Ознакомительная версия.
Пацан, вздрогнув от неожиданности, шагнул вперед к мотороллеру, вырубил магнитолу.
И уставился на Раму широко раскрытыми глазами, не зная, чего ждать от раннего посетителя. То ли по ушам огребешь, то ли денег немного срубишь.
— Нет, уехали все.
— Бензин можно замутить как-нибудь?
— Не знаю. Нет никого. О, твоя? — Малый показал пальцем на бумер. — Классная тачка. Бэха семерка. Это семьсот какая?
— Пятидесятая.
— Пятилитровая?
— Ну. Так чего с бензином?
— Не знаю я, — пацан пожал плечами. — Нет никого.
Рама протянул парню магнитолу.
— На вот. Маху засадишь кому-нибудь. «Кенвуд» нормальный, рабочий.
— Да ладно, — малый не отрывал от бумера восторженного взгляда. — Я так налью.
Подошел Килла, балуясь, ткнул тупым концом биты в живот пацану, скорчил страшную рожу, а потом неожиданно улыбнулся.
— На вот, возьми, — протягивая биту, сказал он. — Будешь от лохов отбиваться.
— Ладно, — махнул рукой парень. — Подгоняй быстрей, пока нет никого.
Рама побежал к бумеру.
Пацан повертел в руках биту, постучал ею по асфальту.
— Настоящая?
— Да приезжал тут один бейсболист из своей Америки, — сказал Килла. — А ты чего, здесь шестеришь?
— Да делать нечего, — ответил парень. — Денег нет. Батя бухает.
Килла вспомнил кордон, на котором служил егерем его отец. Вспомнил нравоучительные беседы бати. Захотелось сказать пацану что-нибудь такое, что любил повторять отец.
— Ну, и чего? — Килла начал нравоучительную беседу с вранья. — Я вообще без отца рос. И в люди выбился.
Он кивнул на бумер. Солидная тачка должна неоспоримо свидетельствовать о том, что Килла уважаемый человек, далеко не последний винтик общественного механизма. Пролив ведра пота, он кое-чего достиг в жизни, приложив для достижения высоких целей свои руки и голову. Ясно же, простые смертные на БМВ седьмой серии не катаются. И теперь Килла получил право наставлять на путь истинный заблудшие молодые души. Как раз вспомнилось одно из любимых отцовских изречений, которое било в самую точку. Сам Леха, сколько бы ни старался, таких слов никогда не нашел.
— В этой жизни пока сам не возьмешь, никто тебе подарков не сделает, — делая ударение на каждом слове, сказал он. — Парень ты вроде здоровый, не бестолковый, — он потрепал пацана по бейсболке. — Мог бы на стройку пойти или на завод, а?
Неожиданное предложение устроиться на завод или стройку поставило пацана в тупик, заставило надолго задуматься об умственных способностях собеседника. На завод… Может, еще пойти улицы подметать?
— О, — сказал он, услышав сигнал бумера. — Пойду заправлю.
Рама вставил в бак заправочный пистолет, нажал клапан, когда к заправке подъехала темная «девятка». С заднего сиденья вылез мужик в расстегнутой кожанке на меху.
— Ну и чего за дела? — спросил он, мусоля языком пластмассовую зубочистку. — Почему заправляемся? Заправка закрыта. Вытаскивай шланг.
— А чего ты так разговариваешь? — удивился Рама.
— Вытащи шланг, я сказал.
— Откуда ты вообще нарисовался?
— Это вообще моя заправка, — от возмущения мужик чуть не проглотил зубочистку. — Понял?
— Твоя заправка? — Рама тянул время, ожидая, когда бак заполнится под завязку. — Тогда ладно.
— Вытаскивай, вытаскивай.
Рама сделал вид, что дергает «пистолет» на себя, но тот почему-то не выходит из горловины бака.
— Чего-то не вытаскивается, — он снова подергал «пистолет». Наконец, убедившись, что бак полон, вытащил его, отошел к колонке и вставил пистолет в держатель.
— А теперь оплачивай, — сказал мужик.
Обернувшись к жигулю, он кивнул водиле. Тот вылез из машины. С заднего сиденья выползли еще трое.
— Слушай, с деньгами проблемы, — сказал Рама, протягивая вперед руку с «Кенвудом». — Вот маха есть.
— На хрена она мне упала? — заорал хозяин колонки. — Сливай бензин.
— Что за канитель? — водила жигуля вышел вперед. — Это наша заправка. Вы чего беспределите?
— А ты чего так базаришь? — откуда-то из-за спины Рамы выскочил Ошпаренный. — Где беспредел? Где беспредел, а?
Кот неторопливо выбрался с заднего сиденья, про себя прикидывая расклад сил. Четверо на пятерых. Шансы неплохие. Если местечковая братва захочет жестокого мордобоя за жалкий бак бензина, что ж, пусть так и будет. Костян, сжимая кулаки, медленно двинулся вперед, прикидывая, что возьмет на себя хозяина колонки. Если вырубит его быстро, с двух-трех ударов, разберется с долговязым водилой «девятки». Лишь бы Килла не сунулся со своей пушкой, как в «Тарелке».
