Ознакомительная версия.
— Вы к Алене? — спросил парень.
— Да, — нагло соврала я.
— А я к Сереге. Что-то я вас на свадьбе не видел?
— А вы были на свадьбе? — с замиранием сердца спросила я и покраснела, сообразив, как глупо это прозвучало.
— Конечно, — кивнул парень и нажал кнопку звонка. — Я на видео снимал. Вас точно не было. Я бы запомнил. — Дверь никто не открыл, мы переглянулись, и только тут я заметила кассету. Она торчала из кармана его куртки.
— Это свадебная? — кивнула я.
— Ага. Вот привез, а хозяева тю-тю… Погода нелетная, ребята вроде бы в отпуске… Неужто на работу подались?
— А как вас зовут? — спросила я. Получилось весьма нахально, но мне было на это наплевать.
— Игорь, а вас? — хмыкнул парень.
— Алла. Алла Друзина. Я из “Вечерки”. Молодоженов на площади Победы вы тоже снимали?
— Само собой, — удивился парень. — Я все снимал. Как невесту выкупали, как Серегина мать их хлебом-солью встречала и прочие народные обычаи и обряды. Интересуетесь?
— Еще как, — вздохнула я. — Игорь, а можно с вами поговорить?
— Вроде мы только этим и заняты. Идем в машину. Я уже вышел из возраста, когда в подъезде стены подпирают. Тебе, собственно, чего надо-то?
— Когда вы были возле Вечного огня, из окна выбросилась женщина.
— Так вот в чем дело… Да, я снял это. Кто-то крикнул, я повернулся и машинально поднял камеру. Уже дома просмотрел пленку, сначала подумал, может, в какую программу тиснуть, типа “Катастроф”, но съемка так себе… Хочешь взглянуть?
— Очень.
— На этой кассете ее, конечно, нет. Молодым и так торжество подпортили. А дома — пожалуйста.
— У тебя есть время?
— Сколько угодно. И ради такой красивой девушки я готов им пожертвовать. Ты на тачке? Поезжай за мной.
Жил он в нескольких кварталах от дома Алены и Сергея. Бросив машину напротив своего подъезда, Игорь поручил ее охрану двум чумазым мальчишкам лет десяти, они сидели на скамейке и дрыгали ногами. Предложение их не вдохновило, однако, после того как Игорь дал им какую-то мелочь, оба заметно оживились и закивали.
Квартира Игоря выглядела своеобразно, двухкомнатную хрущевку перепланировали, да так, что узнать ее было невозможно. На стенах рекламные плакаты, преимущественно с изображением грудастых блондинок, Арни в “Конце света” выглядел белой вороной. Пол застелен пушистым ковром серовато-розовых тонов, мягкая мебель и шкафы-купе, очень много кассет и дисков, и в дополнение ко всему настоящий домашний кинозал.
— Скажи, выглядит неплохо, — заявил Игорь, я с ним согласилась, слегка пожалев, что так опрометчиво напросилась в гости. Но опасения мои оказались напрасными. — Для чего тебе эта пленка? — спросил он.
— Я думаю, женщину убили. Выбросили из окна. Надеюсь найти на пленке доказательства.
— Убили? — удивился он. — Ничего такого я не заметил. Что ж, давай вместе посмотрим. — Он вставил кассету в видеомагнитофон. — Хорошо, не успел стереть, я одну кассету по несколько раз использую. Сейчас перемотаем. Это не то, это… ага… вот. Камера выхватила окно и женщину в голубом платье, она падала вниз головой, точно прыгун с трамплина, рассекая воздух, как воду, длилось это всего несколько секунд, потом светлое пятно на асфальте и вновь счастливые лица молодоженов. Я почувствовала озноб.
— Да, зрелище я скажу… — пожал плечами Игорь, заметив мое состояние. — Но толку от этой пленки мало, я в том смысле, чтобы разоблачить возможного убийцу.
— Можно посмотреть еще раз? — попросила я.
— Конечно, сколько угодно.
Он перемотал пленку, теперь я была готова и происходящее на пленке восприняла спокойнее, сосредоточив все внимание на окне. Игорь прав, от пленки мало пользы. Он стал снимать, когда Акимова уже начала свой смертельный полет.
— Что это за пятно? — вдруг спросил Игорь.
— Пятно? — не поняла я.
— Ну да, в самом начале, вроде бы тень… — Он вновь перемотал пленку. Окно, а потом женщина в голубом. Мы перематывали пленку раз пять, прежде чем Игорь успел нажать кнопку “стоп” в нужный момент. — Черт возьми, — нараспев сказал он, и мы ошарашенно посмотрели друг на друга. В окне на долю секунды возник смутный силуэт, сразу не определишь, мужчина или женщина, но сомнений у нас не осталось. — Выходит, ты права, ей кто-то помог, — бормотал Игорь. — Вот это да… Есть шанс, что этого типа можно будет неплохо рассмотреть. Поедем к ментам?
