— Твою?
— Можно и мою.
— Тогда можно, — согласился Роман.
Буравчик прижал сигаретный фильтр зубами, прикурил и усмехнулся, наблюдая, как товарищ улыбается, подставив лицо солнцу.
— Млеешь? — спросил он.
— Не понял?
— Анекдот такой есть. — Буравчик сделал глубокую затяжку и протянул сигарету Роману. — Не знаешь?
— Рассказывай. — Роман сделал пару затяжек и вернул окурок цыгану.
— Ну, значит, зек пятнашку в зоне отмотал. Вышел — солнышко светит, весна, полный кайф. Смотрит, в песочнице маленькая девочка играет. Хорошо так стало у мужика на душе, тепло. Собрал он все самое лучшее, что было в нем, погладил девочку по головке и от чистого сердца хриплым злобным голосом сказал: «Млеешь, падла?»
— Млею! — засмеялся Роман. — Кажется, распогодилось, да и дом вспомнился… Скорей бы обратно.
— А мне две бани — и на воле! — усмехнулся цыган, сверкнув золотыми зубами.
— Завидую. Мне еще пять лет чалиться.
Роман вздохнул и надел шапку. Буравчик зыркнул по сторонам и спросил:
— Дома ждет кто?
— Не то что бы. Я теперь вроде как сам по себе.
— Скучно, брат.
— Нормально.
Сплюнув, Буравчик спросил равнодушным тоном:
— Помнишь, ты мне рассказывал, что из-за телки богатой сюда попал?
Роман бросил косой взгляд на собеседника:
— Ну?
— И как?
— Что — как?
— Может, когда на воле буду, зайти к ней? — стал развивать мысль Буравчик. — Помощи попросить? Подвела под монастырь, пусть хотя бы подогревает тебя.
Роман задумался над вопросом Буравчика. Он не обратил внимания, что совсем рядом, прислонившись спиной к рыжему сосновому стволу, стоит Моня — пронырливая воровская шестерка. А вот сам Моня обстановку контролировал. Он выглянул из-за дерева, чтобы удостовериться, что правильно узнал собеседников по голосам, а потом скрылся снова.
— Как ты себе это представляешь? — осведомился Роман.
— Очень просто представляю, — ответил Буравчик. — Ты ж говорил, что она богатая, Тамара эта.
— Богатая.
— Ну вот. А на сибирский курорт ты по ее вине попал. Справедливо будет, если эта сучка богатая тебя вытащит.
— Каким образом?
— А пусть заявление напишет. Мол, фа-фа, тополя, он меня защищал и все такое. Так будет справедливо, не находишь?
— Справедливо было бы, если она его сразу показания дала, что я ее защищал, — проворчал Роман и пожал плечами.
— Лучше поздно, чем никогда, — рассудил Буравчик. — Дай мне адресок этой Тамары, а я зайду, покалякаю.
— Добро. Я подумаю.
— Подумай, Воля, подумай.
— Давай работать, а то бугор идет.
Роман встал с пня и взял в руки пилу, показывая, что разговор окончен.
Сплюнув, Моня пошел прочь, размышляя над тем, что услышал, то и дело оглядываясь на Романа и Буравчика. Они, изображая энтузиазм перед бригадиром, даже не посмотрели в его сторону.
Остаток рабочего дня Роман думал о предложении Буравчика. Теперь эта идея не давала ему покоя: «Вдруг действительно получится? — размышлял он. — Может быть, Тамара уже раскаялась? Может, действительно напишет заявление или наймет адвоката и обжалует приговор?»
«Раскаялась, как же! — сам себе возразил Роман, продолжая жужжать пилой. — Что ж тогда она меня не проведала ни разу за эти годы? Забыла к едрене фене. Я ее приказ выполнил, а ей хоть бы хны».
От напряжения него на висках вздулись вены, сделавшись похожими на спутанную проволоку. Закончив пилить ель, Роман передал ее заботам вальщика.
— Па-бе-ре-гись! — крикнул вальщик, чтобы зэки обратили внимание на опасность, и подтолкнул толстую ствол, наблюдая за его падением.
Треща ветками, ель с грохотом обрушилась на землю. Поваленное дерево, как добычу, окружили зэки и принялись рубить сучья.
Роман начал пилить новое дерево, а в его голове продолжали бродить мысли. Он говорил себе: «Тамара могла успеть раскаяться за эти годы. Но теперь ей сделать первый шаг стыдно. Если ей дать ей понять, что я ее простил, тогда она с радостью откликнется. Ведь она бросила меня в беде не от подлости натуры, а потому что испугалась. Все-таки речь шла об убийстве, а она хоть и богатая, но просто баба».
