— Что?
— Хотя, о чем это я? В випках же камеры есть? — обратился к Амиру. — Я бы на такое еще раз посмотрел.
— Во всех, кроме центровой.
— Ну так чего мы ждем? Загружай. Жаль, попкорна нет, — с шутливой досадой проговорил Богдан.
По мере просмотра видео лица мужчин вытягивались — такое наказание еще не каждый придумает. Только тот, у кого полностью холодный разум, не затуманенный эмоциями. Воспитание? Пожалуй, это слово было применимо к ситуации. Ничего не ускользнуло от их глаз — объятия и поцелуй в дверях в том числе.
— Это все очень интересно, — протянул задумчиво Данила. — Есть вопрос. Крыса у Царевой в доме?
— Если ее это взволновало, то она не подала виду, — сказал Амир. — Светке не идет.
— Да, я тоже приметил, — хохотнул Кощей. — Как там говорят? Стрижка не к лицу?
— Злорадствуешь? — поддел друга Шаман.
— Терпеть не могу взбалмошных и ревнивых баб. И видеть, как таких ставят на место, да еще так красиво… Одно удовольствие, — ответил Захаров. — Кстати, Амир. У нее что, твой Мазератти? — лицо Данилы от этих слов вытянулось — все знали, как Амир относится к своей собственности. Посягнешь на то, что принадлежит ему — одной рукой станет меньше. В лучшем случае.
— Ага. И пресекая все дальнейшие расспросы — ответов не будет.
— Вот блин. Ты как обычно, — наигранно обиженно буркнул Кощей.
— Так, все. Повеселились и хватит. Теперь к делу, — Амир вмиг посерьезнел. — Как там девушка твоя, Дань?
— С отцом оставил. Поживем пока у него. Не знаю, что делать. Она так отдалилась… Либо молчит, либо говорит так, словно мы чужие. Отец сказал… — он на миг замялся, но все же продолжил, — он считает, что ей поможет только тот, кто не будет ее жалеть и поставит ее мозги на место. И выдвинул кандидатуру Царевой.
— Иногда у меня складывается впечатление, что твой папаша знает куда больше, чем говорит, — заметил Кощей.
— Вот и у меня тоже, — кивнул Данила. — Думаете поможет?
— Она уже помогла, не так ли? — произнес Амир. — Просто так. Напрашивается только одно — дело в самой Веронике. Не попробуешь, не узнаешь. Когда представишь семьям?
— Так я бы уже завтра, но она не хочет.
— Пускай захочет. Царь скоро просечет что к чему. Его эго не позволит ему сидеть на месте. Хоть Грек и не важен для него, но все же является членом семьи. А пока она не часть твоей семьи — идеальная мишень для него. Тебе он ничего сделать не сможет, а вот через нее урон будет ощутимый. Не только я понимаю, как много она для тебя значит, — Амир вздохнул и откинулся на спинку кресла. — А пока… Тыл в виде Василисы — идеальное решение, как ни крути. Скоро будет прием в честь дня города — по-моему отличный вариант.
— Она еще здесь, — вставил Кощей. — Реши вопрос, не отходя от кассы, так сказать. Можем прошерстить по камерам, где и попросить, чтобы ее позвали.
— Лучше сам, — отрезал Амир. — Так будет правильнее. Сейчас посмотрим, — он вновь придвинулся к монитору и начал листать записи видеокамер. — Что за черт? — мужчины обогнули стол и присоединились к другу.
На их глазах одиноко сидящую девушку в вечернем платье и скучающе теребящую соломинку в бокале своего коктейля окружили трое высоких мужчин в костюмах. Один из них наклонился к ее уху, что-то произнес и отстранился. Девушка неторопливо допила свой напиток, протянув бармену купюру, и встала. Наклонила голову набок, губы тронула леденящая улыбка.
— Мда… Игривостью от нее и не пахнет. Кто это? — спросил Кощей.
Амир, не ответив, поднес айфон к уху и рявкнул:
— Олежа! — голос собеседника не был слышен. — Откуда ряженные в зале? Царев приехал? Где? Наших пришли, пускай ждут поблизости, — сбросил звонок. — Сынок Царя приперся. Только вот вопрос зачем. Они спустились в випку в цокольном, к борцам.
— Ну… Они ж родня как никак, — произнес Данила. — Дела семейные?
— Недавно вы сами видели, какие там семейные дела.
— Верно, — кивнул Шаман.
