Антон посматривал на своих соседей и удивлялся, какими глазами они смотрели на тренера. Аудитория буквально преобразилась за эти два занятия. Парни смотрели, мужественно поводя подбородками, и чуть ли кулаки не сжимали в предвкушении грядущих сражений за собственное светлое будущее. Девушки смотрели влажными глазами и пожирали ими Мичника. Интересно, ощущают они сексуальное влечение к этому человеку или нет. Мысль показалась Антону забавной, и он усмехнулся.
– Чем вызвана эта усмешка, Антон? – мгновенно последовал вопрос Мичника.
Старший лейтенант мысленно ругнулся и поднял глаза на тренера. Мичник смотрел на него, точнее, в него, в самую глубь его души, и это было очень неприятно. Надо было выкручиваться!
– Да, наверное, вы и сами понимаете, – улыбнулся он улыбкой благодарного человека. – Даже за два дня мы столкнулись на занятиях с тем, о чем могли бы подумать и сами. Вы ведь ничего сверхъестественного нам не говорите, вы открываете нам глаза на очевидное.
– Вы хорошо сформулировали, – похвалил Мичник и опять очень внимательно посмотрел Антону в глаза. – Разумеется, что ничего сверхъестественного или противоестественного в моей методике нет. Как, собственно, и в любой методике обучения, методике психологического воздействия. Просто она должна быть правильной, рассчитанной, целенаправленной.
Антон слушал и в знак благодарности кивал. Ему почему-то очень хотелось расспросить Мичника, а что же такое грандиозное произойдет двадцать шестого. И опять он ушел после занятия в состоянии раздвоенности. Не теряет ли он времени с этим Мичником? Ну пусть вскроется, что он нарушает финансовую дисциплину, укрывает доходы и искусственно уменьшает налогооблагаемую базу. Да пусть он даже кошельки из карманов своих слушателей в гардеробе ворует! Какое это имеет отношение к делу Антона? Ходить до конца на тренинг и пытаться понять, в какой момент у кого из девушек нарушится психика и кто-то из них поймет, что у нее никогда не произойдет личностный рост? И ловить за руку следующую несчастную, которая начнет коробками глотать таблетки или побежит на мост?
На сегодня оставалось выполнить еще одно небольшое дело. Выполнить его тайно, потому что внимание к списку участников семинара может сорвать всю операцию. Антон зашел в правый коридор, где за ресепшен сидели две девчушки.
– Девочки, – Антон просто источал радушие, – а что, Николаева не ходит на занятия, да? В нашей группе должна была еще и Николаева обучаться.
– Какая Николаева? – засуетились девушки, одаривая Антона белозубыми улыбками. – В этой группе, в которой вы занимаетесь? Сейчас посмотрим, но, по-моему, ходят все те, кто оплатил и кому мы отправляли приглашения.
Вот и заветный список группы с основными данными. Антон протянул руку, как будто хотел пальцем ткнуть в нужную фамилию, но никак ее не находил. Циферблат его наручных часов завис почти над самыми листами бумаги, которые перелистывали девушки.
– В списках такой нет, – захлопала глазами одна из девушек. – А вы уверены, что она записывалась на занятия? Как вы говорите, Николаева?
– Да, ладно, не ищите, – махнул рукой Антон. – Чего я вас буду отрывать от дел. Сейчас позвоню ей и узнаю, с чего это она вдруг передумала. Спасибо!
Главное он сделал, и теперь камера, вмонтированная в его наручные часы, сняла весь список группы с фамилиями, именами, домашними адресами и местом работы. Дома Антон с нетерпением занялся скачиванием цифровой записи с микрокамеры на компьютер. Вот и список. Он вчитывался, осторожно работая «мышкой», двигая список дальше и дальше. Ни одного человека из числа работников хоть какого-то банка в группе не было. Даже близко!
– Ну, как твои дела, семинарист? – послышался в трубке голос Быкова, когда Антон нажал кнопку на телефоне.
– Нормально.
– А что так вяло? Вы там мешки с цементом разгружаете или кроссы бегаете? Голос у тебя не того…
– Да просто я, Алексей Алексеевич, потерял в расследовании нить. А в какой момент, не соображу. Что-то не то, и несет меня куда-то не туда. Кажется, я иду по ложному следу, а нужный потерял.
– Ну почему? – возразил Быков. – Доходы у фирмы Мичника в самом деле минимальные. Я проверил. А одевается, как ты заметил, он не по доходам.
– А какое это имеет отношение к хакерам, крадущим деньги с банковских счетов, к самоубийствам девушек из числа сотрудниц банков?
– Он может быть главарем банды хакеров, организатором. А суициды могут быть вообще тут ни при чем. Не находишь?
