Он уже был в хорошем настроении:
— Вы иногда бываете колючим как еж, Нат Вильсон, но должен сказать, что хотя у вас и бывают странные идеи, свое дело вы знаете хорошо. Это точно.
Он вдруг запнулся. Глаза его прилипли к экрану. На экране все еще была Башня. На фоне ослепительного синего неба было видно все сверкающее на солнце сооружение. Гиддингс немного неуверенно произнес;
— Что означает это облачко дыма? Там, сбоку.
– Ага! – Нат уставился туда же.
— Это решетки кондиционеров, – сказал Гиддингс. – Где-то внутри появился дым, а это значит... Куда это вы?
Нат уже почти выбрался из бокса. Гиддингс крепко ухватил его за пиджак.
– Ах ты, гад, – прошипел он. – Так ты все знал. Все это время знал...
Нат удивительно легко разжал его кулак, выскочил из бокса и остановился.
– Я иду туда, – сказал он. – Пойдете со мной или так и не соизволите приподнять свою толстую задницу?
Посреди площади стоял командир пожарной части в белой каске и с мегафоном и руководил ходом работ. По ступеням крыльца змеились пожарные шланги. На полу вестибюля уже образовались лужи.
Постовой Шэннон объявил:
– Никому не заходить за барьер! – и добавил: – Надо же! Опять вы!
– Уйдите с дороги! – рявкнул Гиддингс и шагнул вперед.
Тут появился постовой Барнс. Его черное лицо стало озабоченным.
– Полегче, Майк, – сказал он Шэннону, а потом, обращаясь к Гиддингсу и Нату, – к сожалению, у нас приказ.
Улицу прорезал пронзительный звук сирены; появился черный лимузин с мигалкой. Машина еще не остановилась, а из нее уже выскочил заместитель начальника пожарной охраны Браун. Он был без шляпы, с растрепанными рыжими волосами. Его неуклюжая походка заставляла вспомнить большого нескладного аиста. Он остановился перед Натом:
– Вы что, точно знали, что это произойдет?
«Этот вопрос мне будут задавать снова и снова», – подумал Нат, но не знал, как быть:
– Неужели сейчас время для объяснений? Ваше дело заниматься пожаром, а мы здесь, чтобы помочь, чем можно.
– Чем именно?
– Пока не знаю, но мы вдвоем знаем это здание лучше всех, кроме тех, кто внутри.
Он, разумеется, думал о Бене Колдуэлле и Берте Макгроу. Это был своего рода генеральный штаб. Он и Гиддингс возглавляли строительство и знали все в здании настолько подробно, насколько может знать его человек, проводящий в нем день за днем, месяц за месяцем.
Нат добавил: – А, может быть, и лучше, чем они.
– Ладно, – ответил Браун. – Проходите, но не мешайте нам.
Шэннон собрался было протестовать, но Фрэнк Барнс жестом остановил его.
– Желаю удачи, – сказал он, сделал паузу и добавил: – Я это серьезно.
Браун направился к командиру пожарной части, стоявшему посреди площади:
– Что случилось?
– Мы еще не выяснили, с чего все началось. На третьем или четвертом этаже. – Командир пожал плечами. – Но горит здорово. Чертовски здорово.
Гиддингс вмешался:
– А что со спринклерными системами?
Командир внимательно посмотрел на него и кивнул:
– Автоматическое орошение помогает. Большинство пожаров оно локализует. Но здесь этого не произошло.
— И что это значит? – спросил Нат.
– Что это значит, я не знаю. Разберемся, когда все кончится. Иногда спринклеры только разносят огонь. Например, когда горят поташ, натрий, электрооборудование или бензин; вода здесь ни к чему.
Нат медленно произнес:
– Поташ, натрий... вы думаете, бомба?
– Скорее всего. – Командир поднял мегафон. – Еще шланги! Давайте внутрь! – Он опустил мегафон. – Видите, дым черный, а это может означать и множество других причин.
Гиддингс сказал:
– Вы намекнули, что существует возможность возгорания электрооборудования? – и взглянул на Ната.
— Кто его знает, – ответил Нат. – Третий, четвертый, этажи... – Он покачал головой. – Это не технические этажи, там ничего нет.
Браун заметил:
– Шеф наверху, в банкетном зале. И мэр тоже.
— И еще чертова уйма всяких шишек, – добавил Гиддингс.
Браун его уже не слушал. Он спросил у командира:
— Не убрать ли их всех вниз? Там есть телефон. И двух скоростных лифтов вполне достаточно.
– Если вы попытаетесь доставить их вниз другим путем, – сказал Гиддингс, – это будет адская прогулка. Ядро здания, где расположены лифтовые шахты, – самое безопасное место.
