Так, кажется. Да, я даже ее спросила: «Так ты меня бросаешь и уезжаешь к Марго, чтобы не быть гордой?»
— Значит, когда она замуж выходила за Мурашова, у нее была, по вашему мнению, не любовь, а теория?
— Я не могу вам точно сказать. Она за то время, что мы не виделись, изменилась, стала не такая, как раньше. Стала будто больше уверена в себе, все время улыбалась, так, знаете, немножко иронично. Вроде над собой ирония, или над всеми — не поймешь. Как бы все в шутку делает. А ты ломай голову: любит — не любит, всерьез говорит или нет! Раньше она была не такая.
— Ну, а по вашим ощущениям? Слова словами, но ведь что-то можно и почувствовать? — наводил Кис.
— Ох, вы меня замучили. Не знаю я. И по ощущениям — не знаю. Со стороны все вроде бы нормально, хорошая такая пара, внимательные друг к другу.
Муж у нее человек очень приятный, вежливый, настоящий джентльмен. Да вы и сами, верно, видели?
— Ну подумайте, Катя, влюбленные люди то взглядом перекинутся, то дотронутся, то улыбнутся. Такие мелкие знаки особенного внимания. Не замечали?
— Могу вас заверить, друг на друга они не кидались. Аля вообще не такая, как эти все, которые на улицах чуть не любовью занимаются, напоказ, как животные. Да и муж ее — человек воспитанный.
— Хорошо, — сдался Кис, чувствуя, что он не сумеет объяснить Кате предмет своего вопроса, — хорошо, а вот скажите мне, изменились ли их отношения со временем? От вашего первого приезда до второго?
Катя задумалась, созерцая грязный столик.
— А ведь пожалуй вы правы… — произнесла она, наконец. — Действительно правы… Я теперь понимаю, что вы имеете ввиду. Что-то у них таки изменилось. Не сумею вам в словах выразить, но изменилось. Как, знаете, вроде выключили что-то, или занавес опустили, как в театре…
— Будто спектакль закончился, вы хотите сказать?
— Это, может, чересчур сильно сказано, что спектакль, но сравнение ваше похоже… Вроде как роли свои сыграли, и — разошлись. Каждый в свой угол.
Только «да, дорогой», «да, дорогая» — и все.
— Как по-вашему, могла Алина уйти от мужа?
— Это было бы очень глупо.
— Я понимаю, Катя, это ваше мнение, — начал терять терпение Кис, — но я хотел бы узнать — Алина могла бы это сделать?
— От нее никогда не знаешь, чего ждать. Это такая тихоня, знаете, в тихом омуте черти водятся. Могла, наверное. Она советов не ждет и не слушает.
Если б слушала, столько бы глупостей не наделала! А потом, чего вы спрашиваете?
Она ведь таки уже ушла, как я вас поняла? Так чего ж теперь спрашивать!
— Верно. Но я должен проверить все возможности. Как вы думаете, Катя, если Алина решила уйти от своего мужа, — это в ее характере уйти вот так, не сказав ни слова, ничего не объяснив, просто исчезнуть?
— А как она, по-вашему, сделала с Марго? Так и сделала!
— Ну это разные вещи — то подруга, а то муж.
— Ну, не знаю. Аля на все способна.
— Она оставила свою машину. И драгоценности тоже не взяла. Что вы мне на это скажете?
— С нее станется!
— То есть вас это не удивляет?
— Меня уже ничего не удивляет.
— Скажите мне, Катя, вы бы к коричневой юбке взяли темно-синюю сумку?
— Темно-синюю?
— Да, с белой каемочкой.
— А кофточка — какая?
Кис достал из кармана бумажку:
— Бежевая. Майка. Трикотажная.
— Это Аля так была одета?
— Аля.
— Ну, смотря куда. Если в магазин — то мне все равно, какого цвета.
А если в гости… С белой каемочкой?
— Я уже все понял, Катя, спасибо.
— Нет, не взяла бы, наверное…
— Спасибо, я уже понял.
— Хотя, смотря какого оттенка…
— Вы мне уже ответили на мой вопрос, я уже вполне удовлетворен вашим ответом, спасибо, Катя! Скажите мне лучше, куда она могла отправиться, по-вашему?
— Ох, что вам сказать? Аля со мной все меньше и меньше делится своими мыслями и планами. Раньше она мне все рассказывала, всем со мной делилась… А теперь даже не предупредила, что Алекса собирается бросить…
У Кати положительно была потрясающая способность переводить разговор на себя. Но Кис давил подступающее раздражение, испытывая скорее жалость к этой нескладной девахе, чем неприязнь.
— Так вы думаете, что она просто ушла от мужа?
— Не пойму я вас, Алексей Андреевич, вы ведь мне сами так и сказали!
— Вообще-то я сказал, что она исчезла. Но судя по всему, ушла она сама, добровольно…
— И потом, что еще могло произойти? Что, ее могли похитить?
— Это ее муж так думает, но я, признаться, сильно сомневаюсь.
