Запахи стояли божественные — но я ж девушка приличная, и пускать слюни как на еду, так и на вид того, кто ее готовит, этикет не позволил.
— Где свою одежду забыла? — улыбаясь, спросил.
— Все, что мне нужно, сейчас на мне, — ответила. — Где моя еда?
— Будет через пять минут. Кажется, это моя одежда, — он начал выкладывать на тарелку поджаренный бекон. — Я не особо силен в готовке, но ты просто обязана попробовать блинчики, — он прошел к столу и поставил тарелку к остальной еде. — Кофе?
— Было бы неплохо, — кивнула, наблюдая за тем, как он загружает кофемашину.
— Нравится? — его бархатистый низкий голос с хрипотцой завораживал.
— Что? — мой взгляд продолжал блуждать по его телу.
— Смотреть на меня.
— Это тебе твои глаза на затылке подсказали?
— Нет, твое отражение, — я обратила внимание на панель перед ним, которая зеркально отражала мой силуэт.
— Не думаю, что на ней ты смог рассмотреть мое лицо, — задумчиво произнесла, обдумывая ситуацию.
— Все-таки смотрела, — хмыкнул, развернувшись ко мне лицом. В его руках находились две темно-серые керамические чашки, которые он отнес и поставил на стол. — Чего ждешь? — заняв место за столом, начал раскладывать по тарелкам еду. — Что предпочитаешь? Сладкое или …
— Хочешь совет? Тебе стоит уволить того, кто собирал обо мне информацию. На свои деньги он не тянет, — иронично заметила и, спрыгнув с барного стула, заняла свое место рядом с ним.
С интересом осмотрела стоявшее на столе — в центре огромное блюдо с горой тонких кружевных блинчиков, вокруг которого располагались керамические подставки в виде многогранников, в каждой из которых находилась различная еда — поджаренный бекон, бастурма, карбонад, оливки с маслинами, несколько видов сыров, нарезанные фрукты и овощи, ягоды, сливки, сметана, растопленный шоколад, сгущенка и мед. Немного задумалась, неосознанно постучав указательным пальцем по губам, облокотившись другой рукой на стол. Решила, что попробую все. Ну или сколько влезет. Угощает же, почему бы и да? Хотела было потянуться за своей тарелкой, но Амир покачал головой.
— Не-а, — улыбнулся. — Давай сюда, поближе.
— Зачем?
— Узнаешь, — голод и любопытство заняли примерно равные позиции, и я, тяжело и недовольно вздохнув, встала с намерением пододвинуть стул поближе к нему. И все бы ничего, но была схвачена его рукой и усажена прямо к нему на колени. От неожиданности сего действия, дабы не упасть, ухватилась за его шею, пытаясь сохранить равновесие.
— Я вообще-то есть хочу, — буркнула, нахмурившись. — И с едой в игры не играю.
— А мы и не играем, — его руки сжали меня в объятиях, а он продолжил, не отрывая от меня взгляда. — Есть древняя практика обмена энергетикой, способствующая сближению. В ее основе лежит кормление друг друга с рук. Считалось, что это убирает внешние факторы и концентрирует внимание не на окружающем, а только друг на друге, — он оторвал от меня одну руку и немного сдвинулся так, чтобы было удобно брать еду, не выпуская меня из объятий. — Так что, Царева? Сладкое или соленое? — оторвал часть блинчика, вопросительно смотря на меня. — Ну?
— Что ну? Я вот не пойму, это подкат профессионального уровня или ты на ночь мыло смотришь по телеку?
— Не беси меня, Царева. Просто ешь, — рыкнул, поднеся к моим губам блинчик.
— Ясно, руками так руками. Тебе повезло, господин Амир, что я охренеть какая голодная. А иначе хрен бы я тут с тобой в игры играла, — приоткрыв губы, покорно приняла еду.
Хоть и без всего, но этот кусок теста был просто божественным. Ну офигеть, он еще и умеет готовить. Ну вот и как тут устоишь? Поиграть захотел? Что ж… пенять потом будет только на себя. В пол-оборота повернулась к столу, пальцами ухватив бекон и отправив себе в рот. Вкусный, зараза. Салфеток, как и приборов не наблюдалось, поэтому я с чистой совестью стала облизывать пальцы. Амир все это время следил за каждым моим движением.
— Ну что? Я же сказала, что голодная, — пожала плечами, — корми давай.