— Вперед, я перекрою все выходы. Чтоб как крысы не разбежались в случае чего. И присоединюсь, — все трое покинули кабинет. На танцполе разделились — Кощей и Шаман направились в сторону цокольного этажа, а Амир к своим людям.
Очень быстро оказались внутри зала с клеткой, предварительно узнав у администратора, где расположилось семейство Царевых. Сегодня было жарко — в воздухе стоял запах пота, алкоголя и крови. Смотрящие подбадривали бойцов, и те активно набивали друг другу морды. Поднялись по ступеням наверх и вскоре уже стояли перед нужной дверью. Шаман нажал на дверь, и та отъехала в сторону. То, что предстало перед их глазами, в первую очередь насторожило.
Трое амбалов, увиденных ими на записях, лежали лицами в пол. А в центре всего этого — Василиса верхом на Цареве-младшем. Ее прическа растрепалась, платье местами было разорвано, одной рукой она вцепилась в волосы мужчины, правая нога, согнутая в колене, сдавливала горло мужчины, другой рукой держала ствол, прижатый к его ширинке. Тот в свою очередь пытался скинуть ее с себя, махал руками, отбиваясь. Девушка перенесла вес своего тела на ногу, усиливая захват. Подняла глаза на звук открывающейся двери. Ее взгляд поразил. Замораживал все внутри, заставлял содрогаться. Они так и застыли, смотря на нее. Ее губы исказила грубая ухмылка.
Никто не знал, что случилось между ними. Но одно было известно — никакого применения оружия на территории Сеитовых. Выстрелит — и наказание не заставит себя ждать. И не имеет никакого значение, как они к ней относятся, и кто она для Совета. Правила — против них не попрешь.
Иногда нужно отключить голову и просто следовать своей интуиции. В тот момент, когда глаза Васи и Шамана встретились, в нем что-то перевернулось. Кто знает, что было бы, поступи он в тот вечер иначе. Но мужчина поступил так, как посчитал нужным. Сделал шаг вперед и произнес, извлекая карту из внутреннего кармана на свет:
— Банши. Девятка жезлов твоя, — сзади послышался удивленный вздох Кощея.
— Что он сделал, просящий? — говоря, она словно была не собой. Улыбка стала шире, а глаза холоднее. Дима стал яростнее сопротивляться, испугавшись. Похоже понял, что дело пахнет керосином.
— Обидел того, кто мне дорог.
— Кого?
— Тебя.
— И чего же ты хочешь, просящий?
— Сделай так, чтобы он навсегда запомнил этот день, — он скрестил руки на груди в ожидании.
— Как скажешь, — она перевела взгляд на барахтающегося Диму. — Кажется, тебе не хватает симметрии? А, Димон?
Звук выстрела, приглушенный глушителем, раздался в комнате. Отдача, словно и не затронула девушку — она неподвижно сидела, смотря в глаза Цареву-младшему. Мужчина сдавленно захрипел, порываясь закричать, а Василиса, отпустив его волосы, поднялась на ноги. Дима подхватил простреленную ноги и заорал:
— Сука! Я тебя уничтожу, тварь!
— Я тебя тоже люблю, Димон. Но в следующий раз это будут твои яйца. Твое счастье, что это заказ, а не свидание со мной. Я твоего папашу предупредила, — тихо произнесла, не выпуская ствол из рук.
— Ненавижу! — наверное его ор надоел Василисе, поэтому она резко метнулась в его сторону и каблуком наступила на рану, направив ствол ему в голову.
— Тише, Дмитрий. Мы же не одни, — цокнула. — Будешь орать — сделаю больнее, — каблук увяз в ране, а мужчина сдавленно всхлипнул. — Ой, что ж я такая неловкая… — убрала ногу и пошла навстречу мужчинам.
Послышался шум — и в дверях показался Амир. Хмуро обвел взглядом комнату, и оружие в руках девушки, и хотел было сказать, но был остановлен голосом Данилы:
— Я вызвал Банши, Зверь. И это не против правил. Картам подчиняются все, не так ли?
— Так, — выдал Амир и махнул своим людям позади себя. Те оперативно окружили Диму и его людей.
Василиса медленно подошла к Шаману и протянула ствол. Забрала карту из его рук и приблизилась вплотную к нему, остановившись около его уха.
— Я стану ее тылом, — ее тихий голос пронесся около него.
— Что? — не понимающе произнес Данила.