— Вот видите. У нее врагов нет. Ее всерьез-то никто не воспринимает — она безобидная, как птичка. И к тому же жаловалась она мне в письмах, что у нее жизнь пустая, скучная. Так и ушла, наверное! Глупо конечно, опять она советов моих не послушалась, а я ей говорила, не валяй дурака, у тебя все есть, о чем другие только мечтать могут…
— Могла она, по-вашему, вернуться к прежней компании? Вам не известно, Алина с ними не возобновляла контакт?
— Аля — нет… — Катя усмехнулась. — А вот они — да!
Она кинула на Киса взгляд, который можно было бы назвать торжествующим. Кис, поглядывая на ее возбужденное лицо, ожидал продолжения, но и Катя ждала вопроса. Тогда он его задал:
— Что вы этим хотите сказать?
— То, что я была права! — выпалила Катя. — Я ее сразу предупредила, что нельзя с Марго связываться, хорошего не жди!
Она замолчала, смакуя собственную правоту, и Кису снова пришлось отвлечь ее от сладостного самосозерцания:
— Я вас правильно понял: Марго возобновила контакт с Алиной?
— Именно. И знаете, зачем? Чтобы выпросить у Али обноски! Видно, совсем плохи ее дела!
— Да как же Марго ее нашла? Ведь, как вы сказали, Алина сбежала, адреса не оставила и со своей стороны контакт с бывшей подругой не возобновляла?
— Не знаю. Аля мне только написала, что Марго каким-то образом нашла ее адрес и прислала ей письмо.
— Письмо!.. И в письме попросила вещи?
— Ну да. Написала, что просит Алю помочь ради старой дружбы, или что-то в этом роде.
— И примерно когда Аля получила это письмо, вы знаете?
— Пару месяцев назад, по-моему.
— А нынешний адрес Марго вам неизвестен? Может, она живет на прежней квартире? Аля не упоминала?
— Нет. Не знаю, знает ли Аля, а я не знаю. И знать не хочу, прошу заметить.
— Заметил. Что еще было в письме Марго?
— Я уже не помню точно. Но смысл у Марго был такой, что нехорошо, мол, старых друзей забывать, смотри, в гости к тебе придем всей компанией…
Кису не хотелось признаваться, что он читал письма Кати к Алине. Но в ее письмах не было никаких комментариев типа «я тебя предупреждала и была права», что ему показалось довольно странным. Он решил зайти с другой стороны:
— Кроме писем, вы еще как-то общаетесь? Перезваниваетесь?
— Иногда. Но если вы имеете ввиду, что она мне что-то еще по телефону говорила, то нет. По телефону — это так, про здоровье, про родителей моих спрашивает и так далее. Аля, во всяком случае. У нее там этот секретарь все время вертится, подслушивает. Так что у нас с ней исключительно светские разговоры. Я, конечно, другое дело, я могу себе позволить что-то сказать, он же не слышит. А Аля только на вопросы отвечает. Вот, например, несколько дней назад я ее спрашиваю: «Как там Пасечник, все еще побирается, обноски выпрашивает?» А Аля мне в ответ: «И не только». Понимаете, она из-за секретаря так отвечает, не хочет вслух говорить. Ну, я догадалась: «Что значит — „не только“? — говорю, — неужто ты ей и деньги даешь?» Ну, Аля подтвердила… Я ей, знаете, прямо так и сказала: "Да гони ты эту дрянь Марго, не давай ей ничего! Я тебя еще тогда про все предупредила, когда ты к ней в Москву собралась уезжать?
— Предупредила! Может, ты, наконец, советы научишься слушать? Так вот, мой тебе совет: гони Маргошку, и баста!" Так и сказала ей, что вы думаете!
— А что Алина?
Катя пожала плечами и ничего не ответила, отчего-то покраснев.
— Значит, секретарь подслушивает разговоры?
— Так мне Аля сказала.
— Если он подслушивает по параллельному аппарату, то ваша конспирация ничему не служит — он слышит вас обеих!
— Не знаю, Аля не говорила — как. Просто у нее доверия к нему нету.
Противный тип, замечу между прочим. Так на меня посмотрел, когда я пришла!
Вроде как на мне этикетки вывешены, а на них цена каждой вещи. И презрительно отвернулся — недостаточно дорогая цена, видать… Я бы на Алином месте нажаловалась на него мужу да и выгнала бы его к черту. А Аля говорит:
«Противный — не доказательство. А жаловаться на него не за что. Он ведет себя безупречно». Ну выдумала бы, что он к ней в отсутствие мужа приставал! Тоже мне, премудрость великая! Но она не хочет — слишком порядочная. А какой, скажите мне, смысл быть порядочной с непорядочными людьми?.. Поэтому мы все в письмах друг другу пишем. Так что давайте-ка я лучше принесу вам их. Если они вам помогут Алю найти — то в добрый час. А найти ее надо, и поскорее — а то опять глупостей наделает. Уйти от такого мужа — ну скажите мне, это же уму непостижимо! Ради чего, я вас спрашиваю? Куда? Я всегда за нее беспокоилась, она ведь как ребенок! Вечно идеи какие-то, вечно решения принимает — самые несуразные!
