Ознакомительная версия.
Немного отдохнув, Сергей пробрался в ход, начинающийся за разрушенной стеной. Двигаться теперь пришлось на четвереньках. Вырубленный в твердой, словно камень, глине, подземный ход шел горизонтально, словно совершенно не собирался подниматься на поверхность. Сергей давно потерял счет времени, его часы остановились еще во время пожара, он ударил их при падении. Марина вообще не носила часов. Сколько времени они провели в подземелье, никто не знал. Ход, по которому они ползли, казался бесконечным. В коробке осталась только одна свеча, последняя. Подсвечник затянуло расплавившимся парафином так, что угадать его первоначальную форму не представлялось возможным. Наконец, руки Сергея наткнулись на какое-то возвышение. Выставив перед собой свечу, он попытался разглядеть, что именно преградило им путь. Почти весь проход был завален глиной, сцементированной от времени. Только в самом верху виднелось темное отверстие. Тяга усилилась, язычок пламени приходилось прикрывать рукой, чтобы его не сдуло сквозняком. Сергей попробовал ковырять глину руками – тщетно. Такими темпами на то, чтобы пробить себе дорогу дальше, потребовался бы не один день. Нужна была лопата или что-нибудь, ее заменяющее.
– Марина, ты сможешь вернуться назад и притащить кусок доски? – спросил Сергей, понимая, как нелегко придется девушке пятиться всю дорогу назад, а после тащить сюда кусок дубовой доски, с помощью которой он собирался откопать проход.
– Смогу, только темно, я не смогу ползти быстро, – ответила она.
– Ничего, милая, нам некуда тропиться. Возьми с собой свечу и спички.
– Хорошо, – согласилась Марина, и шорох возвестил о том, что она отправилась в обратный путь.
Сергей задул свечу и принялся руками, на ощупь разгребать завал. Паники не было. Он был уверен, что рано или поздно они выберутся. Воздуха достаточно, к воде всегда можно вернуться, это не за тридевять земель, а что нет еды, ничего страшного, даже несколько дней вполне можно выдержать. Он копал, отбрасывая комья глины за спину, пока не услышал сопение Марины.
– Сережа, я притащила доску. Только не ту, которую ты выломал из стены, а потоньше, думаю, так будет удобнее.
– Где взяла?
– В подвале, там ящики стояли для яблок, бабушка на зиму их складывала. Разбила один и принесла. Вот, попробуй!
Доска в самом деле оказалась довольно удобной. Не зажигая свечи, в полной темноте Калиновский упрямо долбил непокорную глину, откидывал назад и снова долбил. В минуты коротких передышек он слышал за спиной непонятную возню, шорохи.
– Маринка, что ты там делаешь? – спросил он.
– Землю оттаскиваю. Ты же, как экскаватор, только роешь, а дорогу за собой засыпаешь. Или ты решил таким образом от меня избавиться? Оставить в этом туннеле вместе с несметными сокровищами.
– Ты что, и сундук сюда притащила? – удивился Сергей.
– Сережа, я, возможно, и жадная, но не совершенно глупая. Если мы выберемся, то всегда сможем за ним вернуться, а вот если не суждено выброситься, то какой смысл погибать в обнимку с золотом? Лучше уж в обнимку с тобой.
– Не грусти, Маринка, прорвемся! – сказал Сергей и с новыми силами принялся пробиваться к выходу.
Скоро пол начал клониться вниз, и Калиновский понял, что через завал они пробились, теперь ход снова потянулся горизонтально, пока, наконец, не уперся в каменную стену. Сквозь щели проходил воздух, это вселяло надежду на то, что там, за каменной кладкой, выход.
Со злостью он навалился на камни и… провалился куда-то. Темное, захламленное помещение показалось Сергей необъятным.
– Марина, осторожнее и зажги свечу! – тихо сказал он.
Чиркнула спичка, трепещущий огонек осветил какие-то бочки, выложенные камнем стены, полки с пыльными стеклянными банками, деревянную лестницу, ведущую наверх. С трудом поднявшись на ноги (спина затекла от долгого ползания в позе льва), Калиновский помог встать Марине, изумленно оглядел ее полуобнаженное, перепачканное копотью и глиной тело и, бережно поддерживая, повел по крутым ступеням к двери. На то, чтобы выбить ржавый замок, понадобилось не больше минуты. Огромное, нестерпимо звездное небо раскинулось над их головами. Марина, тихонько всхлипнув, прижалась к Сергею и, обняв его за шею, заплакала. Он даже не пытался ее утешать, только нежно поглаживал вздрагивающую спину и шептал те самые слова, которые рвались из груди. Слишком долго он сдерживался, не решался сказать, но теперь, пережив смертельную опасность, он уже не в силах был остановиться. Теряя сознание от ощущения невероятной, неземной, нечеловеческой близости, он ласкал ее заплаканное лицо, нежные плечи, гибкую чуткую спину. В какой-то момент она начала отвечать ему, быстро, порывисто целуя, от возбуждения царапая и раня плечи и грудь.
Трава, густая, душистая, показалась мягче любой перины. Звезды мчались Марине навстречу, врываясь в сознание, острыми жгучими искрами пронзали тело. Жаркие трепетные губы пересохли. Мысли исчезли, остались лишь ощущения, болезненно яркие, незабываемые, долгожданные, запретные.
