Ознакомительная версия.
— Понял, — сказал Гарик и с трудом разлепил веки. — Мама, а это еще что…
Он сморгнул, но видение не исчезало. Сморщенное личико, окаймленное капитанской бородищей, маячило перед глазами Гарика.
— Уйди! — хрипло проговорил Гарик и, отвернувшись от гнусной рожи, ткнулся носом в холодную кирпичную стену. — Колобок, ты где?
— Ты что — сказок начитался? — тонким голоском осведомился кто-то рядом с Гариком. — Полчаса уже какого-то Колобка зовешь…
— Где он?
— Насколько я помню, его лиса съела, — сообщили Гарику. — Когда он от бабушки ушел и от дедушки…
Гарик медленно приподнял голову. Потом, опираясь о стену, сел, широко расставив ноги. В голове его гудело так, что, казалось, там приглушенно звенит будильник. Красные пятна плыли перед глазами, но и через эти красные пятна Гарик увидел, что он находится в какой-то полутемной комнате — сырые кирпичные стены, низкий потолок, трубы под потолком — кажется, подвал.
Откуда-то сбоку снова выплыла причудившаяся Гарику рожа.
— О, черт… — Гарик вздрогнул и поморщился. Потом протер глаза и посмотрел снова.
Бородатое видение не исчезало.
— Очухался наконец? — осведомилось оно.
«Интересно, — очумело подумал Гарик, — здесь же был Колобок… Или нет, не было его, это мне все причудилось. Откуда ему здесь быть… А мне откуда здесь быть? То есть — как я здесь оказался?.. А, это меня в моем гостиничном номере в ванной прикладом автомата по дыне шваркнули. Хорошо приложили — вон уже галлюцинации начались какие-то».
Гарик неприязненно глянул на призрака.
«И не исчезает, — подумал он, — смотрит так настойчиво… Как живой».
— Живой, — подтвердило бородатое видение, и Гарик догадался, что последнюю фразу он произнес вслух.
— Почему это я должен исчезнуть? — осведомилось видение, очень натурально почесав себе шею под всклокоченной бородой.
Гарик молчал, вглядываясь изо всех сил в бородатого. Тот вдруг поднялся на ноги, и Гарик увидел, что он очень маленького роста, щуплый и на привидение походит вообще-то мало.
Воняло от него довольно ощутимо — как будто он целую неделю не мылся. От привидения таких запахов, как Гарик склонен был думать, не исходит.
— Вот и сосед у меня появился, — проговорил бородатый и неожиданно представился: — Ефрем.
— Гарик, — сказал Гарик. — А ты кто? И где я нахожусь?
— В подвале, — ответил Ефрем. — Часа два назад тебя привезли.
— А тебя?
— А меня раньше. Намного. Я уже давно здесь.
— А кто… — спросил Гарик, силясь хоть что-нибудь сообразить. — А кто тебя привез?
— Да те же парни, что и тебя, — сказал бородатый Ефрем. — Ты, наверное, мне помогать будешь… Как только в себя придешь…
Гарик потрогал свое лицо и обнаружил, что правая щека у него распухла, а на переносице запеклась кровь.
— Меня так не били, — заметил Ефрем.
Гарик усмехнулся.
«Тебя и бить-то опасно, — подумал он, — раз тронешь, из тебя уже и дух вон…»
— А чем ты занимаешься? — спросил он. — В чем мне тебе помогать?
— А тебе не сказали? — удивился Ефрем. — Я деньги печатаю… У них тут все оборудование есть — и матрицы, и станки… Самодельные, правда, но почти как настоящие — я в Москве работал на Гознаке, я знаю. И краски у них есть… Сергей Иванович мне говорил…
— Какой Сергей Иванович? — сразу прервал его Гарик. — Кускарев?
— Не знаю, как у него фамилия, — покачал головой Ефрем. — Его еще Серго называют…
— А-а… — Гарик снова усмехнулся. — Понятно. Значит — Кускарев.
Ефрем пожал плечами.
— Что-то еду не несут, — сказал он и прошелся по комнате. — Вроде бы должны уже.
— Время обедать? — спросил Гарик.
— Ужинать, — поправил его Ефрем. — Часов тут нет, так у меня выработались свои. Биологические… Знаешь, как у собак Павлова? Условный рефлекс. В определенное время выделяется слюна.
Ефрем сглотнул.
Гарик прислонился гудящим затылком к холодной кирпичной стене у себя за спиной.
«Значит, я у Серго, — подумал он. — И в совершенно беспомощном состоянии. А этот шибздик здесь технологию налаживает. Производство фальшивых купюр. Н-да… Выходит, те менты, что пытались задержать нас с Колобком, и вправду связаны с Серго. Хорошо, что я успел сообщить об этом Степану Аркадьевичу… Жаль только, что я о себе сейчас ничего не могу ему сообщить. Надо было крепче держать вход в номер под пистолетным огнем и дать возможность Маше добраться до телефона. Прокричать ей номер и… Маша! — вдруг словно ударило его. — А с ней-то что сталось?»