— В прокуратуру. У меня там знакомые. Я только позвоню.
На счастье, Славик находился в своем кабинете, трубку снял сразу. Выслушав мое сообщение, помолчал с минуту, затем сказал со вздохом:
— А тебе ничего не показалось?
— Допустим, я спятила, — разозлилась я. — Но рядом со мной человек, который не режет кошек по ночам. И он видел то же, что видела я. И у нас есть пленка.
— Ну, что ты в самом деле? — обиделся Славка. — Я же просто спросил. Работы по горло, и если окажется, что я отрываю людей по всяким пустякам… Как фамилия парня? Я выпишу вам пропуск.
— Как твоя фамилия? — повернулась я к Игорю.
— Гурьянов, — торопливо ответил он. — Отчество Алексеевич.
— Приезжайте, — сказал Славка. — Жду.
Всю дорогу я ощущала беспокойство, то и дело смотрела в зеркало, боясь, что “Фольксваген” позади меня вдруг исчезнет. Что, если парень испугается? Или случится нечто похуже? Славка прав, я спятила.
Только когда мы припарковались напротив здания прокуратуры, я смогла вздохнуть с облегчением. Дежурный на вахте спросил наши фамилии, тут выяснилось, что ни у меня, ни у Игоря нет с собой паспорта. В этот момент в холле появился Славик.
— Идемте со мной, — кивнул он, и мы отправились по длинному коридору в его кабинет. Через некоторое время вошел молодой человек и взял кассету, Игорю предложил пройти с ним. Мы остались вдвоем, Славка с минуту пялился на мою физиономию, а потом заявил:
— Если твои слова подтвердятся и выяснится, что Акимова не убивала мужа, за тебя возьмутся всерьез. Не забывай, он погиб в твоей квартире.
— Дело не только в Акимове, — вздохнула я, теряясь в догадках — рассказала Ольга о своей роли в этой истории или Славка пребывает в неведении и беспокоится только за меня.
— А в чем? — спросил он. Я удивленно вскинула голову, потому что мыслями унеслась довольно далеко.
— Я не могу ничего доказать, а моя интуиция для прокуратуры никакого значения не имеет, однако я убеждена, все каким-то образом завязано на “Обществе любителей Библии”. Я знаю, что ты скажешь, но…
— Акимов несколько месяцев назад интересовался деятельностью этого “общества”. Была проведена проверка, ничего противозаконного в их деятельности не выявили.
— Конечно. Я уже сказала, это лишь мои догадки. Дай мне карандаш и бумагу. — Славик протянул мне карандаш и подвинул лист бумаги, а я принялась рассказывать, торопливо записывая имена и даты. Я выложила все, над чем так долго ломала голову, и почувствовала облегчение. Права я или нет, но теперь хоть кто-то узнает об этом.
Славик повертел листок в руках.
— Да… Скажу честно, впечатляет. Только с убийством Акимова по-прежнему одни вопросы.
— Когда осматривали труп, никто не обратил внимание на часы?
Славка нахмурился.
— Часы остановились в 18.05. Очень странно. У него были хорошие часы. И вдруг сломались… Почему ты спросила?
— Пока не знаю. Возможно, это способно что-то прояснить… Соседка с фокстерьером спрашивала у Акимова, который час, а он не смог ответить. Она еще удивилась, потому что видела часы на его руке. Теперь ясно, часы стояли. “Должно быть, поэтому Акимов приехал ко мне раньше, — подумала я, — просто не знал точного времени”. Какая-то мысль мелькнула на мгновение и исчезла…
В комнату вернулся молодой человек в сопровождении Игоря. Слава вопросительно посмотрел на них,
— Очень интересная пленка, — в ответ на его взгляд заметил он. — Уже сейчас могу сказать: у меня большое сомнение, что это самоубийство.
Лишь только я вернулась домой, зазвонил телефон. Это была Ольга.
— Славка мне все рассказал, — вздохнула она. — Как думаешь, мне уже пора идти с повинной?
— Славка знает?
— С ума сошла? Тебе известно, что он за человек… В общем, я всерьез боюсь лишиться и мужа, и работы. Ты не думай, я не жалуюсь, сама виновата…Просто настроение такое, что впору вешаться. Вот и поверишь после этого, что дурные поступки всегда наказуемы. Кстати, мне Кирилл звонил. Очень за тебя беспокоится. Он хороший парень, тебе повезло.
— Я догадываюсь. И о чем он беспокоился? О моем душевном здоровье?
— И о нем тоже. Но в основном переживал, что по ночам работает, а ты в это время остаешься одна. И никак не желаешь внять голосу разума, отправиться к нам, например.
— Что ж мне, всю жизнь в людях жить? — хмыкнула я.
— Без шуток, Кирилл очень переживает, он убежден, что тебя нельзя оставлять одну. Когда он рядом, ничего не происходит, но стоит ему отлучиться, начинается всякая чертовщина. Он сегодня дежурит? Вот просил уговорить тебя заночевать у нас.
Ознакомительная версия.
