Взгляды были снисходительные. Дамы перешёптывались, улыбаясь Жанне, а их кавалеры с любопытством разглядывали подругу Павла, и удивлялись: что он нашёл в ней, в этой ничем не примечательной девушке? Она не актриса, не модель, не певица, в конце концов, она даже не тусовщица.
Павел был знаком со многими из этих молодых людей, они росли в одной атмосфере, у них, у этой золотой молодёжи, был один круг общения. И Жанна слышала, как они спрашивали у Павлика, где он выкопал эту девицу, то есть её. Они думали, что Павел приволок её в этот клуб, чтобы поразвлечься с ней. Никто из них и предположить не мог, что такая женщина, как Жанна, способна вскружить Павлу голову. А ведь она не уродина, не дура, у неё красивые волосы, красивые глаза, тонкая фигура. И она не безродная дворняжка, мать её — гречанка, отец — азербайджанец. А в новых паспортах сейчас нет графы « национальность», и всем известно, что в Москве чистокровных русских почти уже и не осталось, что Москва теперь — столица Кавказа. И что с того, что Жанна — нерусская?
Видимо, дело было не в том, что она другого вероисповедания, а в том, что она — чужая. Она плохо одета — плохо для этого клуба, почти не накрашена, чувствует себя не в своей тарелке, и по сравнению с Милой смотрится дурнушкой. А Мила делала вид, что всё в порядке, и изо всех сил старалась понравиться Жанне и развлечь её, и это было ещё хуже.
Павел, услышав звуки медленной мелодии, пригласил Жанну на танец, и они наконец остались наедине.
— Тебе нравится? — с надеждой спросил он.
И что она могла ему ответить, как она могла его разочаровать? Он и так уже почувствовал её непохожесть на людей из его среды. Мила затмила её, и, наверное, Павел думает сейчас о том, что зря он вывез Жанну в люди. Ему, как и любому другому парню, наверное, хотелось похвастаться своей девушкой, и это не удалось.
Жанна думала так, но не решилась спросить у Павла. Ей было не по себе. Куда-то исчезла её уверенность и решимость, уступив место слабости и самобичеванию. Жанна потеряла свою старую опору, а новую ещё не нащупала. И ей было стыдно и неудобно за саму себя перед Павлом. Ей хотелось бы, что он гордился ею, чтобы все вокруг поздравляли его с удачным выбором. Но получилось наоборот: она отсиживалась в тени, а взгляды присутствующих или были недоумёнными, или её почти не замечали. Это происходило то ли намеренно, то ли она не стоила их внимания.
На этом шикарном диванчике сидело семеро — включая Жанну. «Семеро козлят», — подумала она и улыбнулась.
И крепче прижалась к Павлу. В конце концов, какая разница, кто и как на неё смотрит, и в чём она одета! Главное — она танцует с Павлом, и он её любит! И она сейчас будет пить шампанское, которое уже принёс официант, есть очень вкусные закуски, и смотреть только на Павлика. А остальные пусть делают что хотят, в конце концов, её это не касается!
Мила была довольна. Всё шло, как по маслу. Эта дурочка среди декораций роскошного клуба была похожа на Золушку. Может быть, хоть сейчас Павлик обратит внимание на то, что она ему не пара? Это и так очевидно: дурында даже не сделала причёску, не накрасилась, нацепила дурацкий тёмный свитер и синие брюки. А ведь любая женщина должна знать, что брюнеткам стоит надевать одежду светлых или ярких цветов, чтобы волосы не сливались с ней, а, наоборот, красиво оттеняли её. И что для ночного клуба нужно обязательно накрасить глаза и губы, чтобы не потерять лицо, и полить себя духами. И вести себя более расслабленно, даже небрежно.
Эта же дурочка вся сжалась, напряглась, и выглядит, как дикая коза, попавшая в стаю домашних животных. Мила взглянула на Жанну и чуть не рассмеялась.
Собственно, в этом и состоял её план — показать Павлику, что Жанна — человек не его круга, что она ему не подходит. Что её никогда не примут его друзья. Что, в конце концов, она не умеет вести себя так, как подобает девушке, на которую обратил внимание такой человек, как Павел.
— Что это за замарашка? — довольно громко спросила знакомая Милы, и та ей мысленно поаплодировала.
Павлик явно слышал эту фразу, и опустил глаза. Ему должно было стать стыдно за Жанну — именно этого добивалась Мила. Павел больше не будет никуда выводить эту девицу, и навсегда поселит её в той квартире. А потом и вовсе перестанет приходить к ней, она ему надоест. Миле доставляло истинное удовольствие видеть, как стесняется Жанна, как она чувствует здесь себя серой мышкой.
