Ознакомительная версия.
– Нет, это невозможно, меня просто не будет дома, лучше позвоните вечером, после шести. К тому времени я уж точно привезу сына, и мы сможем спокойно поговорить. До свидания, Никита.
Некоторое время он еще слушал гудки в трубке. Присев на постель, Никита отшвырнул телефон и потер лицо руками. Разговор окончательно сбил его с толку. Она не желает с ним встречаться, но хочет, чтобы он звонил ей. Как это понимать? Нет, в самом деле – женщину понять невозможно. Но почему она сожалеет о той ночи? Ей настолько не понравилось? Или наоборот? Никита был уверен, что она была с ним в постели предельно откровенна. В чем же он тогда сплоховал? А вдруг она просто испугалась самой себя? Почувствовала, что он, Никита, и есть тот самый человек, который является ее половинкой? Он где-то читал, что каждому мужчине или каждой женщине на всей земле идеально подходят всего лишь семь человек противоположного пола. Всего семь! Повстречать именно свою половинку – невероятная удача. Учитывая, что они могут жить на разных континентах, не совпадать по возрасту, цвету кожи, вероятность встречи практически равна нулю, но тем не менее такие чудеса все же случаются. Никита свято верил, что с ним вполне может произойти что-то такое же. Особенно после того, как познакомился с Юлией. Оставалось лишь каким-то образом объяснить это ей. Убедить в возможности чуда, коль на то пошло. Только как это сделать, он пока еще не догадывался.
Морозов-младший несколько раз набирал телефон отца. Трубку никто не брал. Разозлившись, он уже собрался позвонить матери, но вовремя одумался. Ни к чему до поры до времени извещать всех о своем возвращении. К тому же, возможно, оно и к лучшему. Можно навестить друзей. Чужбина совершенно не подходила для Володи. В особенности Германия, страна, где даже облака ходят строем. Первым, кому он попытался дозвониться, был Дэн. Зная, что приятель всегда при машине, Володя рассчитывал, что тот подвезет его до города. Увы, Дэн трубку не взял. Расстроенный, Володя поймал такси и уже в машине набрал номер Анны. Он справедливо рассудил, что у этой милой дамы его точно никто искать не станет. Она ответила сразу, сонным, чуть расслабленным голосом:
– Володенька?! Рада тебя слышать! Соскучился, миленький?
– И это тоже! Скажи, мне можно к тебе заехать, погостить?
– Была бы рада тебя видеть, но я сейчас не дома. В Боровке отдыхаю. Закончила дела и решила немного привести себя в порядок. Так что сам решай. Если совсем невтерпеж, то приезжай сюда. У меня люкс, места хватит.
– Я из аэропорта еду! Боровка как раз по дороге. Заеду, приютишь?
– Ну как же тебе откажешь! Разумеется! Приезжай. Буду рада хорошему мальчику! – томно хохотнула Анна.
– Как тебя найти? – уточнил Володя.
– Второй корпус. Люкс 418. Жду!
Попросив водителя довести его до санатория, Володя откинулся на спинку сиденья и довольно улыбнулся. Все сложилось как нельзя лучше. Он превосходно проведет время с Анной, завтра свяжется с отцом и начнет действовать. Денег, конечно, выложить придется немало, но Анна того стоила.
Когда такси остановилось перед полосатым шлагбаумом, Володя невольно встрепенулся. К машине уверенно направился человек в камуфляже. Сердце испуганно затрепетало. В такой форме, конечно, расхаживают все кому не лень, но вдруг…
– Вы куда? – спросил часовой, лениво козырнув.
– У меня здесь отдыхает знакомая, просила привезти ей кое-что из вещей, – начал объяснять Морозов.
– Фамилия и где проживает? – уточнил часовой.
– Вольская Анна, второй корпус, номер 418, – заученно отрапортовал Морозов.
– Минуту! – сказал часовой и с кем-то связался по радио. – Проходите.
Володя рассчитался с водителем и, забросив на плечо сумку, направился по аллее в глубь не то окультуренного леса, не то парка. Идти пришлось довольно долго. Только метров через восемьсот, впереди, в просветах между соснами появилось вполне современное здание. Подойдя поближе, он увидел на нем табличку с номером один. Второй корпус оказался не так далеко, всего-то метрах в двухстах. Не привлекая к себе внимания, Морозов прошел к лифту и поднялся на четвертый этаж. 418-й номер оказался неподалеку. Не постучав, Володя распахнул дверь. Анна, в тончайшем пеньюаре, возлежала в шезлонге на балконе и только повернула голову, чтобы взглянуть на вошедшего.
– Уже здесь? – немного удивленно воскликнула она. – Что ж ты не позвонил? Я бы тебя встретила! Налей мне немного вина! Жарко, пить хочется!
Ухмыльнувшись, Морозов повернулся к холодильнику, достал мигом запотевшую бутылку шардоне, наполнил два бокала и шагнул на балкон. Как он и предполагал, под тончайшей тканью у Анны ничего не оказалось.
– Как ты здесь очутилась? Вроде вояки не твой профиль? – спросил Володя, опускаясь рядом с женщиной на шезлонг.
