Ознакомительная версия.
– Ну, я так понял, что вас возмутил арест Бавыкина.
– Меня возмутил арест?!. Нет, меня возмутило, что это произошло без санкции прокурора! У вас не было права подключать к этому делу спецназ, но вы это сделали. Наконец, почему Бавыкин сразу был помещен в следственный изолятор?
– Оперативная необходимость.
– Я знаю, что такое оперативная необходимость. Но еще я знаю, что под это понятие можно списать многие беззакония.
– Да, я поступил не совсем законно.
Мироедов долго барабанил пальцами по столу, пытаясь успокоиться. Наконец сказал:
– Пойми, капитан, чтобы бороться с бандитизмом, нужна система. А ее нет. Бизнесмены боятся обращаться в милицию, поэтому исправно платят бандитам. Можно арестовать одного бандита, двух, но на их место придут другие. Потому что бизнесмены готовы платить им. И пока они делятся с бандитами, этот процесс не остановить. Можно разогнать одну банду, но на ее место придет другая. Через кровь придет, через стрельбу. Ты сам, капитан, прекрасно знаешь, как это происходит. Сейчас мы посадим Бавыкина, и его банда расколется, дружки начнут выяснять отношения, а это снова кровь и стрельба. И так до бесконечности…
– Я все понимаю, товарищ полковник.
Богдан снова раскрыл папку, достал оттуда еще один лист бумаги, но на стол выкладывать его не стал.
– Что это такое?
– Договор о сотрудничестве.
– С кем?
– С Бавыкиным.
– Покажи! – оживился Мироедов.
– Не могу.
Начальник ГУВД понял все правильно, поэтому Богдан все-таки передал ему бумагу.
– Неплохо. Очень неплохо.
Мироедов отдал подписку, и она снова легла в папку. Чтобы затем исчезнуть в глубоком тайнике.
– Значит, Бавыкин у тебя на крючке, – в раздумье, глядя куда-то в сторону, сказал полковник.
– У нас на крючке.
– Это хорошо, что у нас. Как тебе это удалось?
– Ну, я не скажу, что он пошел на сотрудничество из идейных соображений, – усмехнулся Богдан.
– Я думаю… – хмыкнул Мироедов. – Где он сейчас?
– Если вы скажете, то сегодня же он будет на свободе.
– А как же убийство Вентиля?.. Э-э, Круглова…
– Он откажется от своих показаний, исполнители тоже будут молчать. Хотя попытка, как говорится, не пытка…
– И посадить Бавыкина не сможем, а на его место придет кто-нибудь другой. Тот, на кого мы не имеем компромата…
– Я тоже так думаю, товарищ полковник.
– Правильно ты думаешь, капитан. Знаю, ты у нас гроза бандитов, – поощрительно улыбнулся Мироедов. – Шурина в могилу свел, Радилова…
– Неправда, Шурин в камере повесился.
– Ага, а Мохнатый в камере на сотрудничество подписался… Я не знаю, что его на это толкнуло. И знать не хочу. И как там Шурин повесился, тоже не собираюсь разбираться…
– А Радилова свои же взорвали, гранатой.
– Да, но гранату в тебя бросали… Мне иногда кажется, что ты смерти ищешь, капитан. Вечно ты по лезвию бритвы ходишь.
– Да нет, вам кажется.
– Значит, Мохнатого выпускаем на свободу?
– Условно на свободу, – добавил Богдан.
– Точно, условно на свободу, – с удовольствием принял подсказку начальник ГУВД.
– Думаю, он расширять свои территории не станет, на Закамский район не пойдет.
– А это было у него в планах?
– Думаю, что да. Закамье у нас Вист держит. Бригада у него сильная, до полусотни бойцов. Активных бойцов. Можно еще из сочувствующих сотню набрать. В общем, если он на Мохнатого навалится, крови немало прольется…
– Вот этого мы допустить не можем! – заинтригованный Мироедов вскинул вверх указательный палец.
– Думаю, надо усилить Мохнатого.
– Как?
– Поговорить с Караваевым, объяснить ему политику партии. Если он объединится с Мохнатым под его началом, то Паша станет значительно сильнее. И удар в спину ему никто не нанесет, если вдруг Вист навалится…
– Можно тогда с самим Вистом поговорить.
– Можно. Я даже знаю, что он согласится не лезть к Мохнатому. Но пар в нем накапливается, а тормозов нет, рано или поздно крышку сорвет… А у Мохнатого тормоза есть, – Богдан похлопал пальцами по своей папке.
– Правильно. Все правильно.
– А для Каравая объединиться с Мохнатым – единственный способ выжить. Он же не знает, что Бавыкин у нас на крючке, потому и согласится. А когда вольется, мы его тихонечко в сторону задвинем. Тогда на его место человек Мохнатого встанет. И никаких междоусобиц. А на сильного противника Вист не дернется. Тогда спокойно все будет, без крови, без стрельбы…
– Так и поступим, – кивнул Мироедов. – А заодно руоповцам нос утрем.