Мила это предвидела, и похвалила себя за предусмотрительность. Если бы она предложила Павлику и его спутнице провести вечер в обычном ресторане, всё было бы не так. Жанна была бы, как всегда, на высоте. Эта девка никогда не теряла головы. Но Мила нутром чувствовала, что ресторан не годится. Что Жанна наверняка была там и раньше. А вот шикарный, модный ночной клуб, в котором тусуются знаменитости, которые, к тому же, знакомы с Милой — это совсем другое.
Этой атмосферой надо было проникнуться, чтобы понять её, а с первого раза ни у кого это не получится. К тому же Жанна выглядела действительно замарашкой. Может быть, если её постоянно водить по клубам, она и привыкнет, и станет здесь своей, но сейчас она выглядит не лучшим образом, и это сказывается на её имидже. И Павел это видит, он же не слепой! А пока Жанна будет привыкать к атмосфере богемы, он её уже бросит!
Нет, как хорошо, что Мила прикинулась подругой влюблённой пары, и предложила им свою роль наперсницы и помощницы!
Мила намеренно не рассказала Резнику о том, что его сын, вопреки отцовским запретам, встречается с Жанной. Потому что Резник нашёл бы способ утихомирить сыночка и реально обездвижить его. Они не смогли бы встречаться с Жанной, но опытная Мила знала, что запретный плод сладок. Павел рвался бы к ней всей душой, и Мила так и осталась бы не у дел. Нет, этот вариант, с Резником, отпадает. Она всегда успеет ему рассказать, если что. Но лучше всего она должна доказать Павлу, что это не любовь — с его стороны, во всяком случае. Что Жанна — это только увлечение, и ему уже давно пора закончиться.
И что подходящая для него партия — это она, Милочка. Что она ради него рисковала своей жизнью — если бы старый азер что-то заподозрил бы, Миле не оставалось ни одного шанса, чтобы спастись. Но Павел об этом не знал. Резник — старший не сказал сыну — по просьбе Милы, о её роли в убийстве Малика. Мила подстраховалась, ведь, чем больше народу будет знать об этом, тем больше шансов, что ей отомстят. Так что она предпочитала помалкивать, и с интересом взирала на Жанну. Интересно, что бы сделала эта дикарка, если бы Мила рассказала ей, что это она заманила её отца в ловушку?
Шахид был вне себя. С тех самых пор, как сбежала Жанна, он был зол на весь свет. Успокаивал его только тот факт, что теперь он добился того, чего желал всю жизнь. Теперь он — вместо Малика, он занял трон брата. Теперь он — вместо аллаха в этой общине.
Но оказалось, что власть не только сладка и упоительна, но и опасна. Что это сложно — управлять такой прорвой народа, что это почти невозможно — контролировать все процессы. Шахид всё больше и больше убеждался, что ему необходим человек, который варился в этом соку, который сможет быстро наладить работу в организации, и вернуть Семье былой ритм. Кроме Малика, этим человеком была Жанна. Теперь Шахид стал лучше понимать брата, утверждавшего, что только Жанна справится с управлением их огромной семьёй, потому что всё это происходило у неё на глазах с ранней юности. Она всё время была рядом с отцом, она была правой рукой Малика, и должна знать, что к чему. А Шахид отвечал за подконтрольные рынки, за угон автомобилей и за похищение людей. У него была своя область, о других он и понятия не имел.
Поэтому Шахид растерялся. Он все силы отдавал на войну с Резником, а ведь была ещё тьма-тьмущая дел, требующих его указаний. Дел ежедневных, обыденных. Вот, мелочь, к примеру: на одной из подконтрольных семье территорий появились беспредельщики. Они требуют свою долю за то, что курьеры Семьи продают в ночном клубе наркотики. А Рафаэль, который отвечает за наркопоток, и Юнус, который следит за внутренней безопасностью и манипулирует связями с чиновниками, даже пальцем не пошевелили, чтобы помочь ему. Так же поступил и Камал . Они, видимо, решили взять его измором. Каждому из них хотелось занять место Шахида, и никто не собирался ему помогать. Мало того, Шахид видел, что казна теперь пополняется в два раза меньше, чем при жизни Малика. Это значило, что Рафаэль, Камал и Юнус вместо того, чтобы помогать ему и удерживать позиции Семьи, разворовывают казну и набивают собственный карман. Ну понятно, они хотят показать Семье, что Шахид ничего не смыслит в управлении, и что общине нужен новый лидер. Власть — это кость. А приближённые — собаки, дерущиеся из-за неё…
Шахид приказал убить тех негодяев — беспредельщиков, но в результате трупами оказались несколько бойцов Семьи. Вот слово дурацкое, какой такой Семьи? Это всё бредни Малика — это он решил называть общину Семьёй, прямо дон Корлеоне какой-то.
