообщником! Женщина сказала, узнав брошь матери: «Эти украшения не принесут вам радости и счастья, потому что они чужие, вы носите ворованное имущество… ».
Боже, как неприятно! Теперь, по воле судеб, она оказалась владелицей чужих драгоценностей! Пётр умер, у него ничего нельзя узнать, можно только догадываться, каким способом он собирал коллекцию. Вот почему он не хотел показывать украшения на шоу! Понятно, почему планировал продать богатства и уехать за границу. Она стала доставать из сейфа коробочку за коробочкой и пристально разглядывать каждый экземпляр. Оказалось, что на многих кольцах, кулонах, браслетах были выгравированные дарственные надписи. Оказывается, с этими штучками нельзя нигде показываться, можно попасть в неприятное положение. Мало ли кто ещё признает украшение и выскажет ей об этом?
Нинель Александровна поспешно собрала коробочки и затолкала их в сейф. Куда девать это добро? Его никому нельзя демонстрировать. Находиться рядом с ним тоже неприятно. Может быть, кого-то из бывших владельцев убивали с целью ограбления? Потом снимали с мёртвых людей драгоценности, продавали их Петру, а он покупал, ни о чём не спрашивая и не вдаваясь в детали. Для Нинель Александровны одно стало ясным: в доме находятся вещи, ранее принадлежащие горожанам. Что делать?
Опять мысли вернулись к Володьке. Прошло немало времени, а следствие им не занимается. Он разгуливает, как ни в чём не бывало, звонит в её квартиру, ему ведь что-то нужно! От Князева никакого толка в расследовании убийства. Вот сейчас он ей срочно нужен, а его нет в городе, уехал на уик-энд с модистками.
Рогожин! Вот кому нужно немедленно позвонить. Она вспомнила, что давно собиралась сообщить ему, что пропала связка ключей мужа от квартиры. В чьих они руках? Достав из сумочки визитку, набрала номер телефона. Ей ответил мужской голос, она узнала его.
– Алло! Это Дмитрий Сергеевич?
– Да, я слушаю.
– Здравствуйте, Кольцова Нинель Александровна, я хотела сообщить вам, что у меня исчезли ключи супруга от квартиры. Пётр Аркадьевич всегда носил их с собой. После убийства я их не нашла.
– Сожалею, но я теперь не могу заниматься вашим делом, оно сложное и запутанное. Его будут вести другие следователи, я им обязательно передам информацию. Сегодня на работе нахожусь последний день, так решило начальство.
– Странное оно у вас, если разрешает бросать начатый труд! Так вы ни одного преступника не найдёте и не раскроете ни одного преступления.
– Извините, это не ко мне. Рекомендую по всем вопросам обращаться к Князеву Игорю Семёновичу. До свидания.
Нинель Александровна не успела ответить, в трубке раздались гудки.
Ей ничего не оставалось, как дождаться любовника и потребовать от него решительных действий.
Дома известие Рогожина о том, что он отправлен в отпуск, встретили с радостью. Пёс Джек восторженно повизгивал, с невероятной энергией махал из стороны в сторону хвостом и ухитрился несколько раз лизнуть хозяина в лицо, когда тот расшнуровывал ботинки.
– Ну, хватит, хватит, – Рогожин погладил собаку, – я верю, что ты рад, но не нужно меня целовать.
Надюша, конечно, сразу поинтересовалась, получил ли он отпускные. Услышав, что деньги будут только на следующей неделе, стала вслух рассуждать, на что они их потратят. Рогожин прервал её планы.
– Не нужно заранее ничего фантазировать. Когда принесу финансы домой, тогда считай их и распоряжайся, как хочешь.
– Да, и то правда, – вздохнула Надюша. – Всё равно, хорошо, что ты в отпуске, мы тебя почти не видим. Побудь дома, отдохни, а потом займись дачным участком, надо когда-то начинать его разрабатывать, да хотя бы баньку достроить.
– Ну, ты даёшь! Сейчас, разбежался вприпрыжку! – сердито ответил Рогожин. – Дай восстановиться несколько дней. Хороша у меня жёнка, только муж в отпуск собрался, а она его выпроваживает пни в лесу корчевать.
– Прости, просто к слову пришлось. Давай, садись за стол, еда готова, а я спать пойду, что-то устала немного.
– А ты со мной не будешь?
– Я не хочу. У меня желудок болит и тошнит постоянно. Не обращай внимания, ешь.
Рогожин поужинал, помыл за собой посуду, заглянул в комнату к детям, убедившись, что все спят, проверил, закрыты ли двери, затем пошёл в ванную комнату принять перед сном душ. Наконец, тихо открыв дверь спальни, он на цыпочках подошел к кровати. «Единственное место на земле, где я чувствую себя человеком, – это мой дом, моя семья, наша спальня вместе с моей Надюшей», – подумал он и нырнул под одеяло.
– Надюша, ты ещё не спишь?
– Нет, конечно, жду тебя.
Они прожили вместе уже более десяти лет, но чувства их не притупились, не потеряли той свежести и остроты, что кружила им головы вначале совместной жизни. Он обнял её мягкое, теплое тело, привлёк к себе, поцеловал в губы. Она нежно погладила его голову, плечи, ответила горячим, долгим поцелуем. Их супружеские ночи продолжали, как и прежде, оставаться страстным и полным выражением любви друг к другу. Казалось, что время не стирает их близость, а наоборот, высвечивает яркими, радостными, волнующими тело и душу красками.
В середине ночи Надюша проснулась. Её разбудила неприятная, давящая боль под ложечкой, заставила подняться и пойти на кухню, принять обезболивающие таблетки. «С моим желудком определённо нужно что-то делать, – подумала она. – Опять чувствую болезненный ком, придётся ещё раз сходить к врачу. Что за хворь прицепилась ко мне?» Надюша достала две таблетки спазмолгона, которые пила в течение последних двух недель, лекарство быстро снимало боли. Посидев на кухне полчаса и почувствовав, что спазмы утихли, вернулась в спальню и легла в постель.
