Через несколько дней после того, как он вытащил Шерли из озера, они увидели одну из ее туфелек, плававшую среди лилий. Шерли обрадовалась, вошла в воду, достала ее и унесла в хижину. В ту ночь, после того как она заснула, Фитзхыо сидел допоздна и, попыхивая трубкой, задумчиво разглядывал туфлю.
— Маленькая мокрая туфелька, — тихо проговорил он. — Во сколько же тебя оценить? Скажем — десять тысяч?
До тех пор он уклонялся от всех попыток девочки расспросить о его прошлом. Но со следующего утра он начал рассказывать ей кое-какие истории своей жизни, свои столкновения с законом. Она слушала с детской сосредоточенностью и вниманием, узнавая новые для себя вещи и раздумывая над ними серьезно, увлеченно.
— Я бы никогда не заподозрила, что вы бесчестный человек, мистер Фитзхью, — заметила она.
— Это не было бесчестно, Шерли, — возразил он. — Просто я пользовался обстоятельствами.
— Но разве не было нечестным то, что вы делали, — продавали вещи, которые не имели ценности?
— Нет. Это было использование благоприятного случая.
— А подменить бриллианты той милой старушки?
— Минутная слабость, — признался он.
— Но все равно, — засмеялась она, — я люблю вас. И мне бы тоже хотелось быть бесчестной. А в тюрьме вы когда-нибудь были, мистер Фитзхью?
— Да, время от времени.
Лежа на полу, она засмеялась, глядя на него снизу вверх.
— У вас такой невинный вид, — сказала она.
— Профессиональная необходимость. — Он лукаво улыбался, не вынимая трубку изо рта.
— Как называется ваша профессия?
— Разные люди называют ее по-разному.
— Вы были мошенником?
— Шерли, если бы ты знала, сколько в моей профессии требуется мастерства, воображения и изобретательности, ты бы никогда не выразилась столь грубо.
— Извините, — сказала она.
Он смотрел на нее с ласковой усмешкой, явно забавляясь.
— Наверное, это так увлекательно.
— Что именно?
— Быть бесчестным.
— Может быть, однажды мы с тобой вместе провернем какое-нибудь дельце, — обнадежил ее он.
— Вы бы мне доверяли, мистер Фитзхью?
— Полностью, — ответил он.
Ночью он думал над этим. Дело было абсолютно надежным. Имеется клятвенное заверение Харри Гроува, что он видел тело под водой. Мама верит в явления с того света. Известно, что такие люди платят большие суммы денег, чтобы встретиться с умершими. Майк Рэт рассказывал ему множество подробностей о том, как проводится сеанс. Важно помнить, говорил он, что необходимо создать таинственную обстановку.
На следующее утро он объявил, что отправляется в особняк Гроувов.
— Зачем, мистер Фитзхью? — спросила девочка.
— Хочу прощупать, какая там атмосфера.
— Но вы ведь не выдадите меня?
— Нет. Но мы должны подготовить маму к твоему возвращению. Ну-ну, не надо огорчаться. Быть может, мы сумеем поразвлечься всем Этим.
Взяв маленькую туфельку, которую они извлекли из озера, Фитзхью ушел. В безмятежном расположении духа шагал он по лесу и насвистывал. Вышел на дорогу и до особняка Гроувов прошел около мили приятного, спокойного пути.
Полный благоговения, он приблизился к дому Гроувов. К подобным местам он относился с большим знанием дела. Прошел по длинной, посыпанной гравием подъездной аллее, ответвлявшейся от дороги, рассматривая дом задумчивым, изучающим взглядом. Особняк стоял на берегу озера — длинное двухэтажное здание, затянутое плющом, с двумя верандами-соляриями и портиком с колоннами. Прошел по дорожке вокруг широкой, идеально ухоженной лужайки с небольшим белым фонтаном. Негромко постучался в парадную дверь, которую через мгновение распахнула служанка. Он спросил миссис Гроув мягким, почтительным голосом, сказав, что у него к ней дело чрезвычайной важности. Служанка окинула его неодобрительным взглядом и полуприкрыла дверь, удалившись в дом.
Вышла женщина. Блондинка, лет за тридцать, одетая строго в черное. Печальные, распухшие от слез глаза смотрели на него с укором.
— Да? — сказала она.
— Извините меня, миссис Гроув, — начал он, приподняв руку в знак приветствия. — Меня зовут Альберт Фитзхью. В лесу около озера у меня хижина. Может быть, это как-то связано с тем, что я живу в непосредственном общении с природой, но я обнаружил в себе восприимчивость к весьма странным, необъяснимым явлениям — особенно из потустороннего мира.