Вряд ли начальник ГУВД имел что-то против РУОПа. Но ему точно не нравилось, что эта структура независима от него. Оперативно-розыскное бюро, занимавшееся теми же вопросами, подчинялось ему, а РУОП – нет. Поэтому и злился Мироедов, поэтому и мечтал утереть нос Очагову.
Сам Городовой Очагова уважал гораздо больше, чем начальника ГУВД. При всем своем понимании обстановки Мироедов грешил злоупотреблениями и на защиту Мохнатого мог встать только потому, что ему жирно подмазали лапу. И с позицией Богдана он мог согласиться только потому, что Мохнатый без жала устраивал Мироедова гораздо больше, чем с ним. В этом их интересы совпали, потому Богдан избежал наказания.
– Сам займешься Караваевым, капитан. Сам с ним поговоришь.
– Как скажете, товарищ полковник.
– Давай действуй. Надеюсь, что ты не подведешь.
Мироедов мечтательно смотрел куда-то вдаль. Уж очень ему хотелось умыть руоповцев. Поэтому и возлагал он на Богдана большие надежды. Только вот повышения не предложил – ни в должности, ни в звании. А Богдану тридцать один год уже, отнюдь не самый ранний возраст для майорского звания…
Лето, небо без единого облачка, солнце в зените, но у озера не жарко, потому что берега заросли кедрами. Стволы у них длинные, почти без веток, но с пышными кронами. Берег чистый, без камыша, дно не илистое, вода в озере теплая – одним словом, вылезать не хочется. И рыба хорошо ловится, только успевай карасиков подсекать.
На берегу бревенчатые домики, кафе с верандой, банька с отменной каменкой и большой трапезной. Пацаны девочек вчера привозили, так Марат им прописал оздоровительные процедуры – сначала сауна, затем сразу голышом в озеро. Они как бешеные вчера ночью носились туда-сюда, а парни девчонок веничками по голым задницам шлепали.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Воскресный день уже на исходе, пора возвращаться в город.
– Нехилое место мы, Маратка, надыбали, – сказал Чабан.
Ему тоже не хотелось уезжать, но вещи уже упакованы, машина под парами.
– Да ты уже говорил.
– И еще раз скажу… Тут в деревеньке телочки козырные. Давай в следующий раз их сюда дернем.
Действительно, они видели симпатичных девочек, когда проезжали мимо деревни. Только ведь они совсем еще молодые и вряд ли захотят всей компанией попариться в баньке по доброму согласию.
– Не захотят они.
– А у нас как в армии, – хмыкнул Чабан. – Не можешь – научим, не хочешь – заставим.
– Заставишь. И дернешь. А потом тебя Мохнатый так дернет, что сам телочкой станешь…
– Ну да, с Мохнатым не забалуешь, – невесело вздохнул Чабан. – Не пойму, что с ним случилось. Не, правильный пацан – это хорошо. Но чересчур правильный – как-то не так…
– Ты свои мысли при себе держи. Целее будешь.
Мохнатый в прошлом действительно беспредельничал за здорово живешь и девчонок в сауну таскал за милую душу. За горло возьмет – только попробуй вякнуть. Никто даже не жаловался.
После СИЗО Мохнатого как подменили. На Маргарите своей женился, семьей обзавелся, налево даже не смотрит. Весь такой правильный из себя, аж противно. То нельзя, это нельзя. Нам, типа, проблемы с ментами не нужны…
Но Чабан тупой по жизни, он ничего не понимает. А Марат просек фишку. Мохнатый заключил с ментами договор – он им проблем не создает, и они его не трогают. Говорят, капитан Городовой с Караваем встречался, и тот после этого под Мохнатого отошел. Теперь за бригадой два района, а это большие деньги, хотя бизнесмены не так уж много платят, всего десять процентов с дохода. Раньше с них более толстую стружку снимали. Но раньше и охранной фирмы не было. А сейчас бизнесменов на договоры посадили, они деньги на банковский счет переводят, никакая прокуратура не подкопается. И тихо все в бригаде, без переполохов – с закамскими вражды нет, менты без нужды никого не трогают. Спокойно все, только скучно. Хотя лучше так, чем с веселой пулей в голове бегать…
– А ты чо, Маратка, стукнешь? – напрягся Чабан.
– Стукну. По голове. Если не заткнешься.
Вообще-то Чабан напрягся не зря. Это внешне в команде все спокойно, а внутри свои течения, весьма бурные. У Мохнатого есть своя служба внутренней безопасности, которая следит за бригадирами, пехотой. Стукачи, наружка, прослушка – все идет в ход. Сказал сегодня что-то не то, а завтра тебя уже нет и, возможно, никогда не будет. За полгода человек пять пропало, не меньше, и не понятно, где их могилка. Но Марат не из тех, кто сдает своих. Если надо будет, он сам грохнет Чабана за его длинный язык, но закладывать не станет.
Ознакомительная версия.
