— Мы в Лондоне, в Англии, — раздраженно бросил я. — И скажи спасибо мне, что мы вообще сюда попали. Когда мы пролетали над Атлантикой, командир самолета уже собирался выкинуть тебя в грузовой люк, только я уговорил его не делать этого.
— Зря, это было бы актом милосердия с его стороны. — Он снова застонал. — Дай мне выпить.
— Сам возьми, — прорычал я. — Вызови прислугу и закажи.
Борис откинул назад голову и что было мочи завопил:
— Прислуга!
Меня все еще переполняло чувство жалости к самому себе. В эту минуту в дверь постучали.
— Ну и чудеса! — прошептал Борис. — Как это они догадались, что я хочу выпить?
Дверь широко распахнулась, и в нее решительным шагом вошла Аманта. На ней был топ из тонкой ткани абрикосового цвета, сквозь который просвечивала ее розовая грудь, и черные слаксы, плотно облегавшие ее тело, отчего внизу живота образовалась дразнящая воображение буква «V». Я не мог отвести от нее глаз, но когда Аманта повернулась, я увидел, что ее ягодицы, туго обтянутые тканью, представляют собой еще более пикантное зрелище, и прямо-таки задохнулся от восхищения.
— Ну, — заявила она самодовольным тоном, — я обо всем договорилась и пришла сказать, что у вас осталось десять минут на сборы.
— А где же мой мартини с водкой? — воскликнул Борис.
Аманта взглянула на него и с отвращением отвернулась.
— Он что, воображает себя Юлием Цезарем?
— Кто его знает? — пожал я плечами. — Он принял тебя за официантку, уж это я знаю точно.
— Я позвонила Труди Ламберт и договорилась. — В голосе Аманты звучало неприкрытое самодовольство. — Она пригласила нас троих погостить недельку в ее доме и очень хочет, чтобы мы приехали поскорее, потому что у нее сегодня вечеринка.
— Которая превратится в мои поминки, — мрачно пошутил Борис, — потому что, добравшись до дома Труди, я тут же умру от усталости.
— Слова, слова! — фыркнула Аманта. — Отсюда до дома Труди чуть больше сорока миль, а машина, которую я взяла напрокат, прибудет через двадцать пять минут.
— Но к чему такая спешка? — спросил я. — Неужели нельзя было подождать до завтрашнего утра? Перелет через Атлантику нас так вымотал, что нам хочется только одного — завалиться спать, а не веселиться на вечеринке.
— Вы что, забыли, что в нашем распоряжении всего семь дней и что к концу срока у нас должна быть подпись Труди на контракте? — Серые глаза Аманты враждебно сверкнули. — Так что мы не можем терять ни минуты, Бейкер!
— Ты, наверное, и любовью занимаешься, предварительно заведя будильник! — выпалил я.
— И мужчина, попавший в ее объятия, ждет его звонка как спасения! — радостно завопил Борис.
— У вас осталось ровно восемь минут на сборы, — ледяным тоном отчеканила Аманта. — И если твой друг думает, что он может появиться у Труди в таком затрапезном виде, то он очень и очень заблуждается. Надень приличный костюм, Сливка, и приведи себя в порядок. Я буду ждать вас в холле.
С чувством глубокой безысходности я смотрел, как движутся под тканью брюк округлые ягодицы Аманты, и думал о том, что должно же быть у нее слабое место. Нужно только найти у нее ахиллесову пяту, и я это сделаю — даже если на поиски уйдет целый год или все два. Дойдя до двери, она остановилась и обернулась.
— Я чуть было не забыла, — произнесла Аманта небрежным тоном. — Я не могла открыть Труди правду, сказав, что вы работаете в кино, иначе бы она никогда не пригласила нас к себе. Поэтому я придумала вам другую профессию.
— И какую же? Вы, наверное, сказали, что мы выступаем дуэтом — поем модные песенки и танцуем под них? — ехидно спросил Борис. — Или что мы — артисты разговорного жанра?
— Нет, я сказала, что вы — выдающиеся парапсихологи, — спокойно ответила Аманта. — И что вы приехали, чтобы заняться специальными исследованиями в Англии.
— А чем занимаются эти самые парапсихологи, черт бы их побрал? — поинтересовался я.
— Какая тебе разница, — проворчал Борис. — Я и слова-то такого выговорить не могу!
— Парапсихологи — это люди, которые исследуют различные аспекты экстрасенсорного восприятия, — педантичным тоном пояснила Аманта, — такие, как ясновидение, вещие сны, предвидение и телекинез.
— Теле — что? — изумленно переспросил Борис.
— Ну когда на тебя ночью падают всякие вещи, — пояснил я.
