Ознакомительная версия.
Минут через двадцать за Дианой вернулся телохранитель, он провел ее в кабинет заведующей загса, где уже находился Чупраков. Пухлая женщина с высокой прической одарила ее широкой резиновой улыбкой, сверила оригинал с фотографией в паспорте, спросила, хочет ли она стать супругой Чупракова Василия Георгиевича, и, получив положительный ответ, поставила печать в паспорте. На этом вся церемония и закончилась. Ни обручальных колец, ни зала бракосочетания, ни марша Мендельсона в честь невесты в свадебном платье. Но лучше выйти замуж за миллионера вот так, без брачного антуража, чем с пышной помпой за него же, но по условиям брачного контракта.
Не было никакого контракта, значит, Диана стала полноправной женой господина Чупракова. И кто теперь скажет, что нет на свете справедливости?
В машину Диана возвращалась полноценной хозяйкой положения. Только непонятно, почему Василий распорядился ехать домой.
– А обручальные кольца? – возмущенно спросила она.
– Извини, как-то не подумал, – пожал плечами Чупраков.
– Поехали, купим. Или они нам не нужны?
– Наверное, нужны.
– Я понимаю, все произошло так неожиданно. Но ведь произошло. И теперь надо позаботиться о формальностях. Заказать ресторан, пригласить гостей.
– Ну, я не знаю, – замялся Василий.
– Мы должны повенчаться в церкви. Это такая же церемония, как в загсе, я там буду в свадебном платье. И еще мы обменяемся кольцами.
– Церковь – это, конечно, хорошо, – в растерянности проговорил он.
– Нам надо ехать в салон для новобрачных. Ты должен купить мне свадебное платье и белую меховую накидку.
– Да, наверное…
Ему явно не нравилось ее предложение, но и противиться он не хотел.
– И еще зима на носу, мне нужна обычная шуба.
– Да, конечно.
– Что конечно? Я что, много прошу?
– Нет.
– Ты ворочаешь миллионами и не хочешь купить жене обычную норковую шубу? Я же не прошу песцовую или соболью. Ты же видишь, я ничего особенного у тебя не прошу и не собираюсь разорять тебя.
Диана с подозрением смотрела на Чупракова. Своими запросами она поставила его в неловкое положение, но почему так? Ведь она действительно не требовала от него ничего запредельного, почему же он так расстроился? Может, он такой жадный, что не хочет тратиться даже на законную жену?
– Ты меня не разоришь. И платье у тебя будет, и накидка. Только не сегодня.
– Но сегодня мы могли бы отметить событие. Вдвоем. Предлагаю ужин при свечах. С плавным переходом в брачную ночь, – кокетливо улыбнулась она.
Ее вдохновляла эта затея. Ведь Василий и сам по себе интересный мужчина, и в постели с ним ей было просто здорово. И она будет еще счастливей, если он повторит свой подвиг.
– Да, хорошо бы, – отстраненно кивнул Василий.
Он был похож на школьника, который бросил вызов отцу, совершив дурной поступок, и сейчас жалел об этом. И жалел о своем проступке, и думал о нем, едва замечая Диану. И даже мысль о сексе не смогла отвлечь его от тяжких раздумий.
– Василий, что с тобой? – обиженно спросила Диана. – Я смотрю, ты мне совсем не рад.
– Почему не рад? Рад. И кольца нам надо купить, – сказал он с видом человека, желающего поскорее избавиться от докучливой жены.
Он нажал на клавишу громкой связи и велел водителю остановиться возле ближайшего ювелирного магазина.
– Я что-то сделала не так? Ну, хочешь, давай обойдемся без свадьбы. И платье мне не нужно. И без накидки обойдусь. И без шубы.
– Ну почему же, будет свадьба. И платье будет, и все остальное. Просто сейчас у меня кое-какие проблемы. – Василий озадаченно потер кончик своего носа.
– С деньгами проблемы? Может, Рагулин твою карточку заблокировал?
– Карточку?
– Ну да, банковскую.
– Есть у меня такая карточка, – кивнул он. – И деньги на счету есть. Много денег. Только она действительно заблокирована. А наличности у меня мало. Но ничего, я обязательно решу эту проблему.
– Василий, что с тобой происходит? Почему ты позволяешь этому человеку собой манипулировать? Что он с тобой сделал? Как он смог тебя подчинить?
– Кто, Рагулин? Нет, Рагулин здесь ни при чем…
– Может, он работает на твоего конкурента? Может, на тебя давят, пытаются разорить?
– Нет, здесь другое, – болезненно поморщился он.
– Значит, что-то все-таки происходит?
– Да, происходит. У меня действительно проблемы. Я свалял дурака, и у меня теперь действительно могут возникнуть проблемы.
– Когда ты свалял дурака? Сегодня?