Еда для меня всегда была лишь источником энергии и только. Никаких игр — хочешь есть — ешь, не хочешь — нечего в себя её пихать. Нужно уважительно относиться к тому, что попадет к тебе в желудок. Поэтому то, что предлагал мне Амир, воспринимала с некоторым скептицизмом и охарактеризовала его поступок, как в народе говорят — «подкатыванием яиц». С каждым движением его рук мой желудок наполнялся, а мысли уходили не в том направлении. Особенно, когда я включилась.
Интимно, эротично и нисколько не пошло. Каждый раз, поднося еду к его губам, ощущала, как его шершавый мягкий язык ласково проходился по моим пальцам, а кожа покрывалась мурашками. Я от него не отставала — с каждым моим движением ощущала, что сидеть у него на коленях становится все тверже. И все бы ничего — но в ход пошли сладости, которые стекали по пальцам и подбородку. Стало совсем горячо, и нам было уже не до стынувшего кофе. В момент, когда растопленный шоколад струйкой стал стекать по моему подбородку, Амир прильнул к моей коже, целуя и слизывая сладость, шепча что-то себе под нос. Что именно, я не слышала, лишь прикрыла глаза, отдаваясь моменту. Губы поднимались выше, находя мои, и нас обоих накрыло волной. Страсть с привкусом шоколада. Его сильные руки подхватили меня, меняя мое положение. Обхватив его бедра своими, зарылась с наслаждением в его волосы. И нам было плевать на то, что мы были перемазаны всем, что только под руку попадало. Ерзала, ощущая нехилый такой стояк — что надо сказать было весьма приятно. Ну а какой девушке не будет? Вот-вот. Ответ очевиден. Его ладони уже давно были под рубашкой, лаская обнаженное тело. Хотела ли я его? Безумно. В какой-то момент, он отстранился от меня, тяжело дыша и уперся лбом о мой.
— Вот и поели, млять! — хрипло выругался. — Ты меня до инфаркта доведешь, Царева. Хочу оказаться в тебе и оттрахать до потери пульса.
— Твоего?
— Вася, твою мать!
— Аяяй, Сеитов… Ну и где твои манеры?
— Потерялись у тебя между ног. Может поищем? — руки шаловливо поползли ниже, пробираясь под кромку кружева.
— Сначала у себя поищи, — уловив момент, вскочила с его колен, но была тут же перехвачена и посажена на стол. Мужчина вклинился между моих ног, напирая на меня и принуждая опуститься на поверхность стола. Взмах руки — звон посуды. Моя правая нога оказывается на его плече, а его губы на ее поверхности.
— Думаю, все-таки нужно поискать. А то как я без них работать сегодня буду? — задорно рассмеялся, продвигаясь поцелуями выше.
— Инструкции освоил?
— А как же, даже на практике применил.
— Сеитов, блин! Практикант, хренов! — не выдержав, рассмеялась.
Нас прервал аккуратный стук в массивную дубовую дверь кухни.
— Кто? — недовольно рявкнул Амир.
— Господин Амир, — послышался голос горничной. — Там несколько раз звонил телефон Вашей гостьи, я подумала, что стоит сообщить.
— Хорошо. Будь добра, приберись, когда мы уйдем.
— Как скажете, — послышались удаляющиеся шаги.
— Все, Сеитов, мне пора, — немного толкнула его. Он в свою очередь немного отодвинулся и помог мне встать. Прекрасно сервированный ранее стол превратился в хаотичное произведение искусства. — Если так выглядит стол, боюсь представить, как выгляжу я.
— Ты как всегда обворожительна.
— Ага… Как же, — вскочила на ноги и пошла на выход из кухни. Ориентировалась прекрасно — профессия обязывала — и спустя некоторое время вновь оказалась в спальне хозяина. Отыскав телефон, обнаружила, что звонили из дома.
— Кость, ну что там? — набрала номер.
— Василиса Баженовна, у нас проблема!
— Какая? — прошла в ванную, оценивая свой внешний вид.
— В конюшне произошло возгорание, — голос работника периодически срывался.
— Что? — в душе все замерло, а вокруг все перестало существовать. И уже не имело значения как я выгляжу в отражении. — Ну-ка повтори!
— Пожар в конюшне, — работник оказался невольным гонцом. — Тушим, вызвали пожарных.