– Это очень простое рассуждение, – угрюмо ответил Антон. – Я знаю, что вы сейчас скажете, что оно необязательно должно быть сложным. Все мои версии рушатся одна за другой: и к Мичнику ничего не ведет, кроме его иногородних вояжей с семинарами, и Галина Романова на его семинары не ходила. Тупик. А между тем после ареста Максима взломы «личных кабинетов» были, вот в чем загвоздка. И я не могу сказать, даже ухватиться не могу за мысль, что Мичник тут замешан. Тупик!
– Ну, так уж и тупик, – не слишком бодро возразил Быков. – Максима мы взяли благодаря тебе. Просьбу выполнили, попутно даже сорвали теракт и помогли кое-кому взять группу террористов. Чего тебе еще надо? Это другой хакер, и все! Ну, расплодилось их столько в наше время, ну молодежь пошла такая ушлая!
– А совпадения в трех городах? Ну, не бывает так, понимаете, не бывает. В теории случается, в книгах и фильмах тоже, а в жизни нет. Вот что мне не дает покоя.
Быков так и не дал никакого совета. Это было нечто новенькое, потому что обычно шеф ругал, приказывал выбросить из головы либо давал советы, в каком направлении теперь лучше подумать. Тут же он только хмыкнул.
Для таких вот случаев, когда в голове каша и совсем не знаешь, что делать, у Антона был свой выход из положения. Он закрывал глаза, клал голову на руки и замирал на некоторое время. Пусть мысли текут, как им надо, пусть нервы расслабятся и доведут его до любого им угодного состояния. Не это главное. Главное, что спустя несколько минут он поймет, чего ему хочется на подсознательном уровне, где-то там глубоко внутри. Чисто интуитивно. Куда тянет, что сделать, как поступить. Никакой мотивировки, никакого анализа, просто потребность, сравнимая с физиологической. Если интуиция подскажет, что нужно напиться, то Антон достанет из бара бутылку водки и напьется. Подсознанию видней, может, ему как раз водка и нужна, чтобы раскрыть свой потенциал сыщика до конца.
Но подсознание не попросило водки. Оно напомнило ему о Галине Романовой, о том, что нужно с ней увидеться. И Антон решил послушаться. Значит, в глубине своего «я» он все же не отбрасывает ее как участницу событий, верит, что она имеет какое-то отношение ко всему происходящему. Черт, он даже, наверное, верит, что она очередная потенциальная жертва! Но она не знает Мичника, не ходила на его семинары. Однако она знакома с Максимом, общалась с ним, а Максим оказался тем самым преступником.
Антон решительно взялся за свой мобильник и набрал номер Галины. Длинные гудки он слушал около минуты. Потом снова набор и снова ничего, кроме длинных заунывных гудков. Антон посмотрел на часы – девять вечера. Он нахмурился и набрал домашний номер девушки, и снова услышал гудки. Подождав немного, Антон без всякой надежды снова набрал мобильный номер, потом домашний, и снова безрезультатно. Отбросив телефон, он бросился одеваться и только уже у двери машинально снова набрал домашний номер Галины. Ответили почти сразу…
– Але, Галя! – выкрикнул в трубку молодой женский голос, чем привел Антона в некоторое недоумение. Голос был незнакомым.
– Простите, – сказал он вкрадчиво, – я хотел бы услышать Галю.
– А… простите… я думала, что это она звонит. Понимаете, ее нет. Она ушла и должна…
– Что-то случилось? – догадался Антон по интонациям девушки. – Вы переживаете?
– Д-да… а вы кто?
– Меня зовут Антон, я хороший знакомый Гали, друг. Послушайте, а что вы у Гали дома делаете и почему так долго трубку не брали?
– Я ее подруга, меня Маша зовут. Я пришла к ней, чтобы, ну, в общем, не важно, а потом ей кто-то позвонил, и она убежала. А мне сказала, чтобы я ее ждала дома, потому что…
– Кто звонил? – резко спросил Антон непререкаемым тоном.
– Я не знаю, вроде мужчина, насколько я могла услышать. Знакомый…
– Имя!
– Я не знаю, Галя не сказала…
– Когда это было, когда он позвонил?
– Минут тридцать назад…
Твою ж мать! Антон чуть не взвыл в голос. Неужели же он оказался прав, неужели все снова…
– Куда она поехала, она хоть что-то сказала?
– Конечно. Сказала, что до Челюскинцев и назад.
– Сидите дома! – приказал Антон. – И ни звука. Откроете дверь только Гале или полиции. И не поднимайте больше телефонную трубку! Нет вас там ни для кого, кроме Гали и полиции, вы поняли?
– А что случилось, господи…
– Потом! Все потом, Маша!
Антон выскочил из дома и поймал такси. Времени у него оставалось очень мало. Если Романова поедет до Челюскинцев на маршрутке, то он успевает ее перехватить, если же на такси, то… Вся беда была в том, что улица Челюскинцев проходила через Макаровский мост. Старинное строение высотой местами до десяти метров, а внизу лед, толстенный февральский лед.
