– Куда ты? – взревел я, отшвырнув швабру.
Она глянула на меня через плечо.
– В гараж.
Нина наконец справилась с засовом, но я успел схватить ее за плечи.
– Ты никуда не пойдешь! Отдай ключи!
– Пусти меня!
Нина вырвалась и отпрянула, спрятав руки за спину.
– Дай мне ключи!
– Не приближайся ко мне! Что ты сделал?
– Дай ключи!
– Нет!
Я набросился на Нину, но она вывернулась и метнулась в гостиную. Я догнал жену, вывернул руку.
– Гарри! Мне больно!
Я разжал ей пальцы и выхватил ключи. Вырываясь, Нина споткнулась и упала на колени. Я отпустил ее и стоял рядом, тяжело дыша. Нина закрыла лицо руками и заплакала. Ключи я сунул в карман брюк.
– Извини, Нина. – Каждое слово давалось мне с трудом. – Я не хотел причинить тебе боль. Пожалуйста, не плачь.
Я хотел помочь Нине встать, но не решался подойти к ней. Наконец она поднялась на ноги.
– Лучше скажи мне правду, Гарри. Что ты сделал?
– Ничего я не делал. Забудь об этом. Извини, что причинил тебе боль.
– Пожалуйста, дай мне ключи. Я хочу открыть багажник.
– Ради Бога, Нина! Прекрати! Я сказал, забудь об этом! Неужели тебе это не понятно?
Она протянула руку.
– Дай мне мои ключи.
– Дура! – взвился я. – Держись от этого подальше! Ключ ты не получишь!
Она села, не отрывая от меня глаз.
– Ты боишься, что я увижу содержимое багажника. Ты не позволил солдатам взломать замок. Что же в багажнике, Гарри? Можешь не говорить. Там тело девушки.
Мое лицо блестело от пота, я весь дрожал.
– Послушай меня. Ты должна собрать чемодан и уехать в гостиницу. Сегодня ночью я хочу остаться один! Пожалуйста, выполни мою просьбу и не задавай вопросов.
– О Гарри! – В ее глазах стоял ужас. – Скажи мне, что это ложь! Я не могу в это поверить! Гарри! Ее там нет? Нет?
– Хватит! – Я стукнул кулаком по столу. – Иди и собирай чемодан! Убирайся отсюда! Неужели ты не видишь, что у меня и без тебя полно забот?
– Она мертва? Конечно, она мертва! Ее убил ты?
Я подошел к Нине, схватил за плечи, потряс.
– Перестань задавать вопросы! Ты ничего не знаешь! Понятно? Ничего! А теперь выметайся отсюда и не приходи до утра!
Нина высвободилась и отступила на шаг.
– Я никуда не уйду, – ровным, спокойным голосом ответила она. – Не надо кричать, Гарри. Сядь. Пожалуйста, расскажи мне, что произошло.
– Ты хочешь, чтобы я ударил тебя? – прорычал я. – Неужели до тебя не доходит, что ты можешь загреметь за решетку на долгие годы, если я все расскажу? Ты что, этого не понимаешь? Я пытаюсь спасти тебя. Ты должна немедленно уйти.
Не сводя с меня глаз, Нина покачала головой.
– В последний раз, когда ты попал в беду, я, благодаря тебе, осталась посторонним человеком. На этот раз у тебя ничего не выйдет. Я постараюсь помочь тебе, чем смогу.
– Мне не нужна твоя помощь! – заорал я. – Убирайся отсюда!
– Никуда я не уйду, Гарри.
Я размахнулся, чтобы влепить ей оплеуху, но удержался. Моя рука бессильно упала. Я лишь смотрел на Нину, чувствуя, что проиграл.
– Ты убил ее, Гарри?
– Нет.
– Но она в багажнике?
– Да.
– Мертвая?
– Да.
По телу Нины пробежала дрожь, и какое-то время тишину нарушало лишь тиканье часов в холле.
– Что ты собираешься делать? – спросила наконец Нина.
– Я хочу взять напрокат машину и отвезти тело на серебряный рудник.
– Но у нас нет денег.
– Деньги есть. Выкуп, полученный от Марло.
Нина встала и налила в два бокала виски и содовую. Один она дала мне, второй выпила сама. Затем присела на ручку кресла и обняла меня.
– Пожалуйста, расскажи мне обо всем с самого начала.
– Если полиция схватит меня и выяснит, что тебе все известно, ты получишь не меньше десяти лет.
– Давай не думать об этом. – Пальцы Нины, поглаживающие мою руку, успокаивали. – Пожалуйста, начни с самого начала. Я хочу знать, что случилось, расскажи мне обо всем.
И я рассказал. Ничего не утаивая. Даже о том, что изменил си с Одетт.
– Я не мог оставить ее в пляжной кабинке, – закончил я. – Я повез тело на рудник, но по пути сломалась эта чертова коробка передач.
Нина сжала мне руку.
– Бедняжка, как тебе было нелегко. Я чувствовала неладное, но даже не представляла себе, что тебе пришлось столько пережить.
Ее участие странным образом помогло мне. Страх исчез. Я уже мог думать о том, что делать дальше.
