Уизл оказался прав. Я — рецидивист. С этим нужно либо примириться, либо бороться. Какой вариант принесет мне больше счастья?
— Не забудьте подобрать все бычки. Нельзя оставлять их с отпечатками, — заметил я, глядя, как Джимбо топчет ногой свой окурок.
— Думаешь, они узнают, что мы здесь стояли? — проворчал тот, поднимая бычок и запихивая его в карман.
— К чему рисковать?
— Сейчас с сигареты могут снять анализ ДНК, — сообщил Патси. — Правда. И вообще со всего, где есть слюна: с конверта, с марки…
— С хрена большого черного чувака, — засмеялся Джимбо и вдруг вспомнил, кто тут присутствует. — Э-э-э… извиняй, Парки… ну, ты знаешь, о чем я…
— Расист хренов!
— Ну не знаю. Был бы не таким расистом, если бы отсосал у тебя? — заметил Джеко, и тут я с ним согласился.
Еще пару минут мы продолжили в такой же манере, обсуждая достоинства и недостатки отсасывания у Парки, и тут наконец позвонил Гуди.
— Слушаю, — ответил Патси, взглянул на меня и нервно улыбнулся. — Отлично, ты знаешь, где мы. Увидимся здесь через десять минут. — Он положил телефон в карман. — Забрали. Все прошло гладко. Через десять минут будут здесь.
Воцарилась тишина, пока до нас не дошел смысл сказанного. Первая часть «операции» (опять же на этом названии настоял Гуди) завершена. Где-то в трех милях от нас в более уютном районе города мистера Линкольна, менеджера дневной смены нашего гипермаркета, его жену и детишек связали и заткнули кляпами рты двое людей в масках. Начало положено. Вплоть до этого момента все сводилось к разговорам. Теперь начиналось настоящее дело. Сердце глухо билось в груди, во рту пересохло. Губы стали суше, чем мартини Лоренса Аравийского. Я глотнул воды из бутылки, затем передал ее по кругу. Каждый отхлебнул из нее и обтер после себя горлышко, словно подсознательно стирая свою ДНК.
— Теперь возврата нет, — произнес Патси, и в его голосе вдруг послышались напряженные нотки.
— Совсем не обязательно. Мы еще можем забить, если захотим. И все будет в порядке. Только мы больше никогда не решимся провернуть это снова, — изрек я. — Хочешь отказаться? И завтра выйти на работу и опять торговать газетами? Точнее, уже сегодня?
— Мне в любом случае придется это делать. Нельзя мне вот так взять и исчезнуть. Могут ведь и догадаться, что я причастен к этому делу.
— Ты понимаешь, о чем я. Хочешь пойти домой?
Патси задумался и думал дольше, чем следовало бы. Но в конечном итоге сказал, что не хочет.
— Вот и хорошо. Так, проверьте предохранители.
— Завязывай с этим уже, Мило.
Спустя пару минут подрулил Гуди. Они с Норрисом, словно два сексуально возбужденных бабуина, выпрыгнули из угнанного «сааба» и потрясли перед нашими носами связкой ключей.
— Все прошло по плану?
— Глаже, чем мои выбритые яйца, — ответил Гуди.
— Надеюсь, вы не применяли оружие и не слишком жестоко с ними обошлись?
— Нет. Пришлось, правда, прикончить малышню. Извини, но разве ты не этого хотел? — Норрис и Гуди покатились со смеху, а Патси поинтересовался, действительно ли они это сделали. — Разумеется, нет, дурень. Они были тише воды. Единственное, чуть на стенку не полезли, когда мы сообщили, что забираем девчонку, но к тому времени они уже были связаны и с кляпом во рту. Что им еще оставалось делать?
— А девчонка?..
— В спальне для гостей и должна молчать, как мышь, а то вернется злой мистер С и съест ее, — хихикая и похлопывая Норриса по плечу, подтвердил Гуди.
— Бедная малышка. Ее наверняка до конца жизни будут преследовать кошмары, — с глуповатой улыбкой произнес Патси.
Я задумался и представил ее взрослой женщиной, почему-то похожей на Элис.
— Хорошо, — сказал я. — Тогда двигаем. Не вся ночь в нашем распоряжении. Надеть маски. С этого момента обращаться друг к другу только по кодовым именам. Всем ясно? — Все ответили утвердительно. — Итак, убедиться, что пушки на предохранителях, и не снимать с них ни при каких обстоятельствах.
— Черт подери, Мило! — с трудом выдавил Парки, так что я натянул маску и поднял вверх палец. — Извиняюсь. Я хотел сказать: черт подери, мистер А.
— Так-то лучше. Об этом не забывать. И стараться поменьше болтать. Все, двигаем.