Сергей все еще сжимал в руках трепещущее, словно у только что вытащенной из воды рыбины, тело девушки. В голове стоял полнейший сумбур. Он не понимал ни слова из того, что шептала Марина. Пережитое отошло на задний план, все чувства были направлены только на нее, единственную, неповторимую, такую близкую и родную.
Ночная прохлада освежила разгоряченные тела. Сознание медленно возвращалось к ним. Сцепленные руки еще не разжались. Только звезды уже замедлили свой сумасшедший полет. Марина, привстав, осторожно провела кончиком пальца по губам Сергея и тихонько, едва слышно сказала:
– Прости меня, Сережа. Это не более чем нервный срыв. Не обижайся на меня. Я знаю, что ты чувствуешь, но пока не готова. Потерпи, милый. Ты в самом деле необыкновенный, замечательный, но… просто подожди. Возможно, я сумею тебя полюбить. Пойдем добывать наши сокровища.
Калиновский, ошеломленный произошедшей в состоянии Марины переменой, не смог сказать ни слова. Молча, напряженно сопя, оделся и шагнул в темноту одиноко стоящего погреба. Через полчаса сундучок уже стоял в багажнике джипа, Марина сидела рядом с ним, а равнодушные звезды, как и час назад, сияли над безрадостной землей. Сергей, не глядя, сунул в бардачок заслуженный, заплывший парафином подсвечник и повернул ключ зажигания.
– Боже мой! Откуда вы такие?! – только и смогла воскликнуть Катя, жена дяди Саши, когда увидела вошедших Марину и Сергея. – Быстро раздеваться, вещи в стирку, сами в ванну.
Сергей как-то неловко сбросил грязные кроссовки, стянул рваную, потерявшую от копоти и грязи первоначальный цвет футболку и, переминаясь на месте, взялся за ремень джинсов, но так и замер в нерешительности. Марина первая сообразила, в чем дело, и тут же нашла выход из положения:
– Постой, иди в ванную, я принесу тебе чистые вещи.
Сергей послушно удалился, а Марина, пожав плечами, пояснила Кате:
– Он просто вас стесняется. Вы только скажите, где порошок и все прочее, я сама разберусь с машиной.
Выслушав объяснение хозяйки, Марина отправилась в выделенную для них комнату, открыла сумку Сергея и замерла: легкое чувство смущения заставило быстрее биться сердце. Конечно, она знала, что носят мужчины, но искать трусы, носки, брюки для человека, с которым менее получаса назад у нее был секс, никогда не приходилось. Секс – какое неприятное слово. В отличие от того, что между ними было, само это слово скорее применимо для обозначения похожего, но совершенно иного действия. В свои годы Марина не была монашкой и знала, как это бывает, не понаслышке, но сегодня с Сережей… «Стоп! Я этого не хотела, это просто случайность. Реакция на стресс. Я всегда любила и люблю только Андрея, Сергей совершенно ни при чем! Что с того, что между Андреем и мной ничего не было? Это совершенно ничего не значит! Я… или нет?» Почему она сказала ему, что это обычный несчастный случай? Побоялась услышать от него то же самое? Да, наверное. Только сразу после ее слов он замкнулся и практически не говорил ней. Обиделся? На что? Он получил то, чего хотел, или нет?! Мужчины только и думают о том, как залезть под юбку, а тут представился удачный случай! Вот он и воспользовался. «А что же сделала я? Почему не оттолкнула? Зачем позволила целовать так, что до сих пор кружится голова и дрожат колени? Раньше такого со мной никогда не было! Да, было приятно, но чтобы так! Что же произошло сегодня?» Она сразу поняла, где они выбрались. Это оказался участок брата дедушки. Теперь он номинально принадлежит дяде Саше, но тот так пока и не решил, как с ним поступить. Она помнила, как заплакала от счастья, что остались живы, а не погребены заживо в тесном страшном подземелье. Сергей говорил о любви, она слушала весь этот бред и наслаждалась им. Подставляла под его горячие ненасытные губы лицо, шею, грудь. Упивалась его ласками, теряла рассудок от наслаждения. «Почему это со мной произошло? Мне было приятно? Я хотела его? Но выходит, я изменила Андрею? Памяти о нем? Или же нет? Что же все-таки произошло в тот самый момент, когда земля ушла из-под ног? Этого не должно было случиться! Он мой работодатель, возможно, в какой-то мере друг, но не более того. У нас просто не могло быть близости! Теперь я не смогу с ним работать. Придется искать другое место. А как смотреть ему в глаза? Вдруг я увижу в них только насмешку?» Мысли, лихорадочные, воспаленные метались в голове Марины. Перебирая вещи Сергея, она никак не могла понять, что же ему лучше отнести, ну, не изучать же в самом деле его белье! «Нравятся ему эти трусы или нет, – откуда мне знать!» – с возмущением подумала она и все же выбрала те, которые, на ее взгляд, лучше подчеркнут мужественную фигуру Сергея. Благо с остальным проблем не возникло, носки все одинаковые, из одной упаковки, вместо синих джинсов сгодятся белые, а без рубашки или майки он вполне обойдется. Такой торс грех скрывать. Со своими вещами Марина разобралась удивительно быстро. Белье можно проигнорировать, ночью оно ни к чему, халатик висит в ванной, вот только брать или не брать ночнушку? Может, лучше сегодня лечь в постель в короткой майке? Нет! Это будет слишком призывно!
Ознакомительная версия.
