— Поднимемся в кабинет? Я там деньги возьму. Тысяч сто баксов сейчас найдется…
— Нет, Махач, — отвечал Оловянный. — Я в машине подожду, туда неси!
— Хорошо, хорошо, Мурза вынесет…
Оловянный вышел на порог и махнул своим, мол, подъезжайте сюда! «Приора» подкатила к ступенькам. В салоне его встретили взгляды трех пар глаз. В каждой читался вопрос: «Ну, что?»
— Сейчас увидите!
Через пять минут к машине выбежал потерявший свою вальяжность Мурза, протянул пакет с деньгами.
— Спасибо, Руслан! Спасибо!
Потом младший брат, пятясь, вернулся под крышу родного заведения. Хотя, как оказалось, «крыша» у них была далеко не всемогущей…
У тех, кто находился в «Приоре», отпали челюсти. Сам хозяин вынес деньги и еще благодарил амира!
— Ну, ты даешь, Руслан! — восторженно воскликнул Муса. — Такого я еще не видел… Ну, было, приносили бабки, но чтобы «спасибо» говорили…
Оловянный довольно улыбался.
— Ладно, двигайтесь, я на заднем поеду!
Аваз и Бейбут потеснились.
— А чего так, босс? Почему не впереди?
— Туда другой человек сядет.
— Кто такой?! Зачем он нам?!
Оловянный похлопал Аваза по плечу.
— А как ты думаешь до Камров добраться? С оружием и тремя мешками бабла? Как через тоннель проехать собираешься?
— Не знаю, Руслан, — смутился тот. — Ты же у нас главный!
— Вот я все и придумал! Сейчас заберем одного человека, и машина сразу станет неприкосновенной!
— Почему?! — удивился Сапер.
— Потому что Магомедали Магомедов — депутат Законодательного собрания и родственник замначальника УФСБ, вот почему!
— Ну, ты и голова, Руслан! — восхитились подельники.
* * *
Москва
Телефонный звонок раздался в тот момент, когда Анисимов прикручивал смеситель на место. «Черт! Стоит спрятать трубку в карман и выпачкать руки — обязательно кого-то раздерет! — раздраженно подумал он, вытираясь специально приготовленной тряпицей. — Кому это приспичило?»
— Товарищ полковник, — прозвучал незнакомый баритон. — Дежурный военной комендатуры капитан Нестеров! Звоню по директиве ноль ноль пять…
Ясно. Кто-то из ребят залетел. Накаркал Королев, Нострадамус фуев…
— Слушаю внимательно, капитан!
— Двух ваших забрали в двенадцатый отдел полиции. Оттуда сообщили нам, а ваша часть у нас в специальном списке. Вот я и докладываю немедленно, как положено!
— Я понял…
— Что от нас требуется?
— Подошлите кого-то из своих в отделение. Комендатуре-то их передать обязаны. Я тоже еду…
Через полчаса Анисимов подъехал к отделению. Он был в форме, и к нему сразу же подошел ожидающий у крыльца капитан с петлицами связиста.
— Здравия желаю, товарищ полковник! Капитан Нестеров. Лично прибыл для выполнения директивы ноль ноль пять!
— Да тише ты! — Анисимов огляделся. — Нет в природе такой директивы!
— Так точно, нет! — исправился капитан.
Они зашли в пропахшую карболкой, ваксой и человеческими бедами дежурную часть. В отгороженном решетками углу сидели на потертой деревянной скамейке двое пьяных и Мальцев с Назаровым. Завидев начальника, майоры вскочили.
— За что задержаны мои подчиненные? — строго спросил Анисимов.
Дежурный старлей показал несколько схваченных скрепкой листов бумаги.
— Появление в нетрезвом виде, неповиновение законному требованию сотрудников полиции, нападение на патрульный наряд. Сержант и прапорщик выведены из строя и находятся в травмпункте…
— Так они же трезвые! — воскликнул Анисимов. — Вон те двое — пьяные, а мои офицеры трезвые! Это же видно невооруженным глазом!
— Глаз может ошибаться, — раздался сзади уверенный голос с начальственными обертонами. — А медицинское освидетельствование показало, что задержанные находятся в легкой степени опьянения!
Анисимов обернулся. В дежурку зашел полноватый для своих лет молодой майор.
— Ответственный дежурный майор Фарапонов, — представился он. — Замначальника отдела полиции.
— Я помощник военного коменданта гарнизона! — вмешался капитан Нестеров. — А это командир части. Военнослужащие подлежат немедленной передаче под нашу юрисдикцию!
Фарапонов покачал головой.
— Как у вас все просто… Пьяные офицеры покалечили сотрудников полиции, а вы их хотите забрать и объявить замечание! Знаю я ваши штучки! Нет, мы вызвали следователя, он возбудит уголовное дело, проведет следственные действия, отправит дебоширов в ИВС, а потом мы направим дело в военный следственный комитет!
