Ознакомительная версия.
— Двигай в комнату!
— Мне больно!
— Попрыгай на пятках — пройдет. И прыгай, куда сказал!
Сам же Роенко прошел вперед и припал к занавеске. Джип стоял, словно в нем никого не было.
Сергей приказал:
— Сядь на табурет возле окна. Так, чтобы твой череп был виден через занавески с улицы!
— Зачем?
— Сказал, сядь! Выполняй!
— Послушайте, Сергей… Ведь вас зовут Сергей Роенко, я не ошибся? — спросил незнакомец, держась за свое мужское достоинство.
— И что дальше?
— Зачем такая агрессия?
— Ты-то кто? Поджопник того, что в джипе сидит?
— Меня зовут Виктор. Вы правы — я являюсь помощником того человека, что находится в автомобиле, на дачу которого вы, Сергей, вчера сделали налет.
— И теперь решил наказать меня, так?
— Нет.
— Налет! Скажешь тоже! Если бы ваши «быки» вели себя по-человечески, все кончилось бы миром. А они, козлы, в спичках отказали! Попробуй ночь без огня здесь провести. Скоты они, ваши охранники. Ну а то, что мудаки втроем, вооруженные, не смогли одного безоружного «сделать», значит, такая хреновая охрана у твоего хозяина. Так и передашь ему, если, конечно, выйдешь отсюда.
— Что значит ваша последняя фраза?
— А то и значит. Ты думаешь, я не заметил, как вокруг поселка стаей кружат холуи твоего хозяина? Взяли дачу в кольцо! И это для того, чтобы просто, как ты выражался, поговорить со мной? За кого ты меня держишь, дурак? Нет, парень, хозяин твой не говорить сюда приехал, а кончить меня. Да и никакого хозяина здесь наверняка нет. Послал шавок грохнуть бомжа, чтобы неповадно было в его владения лазить, вот и весь расклад! Только ты зачем сюда сунулся? Подыхать-то вместе будем, но ты отправишься на небеса первым, а я еще с вашими побазарю немного.
— Да вы что, Сергей? Ничего подобного, о чем вы подумали, и быть не может! — Виктор явно испугался.
— Плохо ты, Витя, людей знаешь! Именно то, о чем я тебе сказал, и будет. Так что готовься к смерти, помощник босса!
Вдруг тихо защебетал аппарат Столыпина:
— Это еще что за дела? — делая недоуменный вид, спросил Сергей. — Что за звонок?
— Сотовый телефон, вы его не обнаружили при обыске.
Виктор включил связь:
— Да? Хорошо, я понял! Сергей, это вас!
— Кто?
— Хозяин!
— Мне тоже его хозяином называть? Имя?
— Эдуард Генрихович!
— Короче, Эдик! Давай трубку!
Роенко взял телефон, спросил:
— Чего хочешь, Эдик?
— Не надо называть меня так. Все же, молодой человек, я намного старше вас!
— Хорошо, но вообще-то я привык называть по отчеству только тех людей, которых уважаю. К вам это пока не относится.
Но что-то ему подсказало, что ведет он себя слишком грубо. Поэтому добавил в трубку:
— Но согласен — я был излишне груб, Эдуард Генрихович. Извините. Так что бы вы хотели? Я внимательно слушаю вас!
— Вот так-то лучше, господин Роенко! Капитан-разведчик, так?
— Угадали! Только уже бывший — и капитан, и разведчик.
— Жизнь непредсказуема. Может поднять до небес, а может и в яму сбросить!
— Полностью согласен с вами. Так я к вашим услугам, Эдуард Генрихович!
— По телефону всего не сказать. Предлагаю разговор наедине в более подходящем месте. Выходите из дома, я жду вас в машине.
— Не пойдет! Лучше уж вы ко мне. Здесь и места побольше, чем в вашей бронированной коробке, и мне спокойней.
Наступило молчание.
— Сергей, отпустите моего помощника.
— Отпущу, но после того, как вы займете его место. Я всегда готов на компромисс.
Опять молчание.
— Хорошо! Я иду.
— В таком случае продолжайте говорить по телефону все время, пока не зайдете в дом. И еще: оружие, если оно у вас есть, оставьте лучше от греха подальше в машине.
Гофман лишь подтвердил:
— Я иду!
Видя приближающегося Гофмана, Сергей привел в рабочее состояние записывающее устройство ручки Гурама.
Гофману пришлось согнуться из-за своего высокого роста, чтобы пройти низкую дверь. Он вошел в комнату и увидел сидящего у окна помощника. Обернулся. Сзади на него смотрели симпатичные, но холодные глаза молодого, подтянутого, хорошо сложенного человека, держащего автомат, направленный стволом в голову вошедшему. Сергей пригласил:
— Милости прошу, Эдуард Генрихович! А ты, Виктор, вали отсюда! Мухой! Освободи место шефу! Пошел вон!
— Мне кажется, своими людьми вправе распоряжаться только я! — нахмурился Гофман.
