— Ну, что? — торжествовал Гришка. — Как мои ребята? Звери! Габаевская школа.
И мощно садил кулачищами по деревянным спинам улыбающихся «зверей».
— Надо обмыть победу, сенсей! — предложил блистательный победитель Кулаков.
«Звери» одобрительно зарычали. Габаев благосклонно кивнул и пригласил Колпакова присоединиться, но Геннадий отказался.
Прощаясь, Гришка обнял Колпакова за плечи и отвел в сторону.
— Правда, что Колодин уходит с председательства?
Взгляд у него жадный и цепкий.
— Вроде так, — нехотя ответил Колпаков и высвободился.
— Вас с Гришкой теперь водой не разольешь! — Зимин заметно прихрамывал. Окладов баюкал ушибленную руку. Настроение у них было скверное.
— Как все меняется! Нас было четверо, теперь вас двое. Гришка особенно любит это подчеркивать. Двое! Но как ты оказался с ним в одной связке?
— Не злись, Саша. От проигрыша никто не застрахован.
— Да разве дело в проигрыше? Кому и как проигрывать — вот вопрос! Эти же костоломы ничего не умеют!
Зимин показал вперед, где, гогоча, толкаясь, обозначая прыжки и удары, катилась компания Габаева.
— Если бы я дрался с любым из них по-настоящему — в лепешку бы раскатал. А когда один работает по правилам, а второй рубит в полную силу и вместо дисквалификации ему присуждают победу… Не понимаю!
— Не туда все пошло, — с горечью проговорил Окладов, и Колпаков подумал, что уже много раз слышал эту фразу. — В Японии ученик с детства укрепляет свои руки, пальцы, запястья на протяжении многих лет. Только потом пытается разбивать предметы. И к поединку его не допустят, пока не научится полностью контролировать удар. А тут… Поспешность, все хотят стать мастерами уже сегодня. У нас человека три повредили руки на досках да кирпичах: трещины костей, воспаление надкостницы… А сколько по другим секциям? И травмы в спаррингах… У Хомутова нога не правильно срослась, две операции делали… Иногда я чувствую себя виноватым, что стоял у истоков всей этой волны.
— Точно, — кивнул Зимин. — Единственное оправдание — мы не предполагали такого поворота.
— А с другой стороны: кто за нас должен был об этом думать?
— Бросьте, ребята! Все войдет в норму, первые шаги уже сделаны.
— Нет, Геннадий! Дальше будет хуже.
В голосе Зимина чувствовалась убежденность.
— «Дикие» секции вряд ли выполнят решение федерации. Скорее всего спрячутся от контроля, уйдут в подполье. Я слышал, Котов арендовал спортзал в школе, группа Слямина переоборудует какой-то подвал… Так болезнь принимает скрытую, хроническую форму, и кто знает, какие она даст осложнения…
«Звери» со смехом и удалым гиканьем свернули направо, к стоянке такси. Отчетливо доносился гулкий, громоподобный бас Кулакова.
— История повторяется. Они тоже считают себя братством. А наш бородатый победитель для поддержания боевой формы ходит в трамвайный парк и затевает драки с ночующими в вагонах пьяницами. Очень гордится оригинальной выдумкой.
После этих слов разговаривать расхотелось. Молча дошли до пересечения аллей. Зимин с Окладовым поворачивали налево.
— Ты с нами?
— Нет.
Они попрощались. Колпаков посмотрел вслед. Фигуры товарищей выражали владевшее ими уныние. На миг ему захотелось догнать их, он глянул на часы. Времени в обрез, у каждого свои дела. У каждого своя жизнь.
Стремительным шагом он пошел прямо.
Прошло три года.
Стояли последние теплые дни сентября, цветы на газонах утратили свежесть, на деревьях начинали появляться желтые листья.
Колпаков вышел из института, привычно посмотрел на часы: время поджимало. Поигрывая ключами с оригинальным привозным брелком, он направился к стоянке. Сторож — молодой подтянутый парень — отложил книгу, вышел из своей будочки и приветствовал его поклоном. Колпаков коротко поклонился в ответ. Он с легкой иронией относился к знакам уважения, но воспринимал их как должное.
Двигатель завелся мгновенно: Витек Хомутов в совершенстве освоил ремесло и с «шестеркой» Колпакова никогда не халтурил, помнил добро, ничего не скажешь.
Хромота у Витька почти прошла, и маман сменила наконец гнев на милость, даже пошутила как-то, мол, травма обернулась моему оболтусу на пользу: взялся за ум, получил в руки стоящее дело, всю зарплату в дом несет да еще два раза по столько тратит, а что ногу чуть приволакивает — для мужчины не страшно.