Я уселся за руль, а Пасти, Норрис, Джеко, Парки, Боб и Джимбо забрались назад. Гуди плюхнулся рядом со мной. «Сааб» пока останется здесь. Это первая пересадка. Тут неподалеку у нас припрятан еще угнанный «орион». Делаем дело, по-быстрому возвращаемся сюда, переодеваемся, пересаживаемся в другой мотор, рулим на окраину города, где Патси и Боб оставили свои авто, снова пересаживаемся. Гуди думал, что следует сжечь все три угнанные тачки, когда они нам больше не понадобятся, чтобы не оставлять никаких следов для экспертизы. Но, по-моему, так мы рискуем еще больше. Возможно, будь у нас бомба или что-то вроде, то, удалившись на безопасное расстояние, мы могли бы это сделать. Но такой непрофессиональный способ доставит нам больше хлопот. Мы всю ночь будем вонять бензином и дымом, и эту вонь нам не выветрить и за неделю. А половину из нас обязательно завтра вызовут в участок. Или даже сегодня.
Оставались только пушки. Лично я предпочел бы, чтобы их постигла та же участь, что и тряпье, но мое мнение популярностью не пользовалось. Стволы стоили денег, и мы могли что-то за них получить. Или вот Боб и Джимбо, например, просто хотели оставить их себе. Я сказал, что если их загребут с оружием на руках, то дело — дрянь. На это они заверили, что у них имеется надежное хранилище, которое не найдут ни при одном обыске. В конечном итоге я сдался. Если они не впутают кого-то из нас, когда попадутся сами, это уже их личная забота. Вот что плохо в этой стране: так тяжело раздобыть оружие, что едва оно попадает нам в руки, то становится еще ценнее того, что с его помощью можно украсть.
Мы выехали из-за линии магазинов и направились к кольцевой дороге.
— Это еще что за хрень? — раздалось откуда-то сзади, и я обернулся, чтобы поглядеть, что там за проблема.
— В чем дело? — спросил я.
— Не знаю, это все Патс, — хохотал Джимбо.
Вскоре к нему присоединились и все остальные, так что я замедлил ход и снова обернулся. Все ребята натянули на лица маски и выглядели устрашающе, но у Патси на голову было натянуло какое-то трикотажное уродство, от чего он имел довольно-таки глупый и бессмысленный вид.
— Ну и что? Я учусь вязать. Подумал, что смогу как-нибудь навязать себе кучу свитеров, когда стану мастером. Почему мне было не связать себе и маску, чтобы полицейским не удалось меня вычислить, — объяснил он, но хохоту не убавилось.
— Господи Иисусе, с кем я иду на дело, — мотая головой, выговорил Боб.
— Придурки! Идиоты! Козлы! — отбивался Патси, пока мы прохаживались на его счет. Этот момент стал одной из многочисленных странностей этой странной, как потом оказалось, ночи. Но по крайней мере на пару минут снялось напряжение, пока мы преодолевали эти короткие полмили, чтобы ринуться в бой.
Во всяком случае, именно так нравилось формулировать Гуди.
Супермаркет возник далеким ярким пятном, выделявшимся на фоне черных и оранжевых красок ночного неба. Кто-то из наших вскочил на ноги, чтобы получше разглядеть через мое плечо приближающийся пункт назначения. Но никто не проронил ни слова. Тут же все забыли о смешной маске Патси, и у меня снова схватило живот. Вы могли бы подумать, что после такой карьеры нервы меня беспокоить не должны. Вы бы ошиблись. Вы даже не поверите, насколько меня охватила нервозность. Возможно, потому что в этот раз все происходило иначе. По-другому. Теперь игра идет по-крупному. Рисковать парой лет свободы, конечно же, плохо, но тут либо все, либо ничего. Если меня поймают за такой работой, да еще с моим послужным списком, как минимум десятка мне гарантирована. А если какой-нибудь идиот спустит курок, то не видать мне света белого до глубокой старости. И все ради пятнадцати тысяч фунтов. Да, отрезвляющая мысль. Она-то и заставила меня проехать мимо входа в супермаркет, даже не взглянув в его сторону.
— Ты прозевал вход. — Гуди ущипнул меня за руку.
Я хотел было снизить скорость, но ноги и руки отказались слушаться. Ноги задрожали на сцеплении, да так сильно, что оно сорвалось, в результате чего понес наказание движок.
— Ты что, охренел? Что с тобой? — послышалось сзади.
— Не останавливайся, развернешься дальше, — сказал Гуди.
Я снова поставил ногу на педаль и несколько раз проехал по кольцу, пока ко мне не вернулось самообладание.
— Простите, парни, замечтался, — проговорил я и услышал, как у кого-то за моей спиной звучно вырвалось наружу содержимое желудка.
— Мать твою, Патси! Ты офигел?
— Не сдержался. Простите, парни.
— Воняет же!
— Дайте воздуха!
— Кажется, меня сейчас тоже вывернет, — раздавались крики сзади, и мы с Гуди бешено принялись опускать окна.