— Это вам только кажется, — улыбнулся обезоруживающей улыбкой Роенко. — Слушаю вас, хотя, честно говоря, не понимаю, из-за чего вы подняли такой шум и устроили целое представление. Неужели нельзя было ночью тихо послать ко мне киллера. И все дела! А вместо этого такой спектакль?
— Вы предпочли бы киллера, а не этот, как сами выразились, спектакль?
— Отчего же? Он меня, естественно, устраивает больше, но для кого вы его разыгрываете? Не для ментов ли? И сейчас сюда прибудет ОМОН, чтобы вязать меня. Но, признаюсь, сомневаюсь! Тогда бы вас здесь не было бы.
— Вы так и будете продолжать говорить за меня? — спросил Гофман.
— А почему не поговорить? Я тут в одиночестве уже сам с собой разговаривать начал, а это, согласитесь, дурной признак, Эдуард Генрихович.
— Не преувеличивайте, господин Роенко. С момента вашего побега вы имели возможность общения.
— Это вы насчет Гурама, что ли?
— Именно! Как вы попали к нему? Насколько мне известно, Гурам ведет замкнутый образ жизни.
— Ну, не такой уж и замкнутый, чтобы с ним не встретиться. А вы, вижу, знакомы с ним?
— В какой-то степени.
— Тогда пусть он вам расскажет, КАК именно мы встретились. Разговор был коротким. Я попросил убежища и работы. Он отказал, сославшись на свои собственные проблемы. Как я понял, у него кого-то из близких чечены похитили. А это, действительно, проблема. Я был в Чечне и знаю, о чем говорю.
— И потом вот так бродили по свалкам и дачным поселкам?
— А вот это, извините, вас не должно волновать.
— Почему не пришли ко мне?
— К вам? Я и сейчас не знаю, кто вы. Интересно, кого бы я искал?
— Гофмана.
— Гофмана?
— Да, слышали про такого?
— Слышал, конечно. Не хотите ли вы сказать, что передо мной сам Гофман?
— Да, я — Гофман!
— Нормально! Да! И вы, значит, Эдуард Генрихович, проявили ко мне такой повышенный интерес? Не знаю, право, гордиться мне или глубоко сожалеть!
— Не гадайте, не будем затягивать беседу. Я скажу прямо: мне понравилось, как вы разобрались с моей охраной на даче. Мне импонирует то, что вы в безвыходном положении ведете себя достойно, что совершили побег вместо того, чтобы прозябать на зоне. Вы глубоко спрятали чувство страха, а значит, можете полностью контролировать себя. Вы уверены в своих силах, спокойны, решительны и дерзки. Одно мне непонятно, откуда в вас это?
— Я не знаю, как объяснить, но с определенного момента жизни все чувства, свойственные обычному человеку, сменились во мне одним чувством — ЯРОСТЬЮ, неистребимой, всепоглощающей.
— А мы, оказывается, близки с вами в мироощущении. Только мной движет ненависть. Ярость — опасна. Она может быть губительна, ее надо уметь держать в узде. Ненависть — нечто другое.
— И все же, господин Гофман, что вам от меня надо?
— Чтобы вы работали на меня.
— Вот как? Учтите, Эдуард Генрихович, в «шестерках» я ходить не буду. Также у меня есть одно условие, выполнив которое, вы сможете полностью на меня рассчитывать.
— Условие?? Нет, определенно вы все больше нравитесь мне. Вы еще и наглец, каких поискать. Ну хорошо! Я выслушаю ваше условие, но не здесь. Приедем ко мне, там и закончим разговор.
— Мне нужно несколько минут на сборы.
— Хорошо, я подожду в машине.
Сергей согласно кивнул.
Гофман вышел на улицу. К нему тут же подбежал помощник. Босс приказал:
— Всем — отбой! Чтобы через час все испарились отсюда. Этого, — он кивнул головой на домик, — возьмем с собой! Позвони Коротышу, пусть приедет. Мне кажется, встреча между ними нас позабавит!
— Понял, босс, выполняю!
Сергей спрятал свой «ТТ» — брать пистолет с собой не имело смысла, все равно обыщут. Выйдя из дома, положил на приступок автомат и затворные рамы других «АКСов». Сел в огромных размеров джип. Меньше чем через час Роенко сидел уже в кабинете Гофмана.
— Так что за условие ты хотел мне выдвинуть, капитан? Теперь так тебя будут называть все. Ты не против?
— Нет! Все же лучше, чем какой-нибудь Хмырь.
— И обращаться к тебе я буду, как ко всем людям твоего ранга, на «ты».
— Мне без разницы. А условие таково. Вы знаете ублюдка по фамилии Коротков?
Гофман ухмыльнулся:
— Мне ли не знать Коротыша?
— Тогда условие мое — встреча с этим человеком. Долг у меня к нему. Неоплаченный. Хочу оплатить. Но так, чтобы никто не помешал мне сделать это.
Ознакомительная версия.
