— Ну что, Григорий, я тебе поверил, надеюсь, ты меня не подведешь, а звуки выстрелов и следы от них на «Волге» — это хорошее алиби для тебя перед «Тузом».
Распрощавшись с ним, Андреев быстро скрылся в темноте морозной ночи.
* * *
— Привет, Глушков! Я пришел от Крымова.
Перед толстяком стоял старший лейтенант милиции. Нежданный гость внимательно, с нескрываемой ухмылкой смотрел на него. Толстяк был озадачен.
— Моя фамилия Миронов Михаил Иванович.
— Слышал, слышал я о вас, — отреагировал толстяк.
— Ты что меня держишь в прихожей, приглашай в комнату, — с некоторой издевкой заметил милиционер.
Толстяк засуетился.
— Пожалуйста, пожалуйста, проходите в комнату, присаживайтесь. Может, выпьете чего — чай, кофе?
— Нет, не беспокойся, не хочу.
Гость присел на стул и закурил. Толстяк, тем временем придя в себя от волнения, спросил:
— Что-нибудь случилось с Андреем?
— Откуда ты это взял?
— Вот уже несколько дней его нет. Как уехал в город в прошлую пятницу, так и не возвращался. Вот я и подумал, и потом менты на днях в колхозной конторе крутились. Чувствую, что-то неладное творится.
— Ты прав, «Глушок», действительно, случилось несчастье.
Толстяк с нескрываемым испугом смотрел на сотрудника милиции и ждал разъяснений. Миронов подробно поведал ему о приключениях «Калифорнийца» и отметил:
— Не волнуйся, «Глушок», сейчас он в безопасности.
— А где он сейчас? — спросил толстяк.
— В городе, на одной из тайных квартир.
— А мне его можно увидеть?
— Нет, нельзя, это опасно. «Сыскари» с ног сбились, разыскивая его. Все подняты по тревоге. Перекрыты все дороги. Идет повальная проверка автомашин.
Миронов пристально смотрел на толстяка, о чем-то размышляя, потом сообщил:
— Теперь я буду заниматься вашим делом. Я вне подозрений, и у меня больше возможностей перемещаться. Хозяина волнуют некоторые сыщики, которые близко подобрались к «Калифорнийцу». Сыщики следили за ним, так как один из них узнал его по прошлым делишкам.
— Постой, ведь так они могут выйти на меня и на председателя?
— На тебя — не знаю, а вот на председателя уже вышли. По номеру машины они вышли на след. «Уазик» числится на балансе в этом хозяйстве. Сыщики уже с председателем беседовали.
— Ну и что дальше?
Председатель заявил, что машина была угнана из хозяйства. Обнаружилось это днем позже.
— Все, это крышка. Эту липу они раскусили. Сыщики напали на след, — отреагировал толстяк.
— Согласен, «Глушок», с тобой, — утвердительно кивнул головой Миронов.
Толстяк засуетился и взволнованно заметил:
— Мне срочно необходимо отсюда отчаливать, пока меня не накрыли.
— Вот за этим я и приехал.
Толстяк быстро оделся. Побросал в спортивную сумку свой нехитрый скарб и выскочил на улицу, где стоял милицейский «бобик». Миронов вывез толстяка в город, где по заданию Крымова оставил его в одной из конспиративных квартир.
Председатель Романов предусмотрел все пути отхода, а поэтому в ту ночь, когда не возвратился Андрей Северов, они по команде Крымова со своими помощниками сменили место хранения наркотиков.
* * *
Григорий Терехов осторожно поднимался по ступенькам подъезда, словно выверяя каждый шаг. Торопиться некуда. Есть время отдохнуть и подумать. Эта гениальная по простоте практического исполнения легенда, которую ему подбросил Андреев, попала в самую точку и сыграла свою положительную роль. «Туз» ему поверил. Поняв, в каком он состоянии, «Туз» отпустил его домой отдохнуть. На пороге его встретила мать. Она устало и с какой-то острой болью в душе спросила:
— Гриша! Что ты опять натворил? На тебе лица нет.
— Все хорошо, мать, мне надо отдохнуть, — механически ответил сын.
Григорий зашел к себе в комнату. Он пробежал взглядом по зашарпанному шифоньеру, пружинной кровати и маленькому самодельному столику, спрятавшемуся в углу. На потертом коврике, лежащем на полу, клубком свернулся кот Васька, просматривая никому не ведомые сны. Подойдя к окну, он посмотрел на звездное небо. Взяв с подоконника пачку «Примы», прикурил и глубоко затянулся, чтобы унять дрожь в коленках. Простояв так очень долго, Григорий решил прилечь. Выключив свет, он плюхнулся одетым в кровать и уснул глубоким сном.