Роман улыбнулся сам себе. Свобода показалась ему близкой и реальной, как никогда за эти два года. Нельзя было упускать даже малейший шанс вырваться из-за колючки. «Буравчик — нормальный парень, — думал Роман. — Он сможет уболтать Тамару. И ничего постыдного в этом нет. Тем более, это не я сам за себя просить буду, а мой кореш. Еще пять лет тюрьмы — это много, очень много. Действовать надо».
Приняв окончательное решение, Роман приказал себе переключить мысли на что-нибудь другое. Но из этого ничего не получилось. Перед мысленным взором то и дело возникало холеное, надменное лицо Тамары. Где она сейчас? Чем занимается? Вспоминает ли о бывшем начальнике охраны, спасшем ее от смерти?
Тамара о существовании Романа даже не вспоминала. Ей было не до того.
— Господи, как же здесь хорошо! — Сидя на скамейке в тени пальм, Тамара подставила лицо солнцу. — Просто рай на земле. Иногда нужно бросить все и ни о чем не думать.
— Да, ты права, — ответила Варвара. — Особенно, когда можешь себе это позволить. — Она с улыбкой посмотрела на красивый парк, в котором они находились.
— А для чего я, по-твоему, пашу семь дней в неделю по двадцать четыре часа в сутки? Для того, чтобы иметь возможность вот так вот расслабиться.
Варвара промолчала, но про себя подумала, что она тоже пашет. И побольше, чем сестра. Потому что Тамара уже с раннего вечера подшофе или ездит по клубам с молоденькими мальчиками. А иногда и с довольно зрелыми мужчинами. Так что Варваре приходилось брать на себя ответственность за подписание различных важных договоров или контрактов, не надеясь на сестру. По вине Тамары у фирмы неоднократно возникали проблемы. И если бы не Варвара, то сестры могли лишиться своего бизнеса, как минимум, несколько раз.
Размышления Варвары прервал голос Тамары:
— Варя, ты чувствуешь, какой здесь аромат? Ты только вдохни!
— Конечно, чувствую! Такая смесь: кипарисы, кедры, жасмин, горы и море! Ну что еще нужно для счастья?
— Я знаю, что еще нужно!
Варвара вопросительно посмотрела на сестру.
— Кофе по-турецки, — улыбнулась Тамара. — Пойдем?
Совсем рядом с парком находилось уютное турецкое кафе со свежей выпечкой, аромат которой разносился на десятки метров. Слегка ослепшие от яркого анталийского солнца, сестры вошли внутрь. На витринах лежали горячие сдобные булочки с сыром, бараниной и шпинатом, высились пирамиды из курабье, на больших подносах стояли аппетитные маленькие восточные сладости, залитые медовым сиропом и усыпанные орехами, а эклеры призывно блестели черными шоколадными боками.
— Ну и запах! Я бы здесь осталась навсегда. — Втянув в себя аромат кофейни, Тамара закрыла глаза от блаженства. — С каким-нибудь горячим турком.
Варвара смутилась и поспешила сменить тему.
— Даже не знаю, что выбрать, — сказала она и посмотрела на витрины, пытаясь остановить свой взгляд на чем-то одном.
— Я предлагаю расслабиться и не думать о фигуре. — Тамара подмигнула сестре с видом искусительницы и обратилась к подошедшему продавцу:
— Вот это, пожалуйста. — Она ткнула пальцем на поднос с зелеными сладкими батончиками. — Вот этих, — ткнула она в пахлаву с фисташками, — этих вот и таких тоже положите. — Она показала на манившие ее сдобные булочки.
Затем глаза Тамары разбежались и она стала указывать на все подряд.
— Мы столько не съедим, — напомнила Варвара. — Давай в следующий раз остальное попробуем?
— Во-первых, день длинный, а во-вторых, я хочу, чтобы мы себе ни в чем не отказывали. А иначе для чего еще нужны деньги? Чтобы ограничивать себя?
Варвара только пожала плечами и согласилась с сестрой, как она привыкла поступать всю свою жизнь. У нее характер был мягкий и сговорчивый, ей было проще уступить, чем отстаивать свою точку зрения. Тамара же всегда получала то, что хотела и шла напролом.
Маленький деревянный столик на улице, за которым сидели сестры, был уставлен тарелками с лакомствами. Улыбчивый официант в белой рубашке поставил перед каждой маленькую чашечку кофе по-турецки и стакан прохладной воды с долькой лимона.
— Потом погадаешь мне, — обратилась Тамара к Варваре. — Хочу знать, что ждет впереди.
— Я давно не гадала никому. Не знаю, помню ли я еще, как это делать.
— Господи, как же вкусно! — перебила Тамара, жуя пирожное. — Попробуй!
— Я сначала возьму это. — Варвара взяла вилкой маленькую пахлаву и положила в рот, прикрыв глаза. — М-м-м, просто восторг!
— К счастью, мы приехали всего на неделю, за это время много лишнего веса не наберем.