— Маша! — непроизвольно вырвалось у Гарика.
Он поднялся и, держась за стену, сделал несколько шагов по направлению к массивной металлической двери. Ефрем, присевший, словно озябшая птичка у противоположной стены, с интересом наблюдал за ним.
— Лучше не стучи в дверь, — посоветовал он, — я сначала тоже стучал, требовал, чтобы меня выпустили. Они приходили и били меня. И тебя изобьют.
Гарик остановился.
«Прав он, этот шибздик Ефрем, — подумал он, кусая губы, — я и так, как муха, слабый… А мне еще по башке наваляют…»
— А Маша — это жена твоя? — спросил вдруг Ефрем и, не дождавшись ответа, продолжал: — У меня вот тоже — жена осталась и дети… Так их увидеть хочется. Мне ведь сначала просто заработать предложили. Я сдуру согласился, а потом сообразил, что за такую работу могут в тюрьму посадить, и отказался. Да не тут-то было… Никуда меня отсюда не выпустили. Еще и пригрозили: если что не так будет — жену и детей…
Ефрем не договорил.
Несколько минут они молчали. Гарик опустился на сырой пол подвала.
— А ты где работал? — поинтересовался вдруг Ефрем. — Наверное, печатал что-нибудь? Они теперь тебя другое заставят печатать…
Гарик ничего не ответил.
«Надо держать ухо востро, — подумал он. — Неизвестно еще — кто такой Ефрем. Пленник, как я, или тюремщик? Подсадная утка? Вряд ли, конечно, не похож он, но все-таки… Лучше о себе не распространяться.
Серго не знает, кто я такой на самом деле, — продолжал размышлять он, — меня притащили сюда из-за того, что видели с Колобком. Серго, значит, разыскивает Колобка… Ну да — Колобок говорил же… А мою фамилию им сообщил тот самый сержант Исаев. Отыскали через гостиницу… Черт, как же мне связаться со Степаном Аркадьевичем или Тамарой? Ведь никто не знает, где я. Хотя… Я скорее всего заключен в подвале дома, где прячется Серго. А место, где Серго прячется, кажется, знает Колобок. Но где сам Колобок? Жив он или нет? И не факт еще, что Колобок может найти Серго. Он мне рассказывал, в каком он был состоянии, когда люди Серго везли его сюда».
Громыхнула железная дверь. Ефрем тотчас вскочил на ноги. Парня, который вошел в комнату, Гарик узнал сразу же — это был тот самый тип, что разбил ему лицо прикладом автомата.
— Протер зенки? — осведомился парень. — Давай вставай, говорить с тобой сейчас будут.
Гарик остался сидеть.
Парень хмыкнул и, обернувшись, подал какой-то знак. Вбежавшие спустя секунду бритоголовые подхватили Гарика под руки и поставили на ноги.
— Так лучше, — сообщил парень. — Наверх его оттащите.
* * *
— Что ж ты дерешься, фраер? — пробормотал Колобок и приподнялся, чтобы отвесить Гарику хорошую оплеуху, но сам получил так, что, лязгнув зубами, снова рухнул в какую-то непроглядно-черную бездну.
— Вот сука… — подивился Колобок, выползая из бездны на теплый ветер и яркий свет. — Дерется… Чего драться-то…
Что-то выскальзывало из-под рук Колобка. Он открыл глаза и с удивлением убедился, что стоит на четвереньках посреди пустынного галечного пляжа. За его спиной лениво плещется море, над его головой надрывно орут чайки и мечутся, словно черные точки на фоне какого-то огромного ярко-красного шара, который при дальнейшем рассмотрении оказался вечерним солнцем.
Колобок оглянулся, чтобы увидеть паскудного Гарика, который зачем-то ударил его, и увидел прямо перед собой огромный камень.
На камне сидел очень худой человек с головой, обритой наголо, — точно так же, как и у Колобка. Похожий на изогнутое сухое дерево, человек задумчиво курил и смотрел в лицо Колобку.
Больше ничего вокруг Колобка не было.
— Живой? — осведомился человек.
— Ага, — кивнул Колобок и сел на корточки. — А ты кто такой?
— Не узнал? — усмехнулся человек и сам спросил: — А кто такой Гарик? Ты ему все морду бить собирался, когда здесь барахтался.
— Есть один такой, — уклончиво ответил Колобок. — Дай… сигарету.
Человек бросил к его ногам пачку.
— А я тебя узнал, — сообщил Колобок, прикуривая. — Ты из Саратова, да?
Человек кивнул.
— Факир тебя зовут, да?
— А ты на Колобка откликаешься, — сказал Факир.
— Точно…
— Странный ты человек, Колобок, — медленно проговорил Факир. — Искали тебя, искали. За поездом на тачке гнались, в Сочи пытались вычислить. А когда уже думали, что тебя давно и след простыл, ты объявился. Даже — мне говорили — сам пришел. Меня хотел видеть.
Ознакомительная версия.