– Будешь смеяться, твой папашка заказал меня для своего друга! – захохотала Анна.
– Это для кого же? – удивился Володя. – Папашка человек прижимистый, просто за так копейки не даст!
– Есть тут один майор в отставке, Никита Тышкевич.
– Погоди! Он что, тут?!! – невольно воскликнул Володя.
– Ну да! Ты его знаешь? Ради него я сюда и приехала! Только чего ты всполошился? Он что, тебе родственник?
– Валить мне отсюда нужно! Он, если меня найдет, живым в землю закопает! – побледнев, прошептал Морозов.
– Не закопает. Он сам чуть живой! Того и гляди, коньки откинет.
– Ты серьезно? Что с ним? – не в силах сдержать волнение, спросил Володя.
– Больно шустрый господин! Слишком до молодых женщин охоч! Вот и прихватило сердечко у бедолаги! Со мной, сам понимаешь, нелегко справиться!
– Это ты его укатала?
– Если честно, то только добавила. У него и до меня пассия была. Кстати, мне показалось, что я ее где-то видела. Возможно, у них роман.
– Ты о ней что-нибудь знаешь? – насторожился Морозов.
– Почти ничего, жила рядом с ним, на третьем этаже. Все время под ручку расхаживали. Впрочем, выяснить, кто она и откуда, можно без особых проблем. Тебе она зачем?
– Да так, просто! Он ведь развелся недавно. А тут вдруг пассия! Разузнай, что сможешь! Я заплачу!
– Естественно! Я даром ничего не делаю! Даже на отдыхе! – улыбнулась Анна, отбрасывая в сторону полу пеньюара.
* * *
Солнце вставало над пока еще спящим городом. Юлия шла по непривычно тихим улицам и, отдаляясь с каждым шагом от больницы, чувствовала себя все увереннее. Да, нужно собраться с силами и выбросить Дэна из головы, вернее, не из головы, а из сердца. Он всего лишь жестокий мальчик, даже не понимающий, сколько боли и страданий причиняет ей, женщине, которая его полюбила. Хотя если честно, то сейчас она уже не испытывала любви к нему, лишь неясное чувство жалости да еще, пожалуй, сострадание. Вот только этого явно недостаточно для того, чтобы снова потерять голову. Да и была ли любовь? Скорее страсть, а еще страх перед неизвестностью, перед бесконечным одиночеством. Именно этот страх толкнул Юлию в свое время в объятия Дэна. Вся ее женская сущность уже настолько измучилась в постоянной тоске, что здраво рассуждать она уже не могла, потому-то и случилось это. Ведь разум постоянно убеждал ее в том, что Дэн никогда не станет ее мужем. Но Юлия не прислушалась ни к себе, ни к Марине, которая сразу же возненавидела молодого Юлиного любовника. Что ж, нужно признать, что к внутреннему голосу стоит иногда прис луш иваться.
Идти до дому было еще далеко. Юлия только добралась до реки, не преодолев и половины пути. На противоположном берегу взметнулись в небо три стелы, символизирующие винтовочные штыки. Над водой клубился туман. Сизой полупрозрачной дымкой он медленно полз вниз по течению, то касаясь высоких берегов, то сжимаясь в тугой сгусток прямо над водной гладью.
Непреодолимое желание искупаться прямо сейчас в этой затянутой молочно-белым туманом реке заставило Юлию свернуть с моста и спуститься на берег. Удивительно, но она оказалась на берегу не одна. Какая-то девушка, очевидно из расположенного поблизости общежития, уже выходила из воды. Крошечные белые трусики, составлявшие весь наряд юной наяды, прилипли к телу и выглядели лишним, посторонним предметом на юном, совершенном теле.
– Привет! Как водичка? – спросила Юлия, не решаясь раздеться при незнакомке.
– Отличная! Как парное молоко! Я, когда с мамкой в деревне жила, каждое утро на озеро бегала. Здесь, в городе, даже эту общагу выбрала, чтобы поближе к реке, – одним духом выпалила девушка. – А ты что, тоже купаться по утрам любишь?
– Не знаю еще, не пробовала. Просто шла домой, и вдруг захотелось.
– Тогда давай быстрее, а то я вижу, у тебя купальника нет. У нас в общаге народ рано на работу встает.
Юлия сбросила босоножки, слегка поежилась от ощущения прохладного песка и решительно разделась. Вода и впрямь оказалась необыкновенной. Быстрое течение сильно сносило, но Юлия, уйдя со стремнины, подплыла ближе к берегу и спокойно начала двигаться вверх к мосту, где оставила одежду. Тугие струи закручивались вокруг тела, обтекали, ласкали, и вместе с водой уходила печаль, неуверенность. На берег Юлия вышла словно обновленной. Теперь она точно знала, что нужно делать и как поступать. Даже внутренний голос аплодировал ее решимости. Кое-как натянув на мокрое тело легкое платье, Юлия пошла домой. Утреннее купание не просто взбодрило ее, оно будто приоткрыло некую завесу, дало ключ к пониманию некоторых неясных доселе мотивов.
Ознакомительная версия.