— Так что теперь Труди с нетерпением ждем встречи со специалистами в области ее обожаемой парапсихологии, — продолжала Аманта, — и вам уже осталось шесть минут на сборы. Я заплачу за наши номера и буду ждать вас в холле. Расплатитесь со мной потом!
— Не волнуйтесь, — мрачно произнес Борис. — Уж я-то расплачусь с вами сполна, пусть даже на это уйдет весь остаток моей жизни!
Я спустился в холл отеля не раньше чем через полчаса и сделал вид, что не заметил испепеляющего взгляда, которым наградила меня Аманта, с нетерпением ожидавшая нас. Она велела носильщику отнести наши сумки в седан, припаркованный у тротуара, а потом повернулась ко мне.
— Ты заставил меня ждать целых двадцать минут! — выпалила она. — И вот наконец появляешься один, без Сливки. Что с ним случилось, черт возьми?
— Он идет следом, — не сморгнув глазом соврал я и, посмотрев через плечо, добавил: — По крайней мере шел, когда я вышел из лифта.
— Если бы не моя глубокая преданность «Агентству Буканан», я бы немедленно все бросила! — в гневе выкрикнула Аманта.
— И если бы тебе не хотелось стать исполнительным вице-президентом этого агентства, — радостно добавил я.
В эту минуту откуда ни возьмись появился Борис, неся в руках полдюжины бутылок.
— Припасы на дорожку, — объяснил он, хотя и так все было ясно. — Надо быть готовым ко всему. Кто знает, какие опасности подстерегают неосторожного путника на его пути.
— Я бы хотел задать нашему водителю один вопрос, — сказал я. — Ты знаешь, куда надо ехать, Аманта?
— У меня есть карта, а тот парень, который пригнал сюда машину, показал мне на ней, как проехать к острову, — терпеливо пояснила она. — Но за руль я не сяду.
— И я тоже, — быстро вставил Борис. — Я никогда не сажусь за руль, если выпью, а пью я практически бесперебойно.
— Ну а если я буду за рулем, следите, чтобы я не вылетел на встречную полосу, — мрачно пошутил я.
Последующие полчаса показались мне сущим кошмаром; казалось, будто машины надвигались на меня со всех сторон, даже снизу. Наконец мы выехали на шоссе, и ужас, в котором я пребывал все эти полчаса, немного ослабел. Даже Аманта перестала вскрикивать от страха, и в наступившей тишине мы явственно услышали, как Борис на заднем сиденье, глоток за глотком, поглощает наши запасы спиртного.
— Скоро должен появиться указатель на Малый Апем-на-болоте, — минут через десять сказала Аманта. — Там надо будет сделать левый поворот.
— Ну и название! И кто его только придумал? — удивился я. — Неужели Труди Ламберт живет в доме с таким идиотским названием?
— Это название деревни, — пояснила Аманта. — Оттуда до дома Труди ехать еще три мили. Она рассказала мне, как найти ее островок.
— Надеюсь, ты все записала? — поинтересовался я.
— Я запомнила! — резко ответила Аманта. — Там и запоминать-то нечего!
Я сумел не проскочить левый поворот, и через пару минут мы въехали в деревню. Аманта велела мне вырулить на главную улицу, а потом снова повернуть налево. Наша машина оказалась на извилистой дороге, такой узкой, что я умолял Бога, чтобы нам не попалась встречная машина.
По обе стороны дороги росли высокие деревья; мы ехали через темный лес, а деревня с ее домами и уличными фонарями осталась позади. Свет наших фар разрезал кромешную тьму впереди и при каждом повороте выхватывал только одну картину — плотную массу листвы на высоких деревьях — и ничего больше. Через несколько минут после того, как мы углубились в лес, на заднем сиденье повисла тягостная тишина.
— Где мы, товарищ Ларри? — раздался вдруг голос Бориса, и я догадался, что он нервничает. — У меня такое чувство, будто сзади какой-то огромный каток укатывает асфальт.
— Будем надеяться, что он не сомнет нас, — проворчал я.
— Езжай помедленней! — скомандовала Аманта. — Впереди должен быть небольшой мостик, за которым нужно будет сразу повернуть направо и выехать на проселочную, довольно грязную дорогу, которая ведет прямо к берегу реки.
— А потом мы что, на автомобиле поплывем на остров? — с интересом спросил Борис.
— Нет, там есть пристань, — прошипела в ответ Аманта. — Мы помигаем фарами, и Труди вышлет за нами лодку, которая и отвезет нас на тот берег.
Увидев впереди мостик, я снизил скорость и, свернув направо, оказался на дороге, покрытой грязью. Каждые пятьдесят ярдов дорога круто поворачивала, и спустя несколько минут после такой езды я совсем перестал соображать, куда мы едем, а скоро дорога и вовсе исчезла из виду. Я остановил машину — впереди высилась стена деревьев и густого подлеска. И выключил мотор.