* * *
Очнулся Терехов рано утром оттого, что его кто-то тряс за плечо. Он открыл глаза и увидел, что перед ним стоит мать. Думая, что видит ее во сне, он попытался перевернуться на другой бок, но явный голос матери сообщил, что его по телефону спрашивают с работы, потом уточнила: кажется, директор.
Подскочив с кровати, он подошел к телефону, сон как рукой сняло.
— Прости меня, что разбудил тебя, Гришенька, — раздался мягкий голос Верижникова, но, тут же сменив интонацию голоса, он потребовал, чтобы Терехов немедленно приехал в офис.
Григорий выскочил на улицу, одеваясь на ходу. Накануне «Волгу» он оставил около подъезда дома. Сев в автомобиль, пока прогревался мотор, он лихорадочно думал: «Что могло случиться? Неужели меня заподозрили? Хотя вряд ли, козыри у меня веские, пушка на месте, «Волга» цела».
Подъехав на Тверскую, 19а, Терехов вошел в парадные двери и по высокой лестнице поднялся наверх. Войдя в кабинет директора, он увидел «Туза». Тот сидел и что-то писал. Закончив писать, хозяин посмотрел на него и, улыбнувшись, произнес:
— Подойди поближе, Гришенька.
Терехов подошел ближе, и хозяин протянул ему листок, при этом сообщил:
— Вот тебе записочка, передай Степану Степановичу. Отвезешь груз в крематорий. Когда дело сделаете, сообщишь мне. После этого даю сутки на отдых. Понял?
— Понял, Анатолий Сергеевич! — заискивающе ответил Терехов.
Григорий, до конца еще не понимая сути сказанного «Тузом», как в тумане, поплелся на выход из кабинета. Спустившись по порожкам вниз, он увидел, что охранники забросили два мешка в салон его «Волги». Он сел за руль и уехал прочь. Подъехав к крематорию, Терехов остановил автомашину и заглянул в мешки. В них он обнаружил трупы своих бывших подельников.
Генерал Шубин зашел в службу технического контроля, которая была напичкана различной аппаратурой. Здесь имелись мощные станции, современная электронная аппаратура прослушивания. Крутились огромные бобины, монотонно накручивая на себя магнитную ленту. Несколько десятков мониторов располагались в ряд над всем этим чудом современной техники. Множество камер слежения внимательно наблюдали за людьми, каждая из них — за своим разрабатываемым объектом в разных местах столицы. Двое сотрудников, сидя в удобных креслах, с оттенком озабоченности на лице сосредоточенно занимались своим делом, неся дежурную вахту. Увидев своего шефа, оба, не сговариваясь, приподнялись с кресел и выжидающе посмотрели на вошедшего генерала.
— Сидите, сидите, — негромко сказал Шубин.
Он подошел ближе и присел в третье кресло. Взяв со столика наушники и надев их, он включил один из многочисленных тумблеров на пульте управления и покрутил одну из ручек, увеличивая громкость звука. Услышал что-то в наушниках, и лицо его вытянулось и напряженно замерло. Он внимательно слушал, поглощая каждое слово, сказанное собеседниками. Беседа, происходившая между Брокманом и Хитровой, записывалась.
«— Недурно. Признаться, сначала я не хотела сюда ехать, все-таки молодой интеллигентной женщине надо соблюдать приличия. Шикарный номер холостяка в отеле обычно прельщает путан.
— О да, милая Таня! Я часто бываю в зарубежных командировках, и мне очень много приходится отбиваться от этих назойливых проституток.
— А услугами, Эдуард Карлович, этих ночных бабочек вам приходилось пользоваться?
— Не откажу вам в женской проницательности, приходилось, но очень редко.
— Почему же?
— Не скрою, мне очень трудно угодить. Если я не вижу перед собой умного собеседника, мне становится неинтересно. Вот такой я невежа. Я люблю все идеальное, в том числе умных и красивых женщин. Кстати, вот вы мне по вкусу. Вы относитесь именно к этой категории женщин.
— Спасибо за комплимент!
— Для вас, милая Таня, я готов на многое.
— Ну что вы, это переходит все границы.
— Я об этом только и мечтаю.
— Мечтать не вредно. Вы романтик, Эдуард Карлович, а я расчетливая реалистка по жизни и люблю романтиков. Поэтому у нас могут быть общие интересы.
— Что это?
— Это? Это мой талисман из Вьетнама. Я всегда его вожу с собой. Вам нравится?
— Да, нравится, красивая вещь!
— Вы любите красивые вещи?
— Да, Эдуард Карлович. Как всякая красивая женщина, я люблю красивые вещи и ценю их.
— Вы, Танечка, наверное, любите красиво пожить, любите?
— Для того и жизнь создана, чтобы человек пользовался ее радостями.
