— Да это понятно, — махнул рукой Ларкин, — я хотел узнать, содержимое бардачка в машине кто-то смотрел?
— А там, как такового бардачка и не осталось. Он оказался в эпицентре взрыва? — ответил Чернов, подозрительно посмотрев на Ларкина.
— Очень жаль, — пробубнил тот, но, увидев вопрос в глазах особиста, пояснил, — У Гордиенко в бардачке был классный нож ручной работы с выкидным лезвием, и ручкой из оргстекла в виде ящерицы. В августе, на День авиации, мы выезжали семьями на море. Так вот, Гордиенко этим ножом резал мясо. Я у него еле выпросил его. В конце концов, Сергей пообещал, что подарит мне его на тридцатилетие. — Он с сожалением покачал головой. — Жаль, лучше б его машину через месяц взорвали, после моего Дня Рождения.
— Добрый ты, Ларкин, — усмехнулся Чернов и уже хотел опять вернуться к изучению журнала, как вдруг, его будто поразило электрическим разрядом. Он привстал со стула и с надеждой в голосе спросил:
— А ты сможешь опознать этот нож?
— Конечно, — ответил прапорщик. В его глазах появился луч надежды, что нож еще сможет попасть к нему в руки.
— Ты, в котором часу освободишься?
— В 18.30 у нас смена, потом чистка оружия и сдача его в пирамиды. — Ларкин стал вычислять время, прищурив один глаз. — Я думаю, в лучшем случае к 20 часам освобожусь.
— Да, поздновато для опознания, — Игорь в раздумьях почесал затылок.
— Ничего страшного, — оживился Ларкин, — Завтра заберите меня со службы и я с Вами поеду куда угодно, даже на своей машине.
— Это понятно, что службы ты готов сорваться в любое время и куда угодно, — улыбнулся Чернов и вновь стал листать журнал. Сделав пометку у себя в блокноте, он спросил:
— А постовые ведомости находятся здесь или в роте?
— Частично здесь, частично в роте? — ответил Ларкин и стал доставать из тумбочки стопки бумаг.
Чернов схватил их и стал быстро просматривать, затем, найдя то, что искал, он еще раз перечитал документ и спросил:
— А рядовой Масляк, который охранял склад в этот день, — Чернов протянул ведомость Ларкину, — где сейчас находится?
Прапорщик машинально бросил взгляд на бумагу и сразу ответил:
— Здесь. Позвать его?
— Конечно. — От предвкушения скорой развязки у Чернова стали гореть глаза и немного дрожать голос.
Ларкин вышел из кабинета и через несколько секунд в помещение вошел солдат, небольшого роста, в мятой форме, и не по размеру больших сапогах. Он испугано приложил руку к головному убору и представился.
— Присаживайся, Масляк, — Чернов подвинул парню серый табурет и сам подвинулся к нему ближе. — У меня к тебе будет всего два вопроса….
Игорь вернулся в штаб в приподнятом настроении. Для него расследование было завершено, оставалось только систематизировать все свои наработки и передать их Пархоменко для процессуального оформления. К своему удивлению он застал следователя в кабинете командира батальона. Они сидели вместе за столом и под неприхотливую закуску допивали очередную бутылку водки. У Гуцула уже блестели глаза, и повышенную степень опьянения выдавал непослушный язык. Пархоменко выглядел лучше, если б не красные пятна на шее, его можно было бы счесть непричастным к этому застолью.
— Что отмечаем? — обратился Чернов к следователю, а затем посмотрел на комбата.
— Окончание расследования, — ответил Пархоменко, — завтра мы с группой сворачиваемся. Вернемся домой, доложу результаты работы прокурору и закрою дело в связи со смертью подозреваемого.
— Как закроете? — Возмутился Чернов, — Мы же только вышли на след настоящего убийцы.
Следователь встал с места, вытер рот носовым платком и, взяв Чернова под локоть, сказал командиру батальона:
— Извините, Юрий Владимирович, мы с коллегой выйдем в коридор пошушукаемся.
Комбат с понимающим видом кивнул головой и отправил кусочек сала себе в рот.
— Какой след? — раздраженно произнес следователь, едва закрыв за собой входную дверь. — Какой убийца?
— Ну, мы же нашли резиновый коврик со следами крови в автомобиле Гордиенко. — Стал возмущаться Чернов, — И у нас есть заключение, что кровь принадлежит Рубану.
— А к чему вы пришьете это заключение, если от автомобиля остались одни руины? — парировал Пархоменко, — Не успели мы его изъять официально.
Он на мгновение умолк, а затем добавил, — Да, я и не исключаю, что это могла быть провокация. Настоящий убийца должен был сразу избавиться от такой улики.
