Неподалеку от стены стоял старинный резной секретер. Дверцы его были распахнуты, ящики выдвинуты, повсюду остались многочисленные следы окровавленных пальцев. Тут же на полу валялась шкатулка из дорогого дерева, в которой, как при первом беглом осмотре установил полицейский, находились чеки, векселя, долговые расписки и тому подобные документы. Все они были перерыты, точно кто-то в большой спешке искал определенную бумагу.
Осмотрев соседнюю с гостиной спальню, полицейские быстро пришли к заключению, что убийство было совершено не с целью обычного ограбления. На ночном столике лежали в перламутровой чашке золотые браслеты и кольцо с большим бриллиантом. В бельевом шкафу под простынями и наволочками находились толстые пачки ассигнаций в фунтах и долларах, а также шкатулка, полная драгоценных камней.
В задачу обоих полисменов не входило производство следствия. Им надлежало только обеспечить охрану места преступления и дождаться прибытия комиссии по расследованию убийств. Дело, однако, происходило за несколько дней до рождества, и в полицейском управлении все уже настроились на праздничный лад, так что время шло, а комиссия по расследованию убийств все не появлялась.
Брайен, прослуживший в полиции чуть не сорок лет, но, как свидетельствует его невысокий чин, не отличавшийся особым усердием, сел в кресло и задремал. Однако молодому, более интеллигентному и любознательному Тренчу претило пассивное ожидание, и он стал расспрашивать горничную об обстоятельствах, при которых она обнаружила труп.
Оправившись от первого испуга, девушка охотно и подробно рассказала, как все произошло. Возвращаясь с вечерней газетой, она столкнулась у портала с проживающим по соседству доктором Адамсом, который сказал, что услышал доносившиеся из дома мисс Гилхрист крики о помощи и поспешил сюда. Но дверь оказалась на запоре (мисс Гилхрист, оставаясь одна, всегда запирала ее), и на стуки никто не отозвался, так что, когда подошла горничная, доктор собирался повернуть назад.
Они как раз обсуждали, что бы такое могли означать эти крики, когда дверь неожиданно отворилась и из дома выскочил человек, бросившийся прочь, прежде чем они успели сообразить, что происходит.
Тренч, стоя на коленях, перебирал в это время векселя, стараясь расшифровать фамилии неисправных должников. Поэтому он только рассеянно спросил:
- Ну, и что же было дальше?
Элен послушно продолжала:
- Я прошла в кухню, сняла пальто и окликнула мисс Гилхрист. Так как она не отозвалась, я стала искать ее. Остальное вы уже знаете.
Тренч внимательно и недоверчиво посмотрел на девушку.
- Вы сначала прошли в кухню и спокойно разделись? Но вы ведь уже слышали от вашего соседа, что мисс Гилхрист звала на помощь! Вы видели, как из дома выбежал незнакомец! И вы не бросились сразу же к старой даме? Я вас не понимаю!
Элен Лэмби расширившимися от удивления глазами посмотрела на полицейского. «Что здесь непонятного? - спрашивал, казалось, ее взгляд. - И не все ли равно, пошла бы я сюда или на кухню? Помочь хозяйке я ведь все равно уже не могла».
Вслух Элен сказала, однако, другое:
- Я и сама не знаю, почему так поступила. Должно быть, не верила, что здесь и в самом деле могло что-то случиться.
Тренч поднялся с колен и вплотную подошел к девушке. У него мелькнула новая мысль, и он совсем уже вошел в роль комиссара уголовной полиции, ведущего допрос.
- Может быть, человек, выскочивший из дома, знаком вам? - резко спросил он, испытующе глядя на горничную.
Та молча потупилась. Напряжение, воцарившееся в комнате, ощутил, казалось, даже дремавший Брайен. Он беспокойно заерзал в кресле и поправил съехавшую набок каску.
Девушка наконец ответила:
- Доктора Адамса я знаю, другого мужчину я ни когда раньше не видела. И потом, все произошло так быстро, как я могла разглядеть его? Было темно, ближайший фонарь отсюда в десяти шагах. Можете проверить сами. Достаточно поглядеть в окно…
Она выпалила это чересчур горячо и поспешно, чтобы ответ ее мог прозвучать убедительно. Тренч не дал себя обмануть.
