В 16.30 он покинул офис, подъехал к зданию на Гончарной, откуда тут же выпорхнула девица в джинсах. Николай Васильевич посмотрел на нее и изрек:
— Он спятил.
— Я тоже так думаю, — согласилась я, но врала, потому что своими мыслями на этот счет делиться не хотела.
Муж повез подружку в панельный дом на улицу Кирова, где пробыл один час двадцать минут. На следующий день я вооружилась фотоаппаратом и уже практически с ним не расставалась.
Вскоре выяснилось, что жизнь мужа чрезвычайно насыщена женщинами, хотя и довольно однообразна. Он часто посещал сауны, боулинг и казино, умудряясь максимум в девять быть дома. Когда он наживал свои миллионы, оставалось только гадать.
Через месяц у меня набрался солидный альбом фотографий, который я соответственно оформила: проставила даты и места встреч, а также адреса, где состоялись свидания. Получилось красиво.
Надо признать, что я была занята в то время не только альбомом. Я отремонтировала бабушкину квартиру, которая досталась мне по наследству и которая лет двенадцать пустовала, потому что у мамы не доходили до нее руки. Чувствуя за собой вину и, должно быть, стыдясь, муж охотно снабжал меня деньгами, не спрашивая, куда я их трачу. А я, чтобы не зародить в его душе сомнений, время от времени сообщала то о новой шубе, то о новом колечке с сережками. Муж радовался. При этом он совершенно был не в состоянии отличить старую шубу от новой, когда я хвалилась покупками. Однажды я сунула ему под нос кольцо, которое он подарил мне на свадьбу.
— А у тебя не было похожего? — робко спросил он.
— Будет пара. Сейчас модно.
Сергей вновь настойчиво заговорил о ребенке, но к тому моменту компромат был собран, ремонт в квартире закончен и деньги на первое время отложены. Все это позволило мне покинуть квартиру налегке. Я перевезла кое-какие вещи и позвонила мужу.
— Сережа, я ухожу. Ключи оставила на кухне, ключ от моей машины висит в гараже на гвоздике, документы на машину в секретере.
— Куда ты уходишь? — не понял он.
— Пока не знаю. Вряд ли я буду жить у мамы.
— Подожди, я ничего не понял, — забеспокоился он.
— Я от тебя ухожу, — терпеливо повторила я. Лучше от этого не стало, вместо одного вопроса он задал десяток. Пришлось объяснить. — Ты меня давно не любишь, изменяешь мне с двенадцатью девушками одновременно. Мне это не нравится, и я ухожу.
— Ты что, с ума сошла? — возопил он.
— Нет. Я бы сошла с ума, если бы осталась. Прощай.
Я повесила трубку и поехала к маме.
— Я развожусь с мужем, — сообщила я ей от порога.
— Мне он никогда особенно не нравился, — отозвалась мама.
— Да? А кто мне советовал выйти за него замуж?
— Ты отлично устроилась, закончила учебу, приобрела опыт семейной жизни. Разве нет? — На это мне возразить было нечего. — Мне тогда постоянно тревожные сны снились, — продолжила мама, тяжко вздохнув. — Будто ты выскочила замуж за нищего лейтенантика, совсем как я в молодости. Он увез тебя в какую-то Тмутаракань, ты носила воду из колодца, топила печку… а ребеночек-то как надрывался… По-моему, у него была грыжа.
— Какой ребеночек?
— Мой внук, естественно. Или внучка. Во сне об этом ни слова. Я чуть с ума не сошла. Слава богу, тут подвернулся этот тип, твой муж.
— Он мне изменял.
— Все мужчины мерзавцы. Разве я тебе не говорила? Ты очень расстроена?
— Не очень, — честно ответила я.
— Вот видишь, — обрадовалась мама. — Представь, что ты вышла не за Сергея, а за молодого человека, которого любила, а он тебе изменил. Ты бы сейчас места себе не находила, возможно, помышляла бы о самоубийстве, совсем как я в молодости, когда твой отец меня бросил.
— Он же умер?
— Умер. Но сначала бросил. Короче, тебе повезло, — заключила мама.
— Да я и не спорю, — пожала я плечами.
Тут в дверь позвонили, и мы немного занервничали, потому что стало ясно: это мой муж.
— Тебе ни к чему с ним встречаться, — сказала мама, я кивнула и сунула ей в руки альбом. — Это что такое?
— Компромат. Чтоб не вздумал отнекиваться.
— Я должна сейчас его отдать? Мне же интересно взглянуть.
— У меня есть второй экземпляр, — заверила я ее и укрылась в своей комнате.
Дальше пороги Сергея не пустили.
— Молодой человек, вы мерзавец и обманщик, — заявила мама, вручила ему альбом и добавила:
— Чтобы ноги вашей не было в моем доме… — И захлопнула дверь.
Сергей предпринял героические усилия, чтобы связаться со мной, ряд его попыток увенчался успехом. К примеру, на второй день он смог до меня дозвониться из-за некоторой потери бдительности с моей стороны.
— Ты что, с ума сошла? — начал он весьма эмоционально.
