Перс, запирая машину, исподволь наблюдал за сидящим в кабине «Вольво» человеком. Тот был совершенно спокоен, не проявлял нетерпения, хотя явно кого-то ждал, ибо подъехал недавно — асфальт под машиной до сих пор темный, мокрый. В другое время Перс, наверное, не обратил бы внимания на эту тачку, но не сейчас. «Новые русские» в такое время зарабатывают бабки. Для «подержанных русских» — слишком шикарная машина. «Водила» здесь живет? Почему, в таком случае, не идет домой? Странно…
Молчун заметил взгляд «коллеги», вопросительно двинул бровями. Перс кивнул, одновременно опуская руку в карман плаща. Он не любил носить пистолет в кобуре. Обошел «Вольво» справа, встал под козырек, взвел курок «Макарова».
Пока Перс проделывал все это, Молчун достал сигарету, подвесил к нижней губе, похлопал себя по карманам и, улыбаясь дружески, подошел к машине. Побарабанил костяшками пальцев по стеклу:
— Слышь, друг, огоньку не найдется? Зажигалку, черт кажись, посеял.
Водитель порылся в кармане плаща, достал зажигалку. Молчун прикурил, затягиваясь, кивнул благодарно:
— Хорошая зажигалка. Дорогая небось?
Водитель пожал плечами:
— Кому как.
— «Зиппо»?
— «Каррере».
— А-а-а, — протянул Молчун с видом «лоха, косящего под знатока». Мотнул головой в сторону подъезда: — К Витьке, да?
Водитель посмотрел на него, усмехнулся:
— У хозяина спроси, к кому он.
— Ну ясно. — Молчун выпрямился, подмигнул дружески. — Спасибо за огонек.
— Травись на здоровье, — лаконично ответил тот и безразлично уставился в окно.
Молчун и Перс вошли в подъезд. Как только за ними захлопнулась дверь, водитель «Вольво» быстро достал из бардачка рацию:
— Что у вас?
— Все нормально, — хрипло ответила рация. — Клиент созрел.
— Немедленно уходите. Через полминуты будут «гости».
— Ясно.
Коваль бросил передатчик в бардачок, достал из-под пиджака пистолет, положил на соседнее сиденье, прикрыл газетой.
Войдя в подъезд, Перс взбежал по лестнице, вызвал лифт. Одна из кабин пошла вниз, вторая осталась на двенадцатом этаже.
— Дьявол! — ругнулся Перс. — Двери, видать, заблокировали. Если их там больше трех, туговато придется.
Они вошли в лифт, нажали нужную кнопку.
— Справимся как-нибудь, — зло оскалился Молчун. — Слыхал? У хозяина, грит, спроси… Богатый, наверное, хозяин, если у него водила прикуривает от золотой зажигалки ценой, как минимум, в пять «штук» гринов, носит часы «штук» эдак за пятнадцать, тоже не рублей, понятное дело, и одевается в шмотки по высшему классу. Может, и нам к этому хозяину наняться водилами, а? Как думаешь? А хрен ли? Трендеть он нам будет, извозчик ср…й.
Бормоча себе под нос, Молчун достал из наплечной кобуры пистолет, навинтил глушитель, проверил обойму, дослал патрон.
В шахте загудело, с лязгом захлопнулись створки. Перс кивнул:
— Слыхал? Они. Спускаются.
— Жмем на первый? — встрепенулся Молчун.
— Не стоит. В лифте они нас изрешетят как нечего делать. Мы их и так найдем. Я номер запомнил. Сейчас надо заняться Жукутом. Может, жив еще.
Лифт остановился. Молчун вылетел из кабинки первым, рванул к окну, открыл створку и, высунувшись почти до пояса, посмотрел вниз. Темно-синяя «Вольво» как раз поворачивала за угол.
— Б…ь! — выругался Молчун.
— Это ты верно подметил. — Перс стоял у распахнутой настежь двери жукутовской квартиры.
— Готовый, да? — сморщился страдальчески Молчун. — Твою мать! И главное ведь, вовремя как ребята сработали. Прям завидки берут.
Он подошел ближе, заглянул через плечо. Жукут лежал на спине. В голове у него, между виском и правой бровью, темнела губчатая пулевая дыра. На обоях маячило безобразное густое пятно из крови, ошметков плоти, волос и костей. Бурые капли прочертили длинные неровные дорожки до самого плинтуса. В полуметре от Жукута валялся пистолет. Короткий мощный «глок». У двери тускло отсвечивала стреляная латунная гильза.
Перс перешагнул через остывающее тело штангиста, огляделся, сказал спокойно, констатируя факт:
— Та-ак. Началось устранение свидетелей. Эти ребята получили то, что хотели, и теперь подчищают за собой. Шустро, ничего не скажешь.
Смерть Жукута, сама по себе, совершенно не могла расстроить или взволновать его. Другое дело, что оборвалась самая перспективная ниточка, на которую, сказать по совести, Перс рассчитывал больше всего.