В этот момент к заправке подрулил двухдверный «мерседес» кабриолет с поднятым верхом. Пацан, наливавший бензин, присвистнул, нахлобучил на глаза козырек бейсбольной кепки и, прихватив бейсбольную биту, побежал к мотороллеру, брошенному за будкой. Вскочив в седло, завел движок и по тропинке, идущей через пустырь, почесал к дороге. Мотороллер пыхтел, выпуская клубы зловонного дыма, слабый мотор захлебывался, но пацана гнал вперед страх. Казалось, сейчас на заправке произойдет что-то страшное. А все концы потом повесят на него.
— Сейчас поговорим, — пообещал хозяин заправки. — Вы вообще кто такие? Вот и старшие подъехали.
Костян замер на месте. Расклад менялся на глазах. Семеро против четверых. Это уже хуже, хотя шансы сохраняются.
Из мерса вылезли двое. Невысокий парень в вязаной шапочке и стеганой черной куртке, видимо, основной в этой тусовке, подошел к своим, по очереди пожал им руки.
— Чего у вас тут за терки? — спросил он.
— Да вот, Серега, Андреича на бабки кинуть хотели, — пожаловался водитель жигуля.
— Вот что, парни, — сказал Серега, обращаясь к Раме. — Этот человек работает с нами. И кинуть его не получится.
— Никто не хочет его кидать, — ответил Петя, решив, что вранье сейчас не пройдет. — У нас реально денег нет. Вот маха есть.
— На хрена она мне сдалась? — подал голос хозяин. — Давай оплачивай.
— Да подожди ты, — поморщился Серега, он взял магнитолу, повертел «Кенвуд» в руках, подергал провода. — А чего? Нормальный. А то у Кольки вчера из «джилика» выдрали. Хулиганы какие-то, бля.
Кот и Ошпаренный отступили назад, понимая, что вопрос удалось урегулировать миром, даже без мордобоя.
— Счастливо, братва, — улыбнулся Серега.
— И вам счастливо, — махнул рукой Кот.
— Давайте, удачи вам. Больше не попадайте.
* * * * *
Серое утро не сулило старшему лейтенанту милиции Виктору Ивановичу Стрепетову ни веселых приключений, ни хорошего приработка. Дела впереди рутинные, пресные, как святая вода. Проснувшись позже обычного, он не стал долго нежиться на пуховой перине, боясь опоздать на совещание, которое сегодня организовали в районе. Сунув ноги в галоши, он вышел в сени, наскоро сполоснул лицо, долив в рукомойник кружку горячей воды. Про себя Виктор Иванович отметил, что жена Валентина Сергеевна назло ему ушла недавно, минут пять назад, хотя спешить ей было некуда и незачем. Не стала дожидаться, когда супруг проснется и на казенной милицейской машине, которую на ночь оставил во дворе, довезет ее до райцентра.
Валентина, подозревавшая супруга в близости с Дуськой Копыловой, поселковой продавщицей из магазина «Булава», что стоит возле трассы, последние две недели ела мужа поедом, не упуская случая припомнить Виктору Ивановичу все его прежние и теперешние прегрешения, цеплялась к нему по мелочи, всеми способами отравляя и без того тусклую жизнь, нет, не жизнь — существование провинциального мента.
Не то обидно, что жена подозревает его в неверности, они, сколько живут, столько она исходит ядом. Стрепетов мужчина видный, рост четвертый, пятьдесят шестой размер, к тому же он офицер милиции, награжденный юбилейной медалью, ясное дело, на него многие бабы западают. То обидно, что промеж ним и Дуськой не было ничего. А если Стрепетов слишком часто заворачивает в «Булаву», то вовсе не за тем, чтобы с женщиной в подсобке потереться. Конечно, к продавщице старлей давно клинья подбивал, Дуська — товар первый сорт, хоть в витрине выставляй. Молодая, фигуристая и на лицо смазливая, кроме того, она женщина аккуратная, самостоятельная. Но намека на взаимность пока не видно. Дуська в душе считала Стрепетова крохобором и полным ничтожеством, который способен утюжить на трассе чайников, а как случится драка или поножовщина возле магазина, мента не дозовешься. Теперь он в «Булаве» всего-навсего водку берет, а к водке какая ревность. Но жена больше верит сплетням, чем собственному супругу.
А Дуська сидит занозой в его сердце и вылезать не хочет.
Вернувшись в горницу, Стрепетов натянул форменные брюки, глянул на циферблат наручных часов, решив, что проспал лишку и теперь даже пожрать по-человечески не успевает. Подойдя к столу, он схватил с блюдечка вареное яйцо, очистив его от скорлупы, затолкал в рот, глотнул холодного чаю. И тут вспомнил, что вчерашним вечером так и не проверил капкан.
Ознакомительная версия.