– Ну, теперь ты все знаешь. Оправдания я не ищу. Я пошел на это ради денег. Делать этого не следовало, но чего уж махать кулаками после драки. Если бы я немного подождал, то сейчас спокойно бы работал у окружного прокурора. Но я поспешил и оказался по уши в дерьме. Тебе действительно лучше уйти, Нина. Я как-нибудь выкручусь. Я не хочу впутывать тебя в это дело. Если меня поймают, я не вынесу мысли о том, что из-за меня ты угодила за решетку. Неужели ты этого не понимаешь? Прошу тебя, держись от меня подальше.
Нина похлопала меня по плечу, соскользнула с ручки кресла, подошла к окну. Несколько секунд она смотрела на темную улицу, затем обернулась:
– Мы будем выпутываться вместе. И давай не терять времени на споры, Гарри. Когда мы можем вывезти ее?
– Я думаю, от двух до трех часов ночи, но зачем тебе...
– Я тебе помогу. Разве ты не помог бы мне, окажись я на твоем месте? Я бы решила, что ты не любишь меня, если бы ты возложил все на мои плечи.
Я не мог не признать ее правоты.
– Ну, хорошо, Нина, прости меня. И зачем я только ввязался в это дело? Не будем больше спорить. Я рад, что ты мне поможешь.
Она вернулась ко мне, и мы постояли, обняв друг друга. Затем Нина мягко отстранилась.
– Мы сможем воспользоваться деньгами Марло, чтобы заплатить за машину?
– Там должны быть мелкие купюры. Марло наверняка не успел переписать их номера. Да, мы можем расплатиться его деньгами.
– Тогда тебе надо идти за машиной. Оставь ее на шоссе. К гаражу подъедешь в самый последний момент, только для того, чтобы переложить тело.
– Да.
Но я не двинулся с места. И лишь сидел, разглядывая ковер на полу. Я не мог достать «дипломат», не открыв багажника. И меня передергивало при одной мысли о том, что я увижу Одетт.
– Выпей-ка ты еще виски, – посоветовала Нина.
Она сразу сообразила, о чем я думаю.
– Нет. – Я встал. – Со мной все в порядке. Где фонарь?
Нина подошла к комоду и достала из ящика карманный фонарик.
Я взял фонарь и, открыв дверь, вышел в темноту.
Меня встретила мертвая тишина. Лишь в доме напротив горел свет. В соседних с нами бунгало все уже спали. Первым делом я направился не к гаражу, а к воротам. Посмотрел направо, налево. На улице не было ни души. Гулко стучало сердце, к горлу подкатывала тошнота.
Убедившись, что за мной никто не следит, я решился открыть гараж. Не сразу удалось мне попасть ключом в замочную скважину. Едва я потянул на себя створку, как ощутил слабый, но безошибочный запах смерти. Собравшись с духом, я шагнул вперед, закрыл за собой ворота и включил фонарик. И вновь ключ никак не хотел входить в замочную скважину. Наконец я поднял крышку багажника. Дергающийся луч фонаря осветил сине-белое платье, точеные ноги, маленькие ступни в балетных тапочках у запасного колеса.
«Дипломат» лежал рядом с телом. Я выхватил его из багажника и захлопнул крышку. Меня чуть не вырвало. Я буквально заставил себя запереть багажник, затем ворота гаража. Покончив с этим, я вернулся в гостиную.
Лицо Нины побледнело от напряжения.
Я положил «дипломат» на стол.
– Теперь я бы выпил. – У меня сел голос.
Нина протянула наполненный бокал. Виски привело меня в чувство. Я достал из кармана платок и вытер лицо.
– Успокойся, дорогой, – мягко сказала Нина.
– Все нормально. – Я закурил, глубоко затянулся.
– Я его открою. – Нина потянулась к «дипломату».
– Нет, не трогай! Не хватает только оставить на нем отпечатки твоих пальцев.
Подняв «дипломат», я сдвинул защелку, язычок подпрыгнул, и я перевернул «дипломат», вывалив его содержимое на стол.
Я ожидал денежного водопада, потока десятков и десятков толстеньких пачек. Вместо этого на стол высыпались старые, мятые газеты. «Дипломат» был набит не деньгами – старыми газетами!
Я услышал, как ахнула Нина.
Сам я окаменел. Я смотрел на газеты, отказываясь верить своим глазам. Наконец я осознал весь ужас происходящего.
Нет денег – мы не сможем взять напрокат машину.
– Мы погибли, – прошептал я, взглянув на Нину. – Мы погибли.
Нина переворошила газеты, словно надеясь найти деньги между листами, затем повернулась ко мне:
– Но где деньги? Их кто-то украл?
– Нет, я не упускал «дипломат» из виду, пока не запер его в багажнике.
– Так куда они подевались? Или ты думаешь, что Марло не собирался платить?
– Я уверен, что он вел честную игру. Деньги для него ничего не значат. Он не стал бы рисковать жизнью дочери.
И тут я вспомнил про второй «дипломат», точную копию первого, который я фотографировал по указанию Реника.
