Контакт установился после третьего тоста, как это обычно и бывает. Особенно в поездах дальнего следования, когда даже законченный трезвенник вдруг временно становится членом общества анонимных или открытых алкоголиков. Волшебный вагонный эффект.
Поначалу неразговорчивый Игорь наконец расслабился и жарко поддерживал беседу на тему «Страдания и мучения делового человека в современной России». Поведал, что сам он москвич, а в Питер едет по делам фирмы, занимающейся поставками строительных пистолетов.
— О, почти коллеги! — обрадовался Коля. — Я тоже спекулянт! Покупаем и перепродаем сварочное оборудование.
Он достал из заднего кармана брюк глянцевую визитку и протянул попутчику:
— Шеф отправлял в столицу осваивать рекламное пространство. Освоил удачно. Целых два издания. И к тому же федеральных!
— Ты питерский? — рассматривая визитку, уточнил Игорь.
— Коренной. Если хочешь, могу устроить экскурсию с посещением лучших питейных заведений. По ленинским местам! Цены — гуманные! Кстати, где планируешь остановиться?
— В гостинице.
— В какой?
— «Русь».
— Зря, она сейчас не комильфо. Одни чурбаны живут, да и совдепией пахнет. Гляди, если мест не будет, звони, помогу с комнатухой. Приятель в Турцию смотал, а мне ключ оставил. Цветочки поливать, ну и для прочих нужд. — Коляныч показал неприличный жест тазобедренной частью тела. — Евростандарт, джакузи, все дела.
— Договорились.
В половине первого в вагоне отключили общий свет, но это не остановило начавшегося праздника, посвященного сближению жителей двух столиц. Когда первая бутылка опустела, из недр Колиного кейса тут же появилась следующая. Но уже водочная. Паузы между тостами заполняли пивом.
«Вадик» принялся объяснять преимущества немецких сварочных аппаратов над финскими, но соседа это мало интересовало, поэтому перешли к нанотехнологиям.
— Нана? — переспросил сосед. — Да, эту тему я уважаю. Девочки бы сейчас не помешали. Молодость проходит безвозвратно. Может, поищем? В ресторане наверняка есть. На крайняк одну на двоих распишем.
Коля принялся было объяснять, что нанотехнологии и девочки — это немножко разные понятия, но Игорь не желал вникать в детали. Пришлось согласиться и поднять стакан за сближение не только городов, но и полов. Сосед махнул залпом, даже не закусив. Время дорого. Девки стынут.
Он уже не очень убедительно держался на ногах, но желание сексуально осчастливить какую-нибудь одинокую красавицу гнало в дорогу. Алкоголь скинул с него вуаль интеллигентности — Игорь разбавлял речь матерными оборотами в пропорции один к двум. Сторонний наблюдатель мог легко заметить, что торговля строительными пистолетами вряд ли является основным видом деятельности пассажира спального вагона — манеры не те, не делового человека. Но сторонних наблюдателей, кроме проводницы Веры Павловны, в коридорном пространстве не мелькало.
Более стойкий Коляныч попросил ее прикрыть дверь их купе на замок, дабы вагонные воры не смогли посягнуть на оставленное там личное имущество. И еще раз отметил, что проводница совсем недурна собой. Хотя чему удивляться? Поезд фирменный, и проводницы фирменные.
Девушка посмотрела на Коляныча брезгливо, словно из его ушей и носа свисали мокрые водоросли, а на темечке лежала дохлая медуза, но дверь закрыть пообещала.
Новые товарищи, поддерживая друг друга, двинулись в ресторан осваивать нанотехнологии. По пути заглядывая в приоткрытые двери купе, — нет ли одиноких сердец, жаждущих безудержного разврата? Коля уже по-свойски называл соседа Гариком. Тот не возражал. Опять-таки у стороннего человека могло сложиться впечатление, что перед ним не случайные попутчики, а старинные друзья, не в первый раз путешествующие вместе.
К сожалению, разврата никто из пассажирок не жаждал, а если и жаждал, то не показывал вида. Нет чтобы табличку на дверях повесить: «Хочу, просьба беспокоить, интим предлагать». А то гадай тут: хочет, не хочет…
По пути повстречался конвой, то есть милицейское сопровождение из двух хмурых сержантов, совершающих обход. Интересоваться у них, есть ли в поезде вагон-бордель, «Вадик» с Игорем не стали.
В ресторане дела оказались еще скучнее. Из гостей наблюдались пара носатых кавказцев, угощавших двух голодных барышень шампанским, да заспанная толстомясая официантка.