— И все же, я прошу Вас остаться еще на сутки. — Настоятельно заявил Чернов, посчитав бессмысленным спорить со следователем.
— А что должно произойти за эти сутки? — усмехнулся Пархоменко.
— Как минимум, найдутся гранатометы, — с аналогичной усмешкой ответил Чернов, — Как максимум, убийца сознается и в хищении оружия и в убийстве.
Пархоменко поднял на Чернова изучающий взгляд и примирительным тоном произнес:
— Звучит интригующе.
Он молча потер ладонью подбородок и сказал:
— Ну, что ж, сроки пока еще терпят. У Вас есть сутки, доказать мне, что я не прав.
Он пожал руку Чернову и вернулся в кабинет командира батальона.
Очередной рабочий день Чернов начал с визита в городской отдел СБУ. Именно здесь и сегодня, решалась судьба его расследования. Не поднимаясь к дежурному, он сразу же направился в кабинет Тищенко. Тот сидел за своим рабочим столом в наушниках при включенном магнитофоне и что-то писал. Увидев в дверях Чернова, он непроизвольно вздрогнул от неожиданности.
— Привет Юстас, что передает Алекс? — пошутил Игорь, усаживаясь напротив хозяина кабинета.
— Ты меня испугал, — Тищенко театрально схватился за левую часть груди, — Так и заикой оставить можно.
Он снял наушники, не спеша, помассировал уши, а затем, скрестив пальцы рук в замок, начал рассказывать о последних событиях.
— Сейчас вот, слушаю о чем говорят эти сирийцы и волосы дыбом встают. — Он для убедительности провел ладонью по голове. — Представляешь, они собираются ехать в Москву, чтобы взорвать там посольство США.
— Ни фига, себе, — вырвалось у Чернова, — Это ж теперь нужно информировать российских коллег, чтобы их встречали.
— Нет, Игорь, — возразил Тищенко, — Кирсанов уже доложил об этом руководству Управления, и там приняли решение — брать их здесь на вокзале.
— А смысл, — удивился Чернов, — В этом случае никто ничего не докажет.
— А ничего и не надо доказывать, — ответил Тищенко, — Во-первых, международный скандал никому не нужен, тем более, что для нашей страны они угрозы не представляют. Во-вторых, таможенных постов на железной дороге у нас пока нет, поэтому контрабанду оружия, ни мы, ни россияне доказать не сможем. И, в-третьих, кто может дать гарантию, что они доедут до Москвы, а не выйдут из поезда где-то на подъезде к столице. Не забывай, что они все довольно сносно говорят по-русски. При наличии российских паспортов они свободно сойдут за выходцев из республик Северного Кавказа и смогут беспрепятственно кататься по России. Поэтому мы инкриминировать им будем только незаконное хранение и ношение оружия.
— Но это же не наша статья, — удивился Чернов.
— А нам, какая разница, — усмехнулся Тищенко, — Зато, по целому ряду показателей заработаем кучу галочек.
— Ну, разве что так, — разочарованно произнес Чернов.
Ему было не важно, чем и как отчитаются сотрудники горотдела перед вышестоящим руководством, его волновал только один вопрос — Окажутся ли при задержании у студентов гранатометы. Только при этом условии он сможет успешно завершить свое расследование.
— Ну, а что с Битхамовым? — сменил тему Чернов.
— А то, что и предполагалось ранее, — улыбнулся подполковник, — Вчера он прилетел назад в 21.10. А в 21.25 заявил, что его автомобиль угнали со стоянки аэропорта. Поэтому его машина сейчас в розыске. Мы, естественно, молчим, по поводу того, где она находится, а ГАИ в «поте лица» ее ищет.
— Да, бедный человек, такое горе случилось, — не скрывая иронии, произнес Чернов, — А размер благодарности он не определял тому, кто ее найдет?
Тищенко засмеялся и откинулся на спинку кресла.
— А вот об этом я не подумал, — произнес он, — Надо будет предложить ему свои услуги.
— Тогда уж не забудь, что идея моя? — улыбнулся Чернов, а затем серьезно попросил, — Толик, мне очень нужно, чтобы сразу после задержания, независимо от результата, мне кто-то из твоих ребят позвонил. Пойми, это очень важно.
— Не вопрос, я тебе и позвоню, прямо с вокзала. Уверяю тебя, ты об этом узнаешь даже раньше, чем Кирсанов. — Пообещал подполковник.
— А Свириденко так и не объявился? — в свою очередь спросил Тищенко.
— Нет. — Ответил Чернов. — Уже вторые сутки пошли, как пропал.
