Ознакомительная версия.
— Юра уехал в город. К обеду вернется. Вы пока отдыхайте, может, еще какие-нибудь вопросы появятся. На обед вас позовут. Да, кстати, можете газетки почитать. Я уже ознакомился.
Виктор спустился на веранду, взял свежие газеты и снова поднялся в свою комнату.
На первой же странице «Известий» в глаза бросился заголовок: «Россия и Украина: ни мира, ни войны?». Речь шла о делимитации границы между двумя соседними странами, а точнее о невозможности договориться о том, где эта граница будет проходить.
* * *
Ника разбудил неожиданный крик, донесшийся с улицы. Ночью ему стало жарко, он открыл окно и теперь в это окно влетел шум какого-то уличного скандала, заставивший Ника не только раскрыть глаза, но и удивиться — настолько он привык к мысли, что самое громкое, что можно услышать в этом районе, это шум проезжающей по улице машины.
Пока приходил в себя, присев на кровати и потерев ладонями заспанное лицо, услышал, к еще большему своему удивлению, как внизу кто-то закричал на чистом русском языке: «Пи-дары немецкие!» Голос показался знакомым. Как только до него окончательно дошло, что это — Сахно, он подскочил к окну и выглянул вниз.
Сергей стоял между длинной черной машиной, каким-то лимузином, и входом в гостиницу и орал на двух мужиков, один из которых обслуживал Ника прошлым вечером в ресторане.
— Фрицы поганые, дайте пройти! — снова ринулся на них Сахно.
Ник бросился к стулу. Надел джинсы, набросил на голое тело куртку и босиком побежал вниз, на ходу пытаясь сообразить, почему Сахно могли не пускать в гостиницу. Не потому же, что он не ночевал в своем номере!
Остановившись в фойе перед наружной дверью. Ник не увидел перед собой ни Сахно, ни служащих гостиницы. Черной машины тоже не было видно. Постояв с минуту, он пожал плечами. Вышел все равно на улицу, посмотрел по сторонам.
Прохожий немец в безвкусном сером костюмчике с коротковатыми рукавами скривил губы, на ходу бросив взгляд на босые ступни Ника.
А Ник продолжал стоять, смотря поочередно то в одну сторону улицы, то в другую, пытаясь понять, куда делся Сахно. Не дай Бог, если его забрала полиция.
Тогда все дело Пропало. Хотя какое дело? Он ведь еще и не знал толком, что за дело ждало их впереди.
Неожиданно из-за угла гостиницы вышел Сергей Сахно. Лицо опухшее, синеватое, красные глаза. В одной руке чем-то набитый полиэтиленовый пакет, в другой — переносной магнитофон.
Подошел, остановился перед Ником, тоже посмотрел на его босые ноги с ухмылочкой.
— Ты чего? — спросил он.
— Это ты чего? Я от твоего крика проснулся!
— Пошли в номер, эти пидары немецкие меня достали! По-русски ни слова!
Встали на дыбы! Мало мы им в сорок пятом дали!
— Так тебя же не пустили в гостиницу!
— Сейчас пустят! — уверенно произнес Сахно и толкнул толстую стеклянную дверь.
Знакомый Нику с вечера старик только проводил их насупленным взглядом.
— Так чего ты с ними заелся? — уже в номере спросил Сергея Ник.
— Это они со мной! Машина им, наверно, не понравилась…
— Какая машина?
— Которую я вчера купил. Настоящий лимузин. Решили, наверно, что она вход в гостиницу перекрывает! Нет, чтоб наоборот, спасибо сказать — у этой машины вид шикарнее, чем у трех таких гостиниц!/ — Подожди, — остановил его Ник. — Ты можешь по порядку? Это, что ли, черная машина, возле которой ты с ними матерился?
— Ага. Я ее за гостиницу отогнал, у них там, оказывается, стоянка. Им же, пидарам, хуже. Она там выезд загораживает. Это ж не «фольксваген» какой-нибудь!
Сахно поставил магнитофон на узкий подоконник, кулек опустил на пол возле своей кровати.
— А где ты денег на машину взял?
— В конверте. Ее по дешевке продавали. Хотели четыре тысячи дойчмарок, а отдали за две восемьсот.
Ник посмотрел на магнитофон, потом перевел взгляд на принесенный пакет.
Ему стало понятно, что денег у Сахно больше нет. Он вздохнул.
— А ночевал ты где?
— В машине. Заблудился немного ночью. Тут речка есть, я и выехал на набережную и возле какого-то памятника тормознул. Утром уже отыскал вокзал, а потом и сюда доехал.
Вся эта информация пока с трудом просачивалась в уже проснувшееся сознание Ника. Вроде бы все было ясно. Все, кроме одного: что следующее выкинет Сахно?
Покупать ему уже не на что. Может, самолет украдет?