И тут они скорее почувствовали, чем услышали, что где-то, казалось прямо у них под ногами, раздался сильный взрыв. Через мгновение к ним долетел его звук, глухой и отдаленный, похожий на звук резко захлопнутой двери. Лужи воды на полу вестибюля подернулись рябью. Все освещение сразу погасло. Гиддингс тихо прошептал:
– Господи Боже!
Браун взглянул на Ната:
– Что это значит?
Нат закрыл глаза, потом снова открыл их, потряс головой, чтобы прийти в себя, и медленно, хрипло ответил:
– Там, внизу, все коммуникации, все, что снабжает это здание и поддерживает его существование.
– Внизу, в подвалах, все вводы высокого напряжения, да?
Нат кивнул.
Гиддингс повторил:
– Господи Боже!
– Кабели от электростанции, – продолжал командир пожарных, – восемь, десять киловольт.
Он поднял мегафон, и его люди с топотом помчались внутрь здания.
– Тринадцать тысяч восемьсот вольт, если уж говорить точно, – поправил его Нат. – Я не электрик, но если кто-то решил пошалить с силовыми трансформаторами, то спаси нас Господь! – Он умолк, замер и не отрывал взгляд от входа в Башню. – Пошли, – наконец сказал он. – Пошли!
Браун удивленно поднял брови:
– Кто и куда должен идти?
– К вспомогательным генераторам, – объяснил Гиддингс. – Если они целы, то, будет ток хотя бы для лифтов.
Браун невозмутимо спросил:
– А если нет?
– В банкетном зале на сто двадцать пятом этаже полно знаменитостей, – сказал Нат, – а под ними нарастает пожар. И если ситуация выйдет из-под контроля...
– Не выйдет, – ответил пожарный.
– Выйдет из под контроля? – Гиддингс взглянул на Ната. – Что вы имеете в виду?
– Произошел взрыв, – сказал Нат, – Бомба? Возможно. А что, если произошло короткое замыкание в линиях высокого напряжения? Вы знаете, что бывает при коротком замыкании в обычной сети освещения на сто десять вольт?
Наступила мертвая тишина, потом Гиддингс спросил:
– Черт возьми, что вы хотите сказать?
– Напоминаю, что я не электрик, – ответил Нат, – но что, если короткое замыкание приведет к перегрузкам? Сколько понадобится времени, чтобы при таком токе перегрелись провода, особенно если они меньшего сечения?
Командир пожарных переспросил:
– Меньшего сечения? – Потом перевел взгляд с одного на другого.
– Мы не знаем, – ответил ему Нат. Голос его звучал тихо, спокойно и решительно. – Я не слышал запуска вспомогательного генератора. Видимо, запуск не пошел.
– А может и пошел, но неудачно, – добавил Гиддингс. – Возможно, он тоже поврежден. Контрольное оборудование должно...
– Должно, не должно, – перебил его Нат, вспомнив замечание Бена Колдуэлла. – Словами тут не поможешь.
Из ближних дверей вывалился один из пожарных; его тут же начало рвать. Немного отдышавшись, он остался бессильно стоять, не разгибаясь, потом увидел командира, выпрямился и вытер тыльной стороной ладони рот и подбородок.
– Там внизу – просто кошмар. – Его слова едва можно было разобрать. – Там, как в машинном отделении, все горит.
Он умолк, потому что начался новый приступ рвоты. У него по подбородку текла черная слизь.
– Мы там нашли одного... обугленного, как головешка... – Пожарный помолчал, переводя дух. – А там, где что-то вроде контрольного пульта, еще один – тоже мертвый.
Санитар увел пожарника.
Браун взглянул на Ната:
– Так что там с заниженными сечениями проводов и с их перегревом?
– Он хочет сказать, – вмешался командир части, – что кроме пожара в подвале и еще одного на каком-то этаже, о которых мы знаем, нас могут ожидать еще сотни пожаров, возникших внутри здания от перегрева проводов, потому что у них от перегрузки сгорела изоляция. – Он с ужасом посмотрел на гигантский фасад Башни.
– Этого не могло случиться, – сказал Браун.
Командир части взглянул на него.
– Да, я знаю, – ответил он. – Ничего подобного случиться не могло. – И потом добавил: – Но что, если... что, если все-таки случилось?
Браун опять посмотрел на Ната. Его невысказанный вопрос был ясен.
– Что будем делать? – спросил Нат. – Попытаемся понять, что случилось. Сообщим Джо Льюису, пусть ищет выход. Постараемся найти способ эвакуировать людей наверху, даже если им придется съезжать оттуда на заднице. Вы пока делайте все, что можете, а мы попытаемся что-нибудь придумать. – Он развел руками. – Что еще можно сделать?