— И здесь «зверьки» обогнали! — агрессивно посетовал Гарик, поглаживая кулак. — Ща шуганем…
Чувствовалось, что алкоголь оказывает на него возбуждающее действие не только по женской линии, но и по спортивно-прикладной. К бою без правил готов! Но Коля остановил возможную расправу над сыновьями южных республик. Силы были явно неравными — сыновья пили только шампанское и стояли на ногах гораздо крепче потенциальных соперников, намешавших коньяк, водку и пиво.
— Да брось ты, старик. Мы, блин, культурные люди, из столиц. А девочек найдем на обратном пути. А не найдем, ну и хер с ними! Я те в Питере таких подгоню — Клавка Шиффер от зависти на рельсы ляжет.
На всякий случай он попридержал торговца стройпистолетами за ремень. Но это оказалось лишним, аргумент про рекламную диву подействовал убедительней. Хотя полностью от агрессии не избавил. Игорь принадлежал к той категории граждан, кому алкоголь давал индульгенцию на любые небогоугодные поступки.
Возвращение в купе прошло без сбоев, если не считать падение Игоря на стыке вагонов. Но новый друг оказался рядом — помог подняться. «Мы — русские, мы — русские, мы — русские, — мы все равно поднимемся с колен…»
В тамбурах никто не курил, большинство пассажиров уже улеглось. Что весьма огорчало тех, кто ноги пока не протянул. Но Игорь не сдавался — тестостерон кипел и призывал искать амбразуру для подвига. Не может такого быть, чтобы весь состав нагло спал! Надо объявление по громкой связи сделать: «Кто хочет большой и светлой любви, милости просим в пятый вагон, третье купе!» Кстати, почему в поездах дальнего следования не предусмотрены женщины шаговой доступности? Везде есть, а в поездах нет! Бардак! Никакой заботы о пассажирах. Могли бы хоть одну дежурную шлюху на состав завести! А они только цены на билеты поднимают. От которых все опускается.
Проводница Вера Павловна, как требовал служебный долг, не спала. Заполняла какие-то ведомости, сидя в своей каморке. Она была уже без пиджака, в голубой форменной рубашке и юбке. И без пилотки. Серебристая заколка стягивала темно-русые волосы в тугой пучок.
— А вот и мы! Еще раз здрасте… Домой хотим, — заглянул в каморку питерский пассажир.
Вера Павловна отложила ведомости, взяла со стола ключ-открывашку и вышла в коридор. «А она очень даже ничего, — отметил Николай, когда девушка оказалась рядом. — Хороша! Рост выше среднего, глаза карие, нос прямой, родинка на левой щеке». Примерно то же самое пришло в голову и попутчику, судя по его взгляду, направленному строго ниже тонкой талии проводницы.
Вера Павловна молча открыла купе и посторонилась, пропуская мужчин. Коля поблагодарил и прошел внутрь.
— А тебя не учат, что пассажирам надо улыбаться? — жарко дыхнул на Веру Павловну сосед, задержавшись в коридоре.
— Не «тебя», а «вас». И смотря каким пассажирам, — последовал холодный, как лед, ответ.
Она хотела вернуться к себе, но пассажир преградил путь:
— Момент… То есть мы хреновые пассажиры?
— Пустите, пожалуйста, и ложитесь спать. Вы обещали, что не будете пить.
— А мы и не пили. — Игорь по-прежнему перекрывал проход. — Так, чутка, за прекрасных дам. А дамы, чувствую, здесь не прекрасные. Не понимают.
Не ответив, Вера Павловна попыталась прорваться, но безуспешно. Все равно что товарняк руками сдвинуть.
— Погодь. Так ты прекрасная или нет?
По всей видимости, Игорь постоянно применял силовой подход при ухаживании за женщинами, и, как правило, успешно. Поняв, что прорваться не удастся, девушка бросила взгляд на более вменяемого товарища, то есть Коляныча: «Вы же обещали, что все будет в порядке…»
«Ах какие глаза. Ноги подкашиваются. С такими глазами и проводницей?..»
— Гарик, пусти Веру Павловну, она на работе.
— Тихо, Вадик. У нее здесь одна работа. Обеспечивать ком-комфорт.
Слово комфорт Игорь произнес с двух попыток.
— А мы за это платим. — Он достал пару сотенных купюр зеленого достоинства. — Хватит? По разочку?.. Вадик, я угощаю! Коньяк твой, девочки мои.
— Отпусти, придурок, — рванулась девушка, но опытный Игорь выбросил вперед руку и схватил ее за шею:
— Ты чего, бля, выпендриваешься, соска вагонная? Я тебе реальные бабосы плачу. Другие бы ни копья не дали. Ну-ка быстро в койку!..
Он подтолкнул ее к дверям. Вера Павловна сдавленно закричала, но пассажиры крепко спали, и никто в коридор не выглянул. А если бы и не спали, то все равно не выглянули бы.