А поначалу шум-то какой подняла! Кулакова сразу с работы выгнали, да и Лена собиралась заявление подавать, хорошо, Колпакова осенило устроить пострадавшего в автосервис, как раз возможность подвернулась.
Жалко, эта бородатая горилла давно на такого пациента не нарвалась, сколько бы людей лишних страданий избегнуло! Когда комиссию создали, оказалось, он каждого третьего калечил. Сволота!
Желтый свет сменился красным, задумавшийся Колпаков едва успел нажать педаль. Надо сказать Витьку, пусть клапаны посмотрит, цепь подтянет. И расход топлива вроде выше нормы — проверить, подрегулировать карбюратор не мешает. Много мороки с автомобилем, хорошо, есть кому поручить. А пешком или на автобусе никуда не успеешь.
Возле школы уже стояла синяя «тройка» Габаева. Сам Гришка расхаживал по нижнему залу в черном шелковом кимоно с серебряными драконами, опоясанный красным поясом. Ни дать ни взять — исключительный мастер выше пятого дана, практикующий более двадцати лет.
Правда, настоящий каратека никогда не наденет это сувенирное одеяние, которое падкие до экзотики туристы покупают, чтобы носить дома вместо халата, но здесь таких нюансов никто не знает, и ученики почтительно ловят каждое слово грозного сенсея.
— …Встречаются в безлюдном месте, заходят в темную фанзу. Кто выйдет обратно — получает следующий дан. Теперь понятно, почему так мало обладателей высших данов?
Заметив Колпакова, Габаев пошел навстречу, отвесил традиционный поклон, протянул с дружеской улыбкой руку. Но Геннадий отметил, что он не подал всеобщей команды на приветствие председателя городской федерации, а следовательно, нарушил этикет и требования субординации. Не случайно, конечно, дает понять, что в этом зале он полновластный хозяин.
— Сколько можно говорить!
Колпаков кивнул в сторону шведской стенки — по всей длине три нижние перекладины были проломлены.
— Это мои «звери»… Силу девать некуда, хвастают друг перед другом… Разве уследишь… Ничего, абонементники починят!
Габаев выкрикнул две фамилии, отдал распоряжение.
— Послезавтра будет сделано.
— Травмы?
— Ни одной. Так, ушибы…
— А в спортивной группе?
— Попробуй травмируй моих орлов! Они как из железа!
Колпаков смягчился: своенравный хозяин держался достаточно уважительно.
— Ну, ладно. Спарринг?
Габаев отрицательно покачал головой.
— Сил нет, выложился: сегодня день накладок — спортивная группа и две абонементных. Через час закончу здесь и сразу в клуб мясокомбината.
— Ну и ну! Грыжа не вылезет?
— Кулак, говорят, три платных группы нахапал! — Голос у Гришки был злым.
Год назад бородатый здоровяк посчитал, что достаточно освоил карате, и откололся от наставника, организовав свою школу. С тех пор бывшие друзья превратились в ярых недругов.
— Завидовать стыдно, — усмехнулся Колпаков. — Что нового в городе? Ты же всегда в курсе.
— Да что, — равнодушно ответил Габаев. — Рогова грохнули, так это уже все знают.
— Как грохнули?
— Не слышал? — удивился Гришка. — Налетели и отмордовали до потери пульса. Весь город говорит.
— Кто? — Колпаков вспомнил, как бежал чемпион на свист хозяина. Неужели так аукнулась его собачья служба?
— Шпана сопливая, по пьянке. Специально поджидали: самого чемпиона заглушить…
Нет, на чемпиона не подняла бы руку отпетая пьянь. Чемпион стоял на пьедестале, далекий и недоступный, его можно было лицезреть издали, никому бы не пришло в голову даже неуважительно подумать о нем…
— Как он?
— Все бы ничего, да трубой по голове… Сотрясение мозга и все такое. В больнице.
Ай-яй-яй… Колпаков медленно поднимался по лестнице. Знаменитый Рогов… Когда-то знаменитый, а теперь спившийся, опустившийся, прислуживающий за деньги… А значит, такой же, как и измордовавшая его шпана. Не защищенный ореолом почета и уважения, наоборот, притягивающий исчезновением этого ореола… Надо зайти в больницу…
Колпаков поднялся в верхний зал. Школа училась в одну смену, вечером прекрасно оборудованные залы простаивали, дирекция охотно сдала их в аренду. Предлагали пользоваться помещением бесплатно, но осторожный Колпаков настоял на заключении официального договора с печатями и подписями. Мало ли что…
В школе они в основном тренировали абонементные группы, иногда Гришка для дополнительных занятий приводил «зверей». Это вызывало недоумение: в ДФК условия ничем не хуже, Колпаков несколько раз собирался посетить странные тренировки, но они начинались поздно, а Лена не любила, когда он задерживался.