Анисимов откашлялся.
— Назаров, Мальцев, доложите, что произошло!
— Да прицепились они к нам на улице, без причины, — начал объяснять Назаров. — Хамили, придирались, потом хотели медведя разрезать, которого я дочке на день рождения купил… Ну, а когда он нож вынул, у меня рефлекс и сработал…
— А на меня с дубинкой бросился, — сказал Мальцев. — Ну, и тоже рефлекс…
— Ясно, — Анисимов кивнул. — Легкая степень опьянения не дает оснований для придирок и хамства. И ножи не состоят на вооружении полиции… А у наших ребят действительно выработаны навыки резкого отражения опасности…
— Что, руки ломать? — возмутился Фарапонов. — Носы разбивать?
— Нет, конечно…
— Ну, вот!
— Наши бойцы обучены убивать угрожающих им вооруженных людей. И они много раз это делали. За что неоднократно награждались боевыми наградами. Так что, можно сказать, вашим подчиненным повезло!
В дежурке наступила тишина. Слишком непривычные слова буднично произнес незнакомый полковник.
— Прошу передать задержанных военным властям, — повторил капитан Нестеров.
— Мы имеем право передать их военным следователям, — настаивал на своем ответственный дежурный. — И мы это сделаем.
Анисимов вздохнул и достал телефон.
— Товарищ майор, сейчас я позвоню ответственному сотруднику Администрации Президента, и через десять минут вы получите указание из своего министерства. Со всеми вытекающими последствиями: служебная проверка законности задержания, оргвыводы и так далее. Мне бы не хотелось беспокоить людей ночью, но вы не оставляете мне другого выхода.
Фарапонов задумался. Конечно, очень часто люди грозят жаловаться в высокие инстанции, но чаще всего за такими угрозами ничего не стоит. Да и жалоба, запущенная по обычным каналам, вопреки закону, возвращается тем, на кого жалуются. Но полковник с суровым лицом и суровыми словами не похож на пустобреха. И, скорей всего, его жалоба пойдет по другим каналам, прямым и коротким, которые вызывают гром и молнии с самого верха, испепеляющие проявивших недальновидность должностных лиц. Очевидно, прапорщик и сержант действительно «наехали» не на тех людей. Вот пусть сами и пожинают плоды своей неосмотрительности.
Анисимов нажимал попискивающие клавиши.
— Не стоит обострять ситуацию, товарищ полковник, — примирительно сказал Фарапонов. — Забирайте своих орлов, только проведите с ними разъяснительную работу!
— В этом можете не сомневаться! — ответил Анисимов.
* * *
Дагестан. Село Узергиль
Артур оказался невзрачным мужчиной — среднего возраста, среднего роста, средней полноты, невыраженной национальности… Обычный среднестатистический российский гражданин, из тех, которые не выделяются в толпе и чьи лица не запоминаются. И одежда у него средненькая и серенькая, не привлекающая внимания. Он поговорил с Мариам задушевным дружеским тоном, показал и заставил примерить широкий пояс из плотной материи с набитыми чем-то тяжелым секциями. Она даже замаскировала его под одеждой и прошлась взад-вперед перед строгой комиссией: на кровати сидели самолично амир Исраил, Фатима Казбековна и Роза. Гулизар и Артур стояли рядом. Они придирчиво осмотрели кандидатку в шахиды.
— Надо накидку чуть пошире, — заметила Фатима. — Животик выделяется…
— Ничего, на фоне Оксаны и внимания не обратят, — сказал амир.
— С Оксаной ты, конечно, хорошо придумал, Исраил! — Фатима недовольно поджала губы. — Но накидку все равно надо пошире!
— Подберем, Фатима Казбековна, подберем! — заверила Роза.
Мариам не реагировала на происходящее вокруг. Она находилась в прострации и молча выполняла указания. Ее не интересовало, о какой Оксане идет речь и что так здорово придумал Исраил. Пройдясь, она остановилась в углу и замерла, готовая выполнить очередную команду.
— А вот это зажмешь в руке и будешь держать в кармане. — Артур дал ей пластмассовый предмет, похожий на небольшую грушу. Из узкой части торчала самая обычная кнопка, которой включают торшеры и настольные лампы. «Груша» удобно сидела в ладони, большой палец сам собой ложился на кнопку. — Это для тебя самая важная вещь! — со значением сказал Артур. — Я тебя в целости и сохранности доставлю в Москву. Ты ни о чем не заботься — ешь, пей, отдыхай. А потом, когда приедем и я тебя запущу в метро, настанет твой черед… Зайдешь в вагон, как поедете, сразу и нажимай…