— Ладно, — вздохнул он. — Давай-ка осмотрим здесь все. Может, повезет, найдем чего…
— Вот, значит, как умер Борька, — пробормотал «гость».
— А вы не знали? — искренне удивился старик. — Хотя… Откуда?
— Мы предполагали, что Борька погиб, когда он не пришел на встречу, но думали, что это ваших рук дело…
— Нет. Мы не убивали его. Это работа Жнеца. Очевидно, он с самого начала планировал использовать Жукута в качестве «бегуна», — продолжил старик. — Ему был необходим человек, который скрылся бы с места преступления, но которого потом не составило бы труда отыскать. Жнец завербовал Жукута, выкрал у него бумажник и по ходу операции подбросил в подлесок. Он знал, что прилегающую к коттеджу территорию будут очень тщательно осматривать и бумажник обязательно найдут. А увидев фотографию в паспорте, Перс вспомнит «инструктора». Остальные же наемники должны были умереть в коттедже. Помешала случайность. Обычная случайность из тех, которые не может предусмотреть никто, включая Жнеца. А именно: проезжавшая мимо машина. Шум ее двигателя и услышал Трубецкой. Можно сказать, он спас вам жизнь. Если бы не это, утром мы нашли бы трупы четверых грабителей вместо двух… На пленке ведь зафиксировано пять человек, а не шесть. Таким образом, все бы сошлось. Жнец подбросил бы в квартиру Жукута имитацию матрицы «Гекатомбы», сломанную, конечно, и все было бы шито-крыто. Вас он убрал бы, обставив дело как цепочку несчастных случаев. Кстати, знаете, что написано в официальном заключении о смерти Жукута? Причину смерти, я имею в виду?
— Я же сказал, мы даже не знали точно, как он погиб, — хмуро ответил «гость».
— Самоубийство.
— Не могу поверить собственным ушам, — пробормотал Непрезентабельный.
— Внешне действительно очень похоже.
— И они подписали заключение? — нахмурился «гость».
— Конечно. А что они еще могли сделать? На них нажали. Кто-то, сидящий очень высоко. И хорошо нажал, скажу я вам, сильно. Организовать липовое заключение очень не просто. Надо иметь большие деньги и сильные связи. Кстати, узнав о липовом заключении, я и поверил в то, что Жнец действительно существует. Однако произошел сбой, и ему пришлось менять свои планы на ходу. Надо отдать Жнецу должное: это очень умный и сильный человек. Его не так-то легко выбить из колеи. Как раз на подобный случай у него был готов запасной вариант…
* * *
Звонок Бориса поверг Гектора в состояние грогги. Нашли? Так быстро? Всего за полдня? Что же это за ищейки такие? Экстрасенсов, что ли, эти типы себе понабрали? Ему очень хотелось верить в то, что Жукут ошибся, но зерно страха уже поселилось под сердцем и дало буйные всходы.
— Я позвоню, — кричал он в телефонную трубку. — Предупрежу остальных! Ты еще дома? Немедленно уходи! Слышишь? Немедленно! Иди в метро! Постарайся затеряться в толпе! Встречу перенесем в ГУМ. Через полтора часа на второй линии, у фонтана. Там много народу. Через полтора часа! Че-рез пол-то-ра, говорю!
Лидка появилась, когда Гектор, позвонив Руденко и Трубецкому, уже собрался уходить. Ворвалась в квартиру, словно порыв свежего ветра, румяная, счастливая, улыбающаяся.
— Привет, — чмокнула в чисто выбритую щеку. От вчерашней обиды и следа не осталось. — Как дела?
— Нормально.
Хорошо ответил, уверенно. Легко так, без нервозности, словно пританцовывая. «Эх, нормалек все, тра-па-па, па-pa-па-па…» Не жизнь у него — малина. Осталось только гопака сбацать, и вообще будет полный порядок.
— Здорово! — Лидка прошлепала в кухню, загремела крышками кастрюль, полезла в холодильник, бормоча на ходу: — А ел чего? Ты что, целый день голодный ходил? Слушай, так не годится. Наживешь язву. Правда, что ли, ничего нет? Чем ты питался-то? — Девушка высунулась в коридор. — Пап, чего молчишь-то? — И тут увидела, оценила, спросила настороженно: — А куда ты собрался?
— Да так, — отмахнулся Гектор, — по делам, — и, не поднимая глаз, озабоченно добавил: — Слушай, тебе, наверное, придется на недельку уехать к бабушке в Котово.
— Зачем это? — Лидка «пришипилась», сразу став похожей на затравленную собаками кошку.
Недолюбливала она провинцию, искренне полагая, что маленькие провинциальные городки — это для приверженцев всяческих аномальных явлений. Белые пятна на карте Родины. Места, где время останавливается, теряя свою силу, а взрослеют и стареют спонтанно, независимо от количества прожитых лет.