— Ты мне двести марок не одолжишь? — неожиданно смягчившимся, приятельским голосом спросил Сергей. Ник хмыкнул.
— Ты что, мысли мои читаешь?
— А ты что, хотел сам мне двести марок предложить? Или хотел предложить пятьсот, а я, дурак, попросил только двести?
Нику стало весело. Он смотрел на опухшего улыбающегося Сахно и думал о том, что этот парень, похоже, ни в какой ситуации не пропадет. Разве что по полнейшей глупости.
— Так что, дашь двести марок?
Ник достал свой конверт. Протянул Сахно четыре купюры по пятьдесят.
— Я тебе за это город покажу! — пообещал Сахно. — Классный город!
Прокатимся с ветерком. Только сначала угости завтраком!
— Завтрак внизу, — сказал Ник. — Он входит в стоимость номера, так что можешь сам себя угостить!
Сахно быстро принял душ, и они спустились в гостиничный ресторан.
— Самообслуживание? — удивился Сергей, увидев на двух составленных столах стопки чистых тарелок, несколько блюд с тонко нарезанными колбасой, ветчиной, сыром. Кувшины с апельсиновым соком стояли рядом с двумя большими термосами.
Один термос был пузатый и напоминал чайник. Второй был высокий.
Ник взял тарелку, положил на нее две маленькие булочки, ветчину и сыр.
Отнес за ближайший столик. Потом налил себе кофе из высокого термоса.
Сахно кивнул и сделал то же самое, только наложил себе в тарелку кусков двадцать ветчины и колбасы.
— Сначала надо сделать будерброды на день, — объяснил он. Сделав шесть бутербродов, он завернул каждый в отдельную салфетку и только после этого принялся за еду. В ресторане никого, кроме них, не было — Неплохая страна, — прожевывая бутерброд, произнес Сахно. — Жаль, что они в школах русский не учили. Это было б вообще полный вперед!
После завтрака Сахно повел Ника к машине. Машина была действительно длинной — метров пять. Издалека она смотрелась основательно, но приблизившись, Ник заметил, что ее рихтовали, должно быть, не один десяток раз. И красили, похоже, тоже частенько, хотя краска была качественная.
Удивило Ника то, что в машине было только два передних сиденья, а сзади — приподнятое выше уровня спинки сидений грузовое отделение. Только две дверцы впереди и одна сзади.
— Ну как? — спросил Сахно.
— Ничего, только места маловато. Ее бы переделать, вон сзади можно еще два сиденья влепить!
— Давай деньги, найдем какую-нибудь слесарную мастерскую. Немцы, вроде, в технических вопросах мастера. Садись. Прокатимся.
Ник уселся на пассажирское сиденье, Сергей — за руль. Медленно выехали со стоянки.
— Остановись у гостиницы, я скажу старику, что мы к двум вернемся, если кто-нибудь будет нас искать. Сахно остановился перед входом в гостиницу. Ник со странным чувством гордости вышел из машины. Хлопнул за собой дверцей, и какое-то новое ощущение возникло у него — будто он совсем другой человек, с другим прошлым и с личным шофером за рулем собственного лимузина.
Старик за стойкой в фойе быстро опустил его на землю, даже не дав и слова сказать.
— Если вы или ваш друг еще раз остановите катафалк перед входом — вас выселят! — произнес он угрюмо.
— Какой катафалк? — удивился Ник.
Старик молча кивнул на черный лимузин.
Ник обернулся и тоже посмотрел на машину. После того, как старик произнес слово «катафалк», ему стало понятно назначение задней «грузовой» части автомобиля.
Он потер пальцами висок. Кивнул старику. Потом попросил передать всем, кто будет их искать, что к двум дня они вернутся.
Старик написал записку и сунул ее в узкую нишу на стене сзади, где уже лежал ключ от их номера.
* * *
С вокзала Виктор приехал в райотдел. Заглянул к майору, но его в кабинете не было. Оставил ему записку, что вернется к обеду, и поехал домой.
Погода в Киеве была туманной. После московской жары здесь было в меру тепло, дул легкий ветерок.
Настроение у Виктора с самого утра было рабочее — путешествие в СВ нисколько не утомило. Его даже не будили ни пограничники, ни таможня. Он ехал один, поэтому спокойно оставил на столе не только свой паспорт, но и милицейское удостоверение. Сумку с вещами и двумя противоположными «тэтэшками» сунул под полку, на которой спал. Оттуда ее и взял перед тем, как выйти из вагона.
Ира встретила его дома необычайно радостно. Поцеловала, хитро улыбаясь.
Виктор заподозрил какой-то сюрприз.
«Уж не приехал ли к нам кто-нибудь из родни?» — подумал без особого энтузиазма.
Зашел в комнату. Дочка спала в детской кроватке. На столе стоял огромный букет и бутылка крымского муската. Рядом лежала телеграмма.
Ознакомительная версия.