— Нет, — ответила я, потому что признаков сумасшествия у себя не наблюдала.
— Что ты вытворяешь? Тебе не стыдно? Ты за мной шпионила. Какая гадость.
— Это точно, — согласилась я. — Шпионить — гадость, согласна, а изменять жене — это что, по-твоему?
— Люди из-за этого не разводятся.
— А я не из-за этого. Я из-за того, что муж меня больше не любит.
— Ерунда какая. Я тебя люблю. Даже больше, чем в день нашей свадьбы, если хочешь знать.
— Тогда я вовсе ничего не понимаю.
— А что тут понимать? — взревел он медведем.
— Зачем тебе все эти девушки? — проявила я интерес, потому что разговор против воли увлек меня.
— Это не девушки, — рявкнул муж, — это шлюхи.
— Какая разница, — не поняла я.
— Это не имеет к тебе никакого отношения, — поставил меня в тупик супруг очередным ответом.
Через неделю мы встретились в присутствии моей мамы. Мама Сергея принципиально игнорировала и даже села к нему спиной. Муж просил меня вернуться и предпринял попытку встать на колени, чему я воспротивилась, а мама так просто заявила: «Шут гороховый», отбив у него охоту к спецэффектам. На мой настойчивый вопрос: «Если у нас любовь, при чем здесь девушки?» — он отвечал невразумительно, часто сбивался на фразу «все так живут», обещал впредь хранить мне верность до гроба, но выглядел при этом неубедительно.
— Лицемер, — сказала мама, и я с ней согласилась.
После этой встречи жизнь моя стала чрезвычайно насыщенной. Я перешла на осадное положение. Через две недели мы встретились вновь. Я надеялась, что Сергей согласится на развод, но надежды были напрасны. Он настоял, чтобы я была одна, «без своей сумасшедшей мамаши», как он выразился, а я настояла на том, чтобы встреча произошла в кафе, дабы муж держал себя в руках И не занимался ерундой (его попытка бухнуться на колени слегка меня разволновала). Итак, мы встретились, и в первые же пять минут я лишь укрепилась в своем решении развестись с ним раз и навсегда,
— Ты чокнутая, — начал он возмущенно. — Чего тебе не хватает, скажи на милость?
Я растерялась. Ответить на этот вопрос было не так легко. Если честно, мне всего хватало, даже с избытком, но развестись захотелось еще больше.
— Мы говорим не о том, чего мне хватало или нет, а о твоих изменах, — скромно сообщила я.
— Это не измены, — заявил он, в очередной раз вызвав мое беспокойство за его разум. — Измена, это когда заводят любовницу, когда любят другого человека, понимаешь? А я люблю только тебя.
— Хорошо, — кивнула я, пытаясь приноровиться к его логике. — Тогда я продолжу любить тебя, но жить буду с кем-нибудь другим.
— Не говори глупостей, — отрезал он, что меня не удивило, потому что в самом деле глупость: кто ж на такое согласится? — Солнышко, — взяв мою руку, начал он ласково, — я тебе сто раз говорил: нам надо завести детей. Если бы у нас были дети, ничего подобного не произошло бы. У тебя слишком много свободного времени, а так ты бы занималась детишками.
— А ты бы чем занимался? — не удержалась я.
— Я бы деньги зарабатывал, — пошел он пятнами.
— Я тоже хочу зарабатывать деньги, — вздохнула я. — Я не люблю готовить и ненавижу вышивать крестиком. Ты не на той женился. Давай разойдемся по-хорошему. Я подарю тебе альбом, а ты оставишь меня в покое.
— Ах вот как, — протянул муж. — Хорошо. Посмотрим, как ты будешь жить с мамашей на ее полтысячи баксов в месяц. Готовься всю жизнь ходить в одной шубе. Иди ты думаешь, что получишь от меня хоть копейку? Ничего подобного…
Он говорил долго, все больше увлекаясь, а я подумала, что разводиться с мужем довольно полезно: видишь качества характера, ранее для тебя неведомые.
Если честно, было немного стыдно, потому что в тот момент я поняла, что никогда — ни в день свадьбы, ни до, ни после — его не любила и замуж пошла… бог его знает почему.
— Сережа, мне ничего не надо, — покаянно сказала я. — Правда. Давай просто разведемся.
— Отлично. Посмотрим, что ты запоешь через месяц, нет, через два.
* * *
Следующие два месяца стали лучшими в моей жизни. Впервые за долгое время я не гадала, чем себя занять, потому что свободного времени у меня попросту не было. Первым делом я устроилась на работу. Работа мне нравилась. Моим шефом была моя подруга, коллектив прекрасный, и вообще жизнь радовала. Одно плохо: где-то на границе сознания маячил и беспокоил смутный образ мужа, хотя сам Сергей целый месяц не давал о себе знать. Через месяц, как-то задержавшись на работе дольше обычного, я припустилась за троллейбусом, отчаянно размахивая руками, чтобы меня заметили. Тут раздался автомобильный сигнал, и, обернувшись, я увидела машину мужа. Сергей вышел и молча распахнул передо мной дверь, пришлось сесть.
