– Нет, – наконец мотнул головой блондин, вызывая у меня облегченный вздох.
– Тогда зачем ты приехал? – тихо спросила, снова опуская взгляд на грязные тарелки. – Только не ври, что хотел поиграть в баскетбол.
– Нет. – спокойно произнес он. – Я хотел узнать, что с тобой случилось. Тебе сложно об этом говорить самой, поэтому я не хотел тебя мучить. Но оставаться в полном неведении тоже больше не могу.
Я сипло выдохнула, пораженная ответом, и с отчаянием простонала:
– Какого черта ты такой честный, Никитин?
Парень пожал плечами:
– Это – мое жизненное кредо.
– Ставить людей в неловкое положение – твое жизненное кредо, – тяжело вздохнула я.
– И это тоже, – усмехнулся блондин.
Я выключила воду, сняла с крючка полотенце и нервно вытерла руки.
– И что ты узнал?
– То же, что знают остальные, – Ваня снова стал серьезным. – Я так понимаю: ты уверена, что всё – ложь?
Я испуганно посмотрела на комнату брата, но из-за двери все ещё слышался его приглушенный голос. Шмыгнула носом и безвольно опустила руки с зажатым в них полотенцем. Вздрогнула, когда на плечо легла ладонь Никитина.
– Расскажи ему, – тихо произнес парень. – Варя, это не смешно.
Я прикусила губу и почувствовала неожиданное острое желание обнять блондина, как тогда в клинике. Снова накрыло ощущение пугающей беззащитности, которое пропадало рядом с ним. Пришлось сжимать зубы, чтобы не поддаться странному порыву и остаться стоять на месте. Да, честно говоря, даже от его руки на плече мне уже становилось чуть легче.
– Я догадываюсь, что происходит. – продолжал Ваня. – И догадываюсь, почему ты говоришь, что приславший ту чертову куклу человек не причинит тебе вреда. Но, Варя, услышь меня: ты можешь ошибаться. Прошло много лет. Если это правда тот, о ком ты думаешь – он давно изменился, и вернулся с намерениями, далекими от дружелюбных. Если же это не он – тогда все еще хуже.
От слов парня болезненно ныло в груди. Он озвучивал те вещи, которых я боялась подсознательно, но запрещала себе пускать их даже в мысли.
– Пожалуйста, расскажи ему обо всем. Ты не осознаешь в какой опасности можешь находиться.
Я наконец подняла голову и несдержанно всхлипнула:
– Я боюсь.
Сказала и сама испугалась. Как так получается, что рядом с Никитиным я сама становлюсь настолько искренней? Может, он тоже владеет гипнозом?
Ваня едва заметно улыбнулся и осторожно поднял ладонь с плеча к щеке. Кожу обожгло, а по ногам прошла холодная дрожь.
– Нет ничего плохого в твоем страхе, – произнес он уверенно все с той же легкой полуулыбкой. – Только слишком тяжело бояться в одиночку. Мы сможем тебя защитить, если будем знать, от чего.
Я не сразу поняла, что на несколько секунд забыла о необходимости дышать. Сипло втянула воздух и нечаянно всхлипнула, а парень осторожно стёр подушечкой большого пальца появившуюся на щеке слезу. На секунду мне показалось, что все вокруг, кроме лица Вани, потеряло очертания. Я застыла, пораженная странным чувством и снова тяжело задышала.
Я так и не узнала, к чему мог привести тот странный момент, потому что дверь в комнату Марка открылась. В ту же секунду я пришла в себя и, будто ошпаренная, отскочила от блондина на другую сторону кухню. Тот только хмыкнул и медленно опустил руку, которой только что прикасался к моей щеке.
– У тебя все нормально? – появившийся на кухне Марк удивленно осмотрел меня с ног до головы.
Я судорожно кивнула, понимая, что безбожно вру.
34
Мне снова не спалось. Маленькая стрелка на часах уже указывала на цифру "четыре", а во мне не было ни капли сна. Я несколько раз за ночь безуспешно пыталась закрывать глаза, но вместо царства Морфея попадала в очередной водопад мыслей. В конце концов я сдалась, включила в комнате свет и решила чем-нибудь отвлечься. Сначала по привычке собиралась сесть за диплом, но вспомнила, что вчерашняя предзащита прошла на отлично и ничего менять или добавлять в уже готовую работу было не нужно. Попыталась начать смотреть фильм, но не смогла сосредоточиться. Недавно купленная книга тоже не привлекала.