- Вы узнали этого человека! Он должен был быть знаком с мисс Гилхрист, иначе он не попал бы в дом! Вы сами сказали, что ваша госпожа, оставаясь одна, всегда запирала дверь на замок. Разве она впустила бы незнакомца?
Элен упрямо покачала головой:
- Но у мисс Гилхрист вообще не бывал в доме ни один мужчина за все время, что я здесь…
Это никак не могло быть правдой, ведь кто-то должен был выполнять по дому мужскую работу. А что, если убийство и совершил как раз такой слуга?
Тренч, однако, не стал указывать горничной на неточность в ее показаниях. Он вообще не поверил ни единому ее слову. Ему лишь еще сильнее захотелось самому раскрыть преступление и преподнести комиссии по расследованию убийств готовое решение задачи.
- Сбегай за этим доктором Адамсом и приведи его сюда! - важно скомандовал он своему старшему по возрасту товарищу и в ожидании доктора принялся расхаживать по комнате, не сводя глаз с испуганной Элен Лэмби.
Доктору Адамсу явно неприятно было иметь дело с полицией, и он всячески пытался уклониться от расспросов Тренча, многократно повторяя:
- Мне бы очень не хотелось быть хоть как-то замешанным в эту историю, да и сообщить я вам ничего не могу.
Полицейскому пришлось употребить весь свой авторитет, чтобы получить все же кое-какие сведения. Когда врач дал наконец описание выбежавшего из дома человека, Тренч удовлетворенно кивнул. Адамс описал незнакомца совершенно иначе, чем Элен Лэмби. По ее словам, тот был в светлом макинтоше, низенький, толстый, лет 45 - 50. Адамс описывал его высоким - не меньше 180 сантиметров ростом, - стройным, худощавым, аристократической внешности, не старше 30 лет. Никакого пальто на нем, по словам Адамса, не было.
Тренч с нетерпением спросил:
- Как вам показалось, Элен Лэмби знает этого человека?
- Без всякого сомнения! - последовал немедленный ответ. - А что, разве не так? Мисс Лэмби сделала такое движение, точно хотела заговорить с ним. Только он тут же умчался.
Тренч бросил на девушку быстрый, торжествующий взгляд, но она сидела, опустив голову, и, казалось, вообще не прислушивалась к разговору.
- А не создалось ли у вас впечатления, - снова обратился Тренч к врачу, - что ваше появление возле дома было ей неприятно? Может быть, она была удивлена?
- Господи! Что мне вам ответить? - смутился Адамс. - Конечно, она была удивлена. Я никогда не бывал в этом доме. Мисс Гилхрист не пользовалась на нашей улице популярностью. Общения с ней избегали. Понятно, мисс Лэмби должна была удивиться…
- Почему избегали общения с мисс Гилхрист?
Доктор Адамс пытался уйти от прямого ответа. Полицейский настаивал, стремясь приподнять завесу над тайной, окутывавшей убитую и ее дом. Обиняком, со множеством оговорок Адамс рассказал наконец, что происходило в этом доме. В сухом изложении полицейского протокола вся история выглядела так: «Покойная содержала игорный салон, сообщавшийся с ее квартирой потайной дверью. В нем велись такие запрещенные азартные игры, как рулетка, баккара, экарте. По слухам, ходившим в округе, здесь каждую ночь бывали посетители, принадлежащие исключительно к высшему обществу: титулованные особы, придворные, крупные дельцы. В полиции имеются сведения, что против покойной Марион Гилхрист два года назад было возбуждено уголовное дело по подозрению, что в ее доме совершаются непристойности с участием несовершеннолетних. Дело было прекращено по указанию королевского прокурора…»
Короче говоря, почтенная 82-летняя мисс Гилхрист содержала в своем благопристойном доме на Вест-Принц-стрит бордель, в котором старцы из высшего общества находили ночное отдохновение от тягостных условностей британской морали.
Простому, не имевшему специального образования полисмену Тренчу довольно скоро стало ясно, в каких кругах следует искать убийцу мисс Гилхрист. Но так же стало ему ясно и то, что не в его власти производить дальнейшее расследование в этом направлении. А потому он лишь составил срочное донесение, изложив не только важнейшие детали случившегося, но и свои соображения относительно подоплеки дела. Времени на это у него хватило, так как комиссия по расследованию убийств прибыла на Вест-Принц-стрит лишь незадолго до полуночи.