Миссис Гроув пристально смотрела на него, в ее глазах появились Признаки какого-то томления и беспокойства.
— Вы медиум, мистер Фитзхью? — спросила она.
— Если и так, то по рождению, а не по выбору.
— Я верю в медиумов, — почти прошептала она. — Верю в сверхъестественное, несмотря на некоторые неудачи, которые мне дорого обошлись.
— Понимаю. Так много беспринципных людей. Но я бы не стал вас беспокоить, если бы не надеялся помочь вам.
— Помочь мне?
— Прошлой ночью мне показалось, что я слышал в лесу голос девочки. Я не был уверен, потому что в шуме ветра часто слышатся такие звуки. Но потом утром я обнаружил на столе… — И он вынул туфлю.
— Это туфля Шерли! — воскликнула она. Осторожно и нежно взяла ее, как будто она была живой.
— Знак, — проговорил он.
— Мистер Фитзхью, — прошептала она, крепко сжимая туфлю, — вы пытались установить контакт?
— Нет, — ответил он. — Я подумал, что сначала следует поговорить с вами.
— О чем?
— Попытка установить контакт требует огромного напряжения. Вот если бы была…
— Какая-нибудь финансовая поддержка?
— Только на тот случай, если мне это удастся, миссис Гроув, — сказал он, подняв палец.
— Если вам это удастся, мистер Фитзхью, никакое вознаграждение не будет слишком щедрым.
Они договорились, что сеанс должен состояться следующим вечером. Поначалу Фитзхью собирался потянуть с этим недельку или около того, но потом решил, что, поскольку Харри Гроув все время присутствует в доме, было бы лучше покончить с этим как можно скорее. Единственным его условием было то, что дом должен быть абсолютно пустым, за исключением его самого и миссис Гроув (которая должна приготовить 5000 долларов наличными и чек на такую же сумму, чтобы отдать их ему в тот момент, когда он представит девочку).
Вернувшись в хижину, он сказал Шерли, что ей предстоит быть его партнером в деле. Девочка была в восторге.
— Мы поиграем с твоей мамой, — пояснил он. — Если ты будешь делать все так, как я скажу, мы очень позабавимся.
Он объяснил ей, что она должна делать.
Из простыни он соорудил для нее одеяние потустороннего призрака, которое спускалось до пят и придавало ей облик святой.
— Завтра вечером, Шерли, — сказал он, — тебе предстоит явиться из мертвых.
Девочка была в восторженном возбуждении.
— Вы думаете, она в самом деле поверит?
— Почему бы и нет? Ты же появишься, — логично заметил он, пожав плечами.
— А мой отчим не попытается вмешаться?
— Но у него нет для этого оснований. Он думает, что ты умерла, не забывай. На всякий случай я позаботился о том, чтобы в критический момент его не было.
— Я всегда буду его бояться.
— Может быть, мы и для него придумаем что-нибудь.
— Мистер Фитзхью!
— Да?
— Вы, наверное, считаете мою маму невероятно инфантильной?
— Совсем наоборот. Я думаю, что она очень умная женщина.
Девочка пустилась в пляс, прихлопывая ладонями.
— Завтра я явлюсь из мертвых, — пела она.
— И тем самым создашь прецедент, — сказал Фитзхью, улыбаясь ей.
* * *
Была ясная, звездная ночь. Серп луны возлежал в окружении плеяды ярких звезд, сверкавших над вершинами деревьев. Фитзхью вел девочку вдоль озера, предпочтя этот путь дороге. Она была в своем белом одеянии, золотистые волосы аккуратно причесаны. Фитзхью нес единственный реквизит, — длинную белую свечу.
— Только помни, Шерли, — говорил Фитзхью, — это не пустячное дело. Легкий смешок или намек на улыбку могут все испортить. Так что будь милым, безмолвным призраком, хорошо?
— Да, мистер Фитзхью, — сказала она.
Они тихо приблизились к дому. В соответствии с планом Шерли проникла в дом через боковой вход и спряталась наверху, чтобы ждать сигнала Фитзхью — трех ударов по столу. Тогда она зажжет свечу и спустится с ней вниз.
Теперь, когда девочка находилась на подступах к миру живых, Фитзхью позвонил в дверь. Его впустила миссис Гроув, у нее был полуотрешенный, таинственный вид, вполне подобающий ситуации.
— Мы одни? — спросил Фитзхью.
— Да, — выдохнула миссис Гроув.
Они вошли в гостиную. Сели по разные стороны длинного, гладкого стола из красного дерева. Фитзхью заметил у локтя миссис Гроув пачку денег. Лампа погасла, и комната погрузилась в глубокий, напряженный мрак.
Фитзхью начал ритуал, большей частью совершенный экспромт.