Я тяжело выдохнула развалилась на кровати в позе звезды и бездумно уставилась в потолок. Радовало, что наступило воскресенье, а значит можно будет выспаться днем. Хотя и в этом в глубине души сомневалась.
После ухода Вани я твердо приняла решение рассказать обо всём происходящем Марку, и теперь мучалась. Первым порывом было открыться брату этим же вечером, но близкий друг пригласил близнеца на день рождения, и Марк собирался уйти на всю ночь. Лишать его праздника я не хотела, поэтому мужественно решила дотерпеть до следующего дня, а теперь буквально считала минуты до часа "х" и отчаянно боялась, что с рассветом решимость снова пропадет. Пришлось даже отправить Ване смс с обещанием, чтобы окончательно отрезать все пути отступления.
Делать по-прежнему ничего не хотелось, но и оставаться в тишине наедине с мыслями я больше не могла. Дотянулась до телефона на тумбочке, распутала наушники и окунулась в музыку. Свет так и не выключила, но глаза прикрыла, в надежде хоть немного поспать до возвращения брата. Первые несколько треков я слушала внимательно, а потом поняла, что начинаю теряться. Реальность понемногу ускользала, а музыка в ушах сливалась с голосами певцов в один неразборчивый звук. Наверное, я все же задремала, потому что, когда очередная песня сменилась привычным рингтоном, а лежащий на животе телефон завибрировал, я не сразу сообразила, что происходит и где нахожусь. Несколько секунд я все еще пыталась держаться за ускользающую из-под носа дрёму, а потом испуганно подскочила на кровати. Выдернула наушники и поняла, что звук никуда не исчезает. Телефон по-прежнему звонил.
Я мотнула головой, прогоняя сон и потянулась за слетевшим на покрывало гаджетом.
– Алло, – просипела сонно, кашлянула и уже четче повторила: – Алло!
Ответом была тишина. Я нахмурилась, отняла мобильник от уха и похолодела, понимая, что номер на экране был незнакомым, а с того момента, как я легла спать прошло всего двадцать минут, хотя я думала, что уже наступило утро. Во рту мгновенно пересохло. Сильнее зажав телефон в дрожащих пальцах, я подняла его обратно и сквозь зубы процедила:
– Говори.
– Ты такая смелая стала, – от хриплого шепота свело нерв на щеке. – А в детстве была трусихой.
Я с силой прикусила нижнюю губу и незаметно тяжело выдохнула. Нужно взять себя в руки. Давай, Варя, это твой шанс.
– Давай поговорим. – голос дрожал, хотя я пыталась скрыть это от собеседника.
Тот тихо засмеялся в ответ. Моя свободная рука сжалась в кулак, сминая плед, а я всеми силами пыталась найти в себе остатки храбрости.
– Ты должна была говорить раньше. – показалось, что звук стал громче, словно собеседник переместился из телефона, и стоит теперь прямо за спиной. – До того, как все случится. Ты могла предотвратить, но трусливо сбежала.
Из груди вырвался тихий всхлип, и пришлось зажмуриться. Еще раз тяжело выдохнула и попробовала начать:
– Паша, послушай...
– Замолчи!! – оборвал меня хриплый рык.
Он был таким громким и неожиданным, что я в ужасе отбросила телефон на кровать и несколько секунд сидела, не в силах пошевелить даже пальцами. Мне стоило огромных усилий прийти в себя и вытянуть руку, чтобы включить громкую связь. Почему-то казалось, что на расстоянии я буду в безопасности. Словно звонивший и впрямь мог выпрыгнуть из мобильника.
– Никогда больше не произноси это имя! – уже спокойнее, но по-прежнему зло, прохрипел человек.
– Хорошо. – слезы все же проступили в голосе, но я упрямо продолжала говорить: – Но ты все равно выслушаешь меня. Я ничего не помню. Я не помню, что случилось в тот день, и что ты хочешь, чтобы я рассказала. Я пытаюсь вспомнить это, но...
– Не помнишь? – он снова рассмеялся. – Зато Пашка все помнит. Он все прекрасно помнит! Как ты бросила его, помнит! Как ты трусливо сбежала и никому не рассказала, что произошло! А ведь он ждал, что ты спасешь его! Потому что ты могла. Ты знала, где он! Пашка до последнего не терял надежду, что приведешь помощь!