– Нет, нет, не сегодня, – он мотнул головой слишком поспешно, чтобы его слова могли оказаться правдой
– Врешь! Рагулин против твоего брака со мной?
– Да дело не в Рагулине.
– А в ком? Может, объяснишь?
– Может, и объясню, но не сейчас.
– Почему не сейчас? Ты же сам сказал, что Рагулин тебя приговорил к смерти. Вдруг приговор попытаются исполнить уже сегодня? – предположила Диана.
– Типун тебе на язык! – возмущенно вытаращился на нее Василий – И не говорил я, что Рагулин меня приговорил…
– А вдруг?
– Ты помолчать можешь? – Чупраков приложил пальцы к вискам и закрыл глаза.
– Что?!
– Помолчи, пожалуйста! Мне нужно собраться с мыслями.
– Хорошо, молчу, – Диана обиженно надула щеки и повернулась к окну.
Ну вот, ни к чему хорошему ее столь внезапное замужество не привело. И все потому, что ее муж поставлен в зависимость от каких-то людей. То ли сам Рагулин взял над ним власть, то ли те люди, которые за ним стоят, так или иначе, Василий загнан в угол. Мало того что Диана стала полноправной женой бесправного мужа, так она еще в любой момент может стать вдовой. И не факт, что ей достанется хотя бы сотая часть от состояния Василия. А есть ли оно, это состояние? Может, ему давно уже ничего не принадлежит, даже дом? Может, потому он и выглядит таким подавленным, что осознает шаткость своего положения?..
Машина въехала в Битове, там и остановилась возле ювелирного магазина в центральной части города.
– Приехали, Василий Георгиевич! – объявил водитель. – Может, я сам схожу?
– Спасибо, Антон, но это личное, я сам.
– Я с тобой, – вызвалась Диана.
– Обычно мужчины делают это сами, – покачал головой Чупраков.
Она осталась в машине, а он в сопровождении двух телохранителей зашел в ювелирный магазин.
Гром грянул, когда Василий возвращался. Он вышел на широкое крыльцо салона, спустился на тротуар, направляясь к машине. Он был уже совсем рядом, когда его рука полезла в карман пальто, вытащила оттуда мобильник.
Василий мог бы поговорить в машине, но что-то испугало его, и, глянув на Диану, он шагнул назад. Чупраков выглядел растерянным, оробелым, в глазах чувство вины и рот приоткрыт, как у задохнувшейся на берегу рыбы. Он снова был похож на проштрафившегося школьника, но не просто сожалеющего о своем проступке, а получающего за это трепку от отца. Уж не Рагулин ли звонит ему, отчитывает за самовольство с бракосочетанием?
Диана открыла окно, но разговор подслушать не смогла, потому что шел он в одни ворота. Кто-то выговаривал Василию, а он покорно слушал. Телохранители его стояли справа и слева от него, вращали головами, отслеживая обстановку, но ведь это было мало для того, чтобы обезопасить Чупракова. Нельзя ему так долго находиться на улице, пора возвращаться в машину. «Мерседес» хоть и не бронированный, но все-таки в нем спокойней.
Ну почему он не садится в машину? Ну почему он позволяет кому-то ругать себя? Диана не выдержала и позвала его к себе, но в ответ он с досадой и раздражением махнул на нее рукой. Он злился, потому что получил из-за нее выволочку…
Разговор закончился, Василий с бледным видом вернул телефон на место, сделал шаг к машине и вдруг стал падать. Диана могла бы подумать, что Чупраков споткнулся, если бы вместо правого глаза у него не зияла страшная темно-красная дыра…
Считается, что шило равнозначно по своей ценности мылу. Если бы Романов облажался, Степан Круча мог бы вручить ему мыло, чтобы легче было повеситься, но Илья смог выйти на опасного преступника, поэтому он протянул шило.
– Пока не знаю, где тебе дырку колоть, – с ободряющей улыбкой сказал он. – Или на погоне, или на куртке для медали. Но все равно держи… И спасибо тебе, Илья. Всем спасибо. И работали хорошо, и результат есть.
Баринова уже взяли, зажали в угол, допросили. Он признался в том, что заказал Чупракова. Все, преступление раскрыто, и можно праздновать успех. Заказные убийства на особом счету не только у высокого начальства, но и у капризной общественности, так что без поощрений никто не останется.
– Не совсем хорошо, – покачал головой Кулик. – Так и не установили мы, к кому приезжал Чупраков, когда его ударили бейсбольной битой. И если бы плохо работали, так нет, весь дом на уши поставили. Были там симпатичные женщины, но Чупракова никто не знает. И соседи не видели, чтобы он к кому-нибудь из них приходил.
– Ну, не установили, и черт с ним.
Ознакомительная версия.
