— Да, — кивнул я. — Теперь мне в какой-то степени ясно, в чем дело. Однако вы сказали, что ваш рассказ станет лишь преамбулой к разговору о цене за материалы. Вы готовы ее обсудить?
Он кивнул:
— Прежде всего мне нужен иммунитет от судебного преследования.
— Боюсь, я не в силах вам это гарантировать.
— Чепуха, — возразил он. — Ваши люди будут диктовать моему правительству условия на основании предоставленной мной информации. Легко смогут добавить и это.
— Я хотел сказать, что не имею права говорить от лица моих начальников, потому что сам не обладаю достаточными полномочиями.
— Тогда дайте мне слово, что поставите их в известность: это мое условие передачи документов. У них не будет оснований не выполнить его, ведь они же получат то, что хотели.
— Хорошо, я передам вашу просьбу и добавлю свои собственные рекомендации.
— Согласен, — сказал он. — Во-вторых, в связи с тем, что мое правительство поставит «Бассенрат» в весьма неловкое положение, я хочу, чтобы они использовали это влияние и убедили организацию не пытаться мне отомстить.
— Это дело, как мне кажется, относится исключительно к компетенции вашего правительства и фонда.
— Не будьте так наивны. Если их можно заставить сделать одно, они сделают и другое.
— Снова пообещать, что я попытаюсь договориться?
— Это самое лучшее, на что вы способны в данной ситуации. Вынужден согласиться.
— Даю слово. А как насчет ваших соратников?
— В этом вопросе вы помочь мне бессильны, я сам с ними договорюсь. Это моя проблема.
— Хорошо. Что-нибудь еще?
— Да. Я хочу, чтобы еще одна группа оставила меня в покое.
— Какая именно?
— Ваша организация. Мне будет очень жаль, если понадобятся дальнейшие объяснения, толкования и тому подобное. Все это не входит в объем услуг. Не хочу, чтобы меня преследовали из-за каких-то мелочей.
— Ваши документы достаточно прозрачны, чтобы в них можно было разобраться без вашей помощи?
— В них есть все необходимое. Кое-что, возможно, придется пояснить, но в целом информации вполне достаточно.
— Звучит убедительно. Основной целью является уничтожение, поэтому вы рассчитываете, что это решит проблему с вашими товарищами.
— Конечно, я надеюсь, что все они будут ликвидированы. Некоторым, несомненно, удастся ускользнуть, но это, как я сказал, моя проблема.
— Значит, у вас останутся деньги, которые вы уже присвоили, и некоторая гарантия безопасности, зависящая от адекватности уничтожения движения и весомости слова вашего правительства по сравнению с моим, если вам его дадут.
— На большее я и не рассчитываю. Придется довольствоваться этим.
— Не хотел бы оказаться на вашем месте, — сказал я. — Честно говоря, мне кажется, у вас нет другого выбора, кроме как передать документы моему правительству.
— Весьма проницательно с вашей стороны, — заметил он.
— А это делает ваше положение на переговорах достаточно слабым.
— Человечество дважды получало серьезные предупреждения, правда, на другой стороне земного шара, — сказал он. — Я мог бы улучшить мои отношения с существующим режимом, если бы отдал документы этому правительству. Или, наоборот, утаил их и тем самым подтолкнул революционеров к решительным действиям. Уверен, новая страна была бы весьма признательна мне за это. Однако оба эти варианта для меня неприемлемы. Я упомянул о них просто в ответ на ваше категоричное заявление, что у меня нет другого выбора. Выбор есть. Впрочем, это не имеет значения. Думаю, вы сдержите слово, поэтому соглашение между нами можно считать заключенным.
— Сдержу и тоже так считаю.
Он встал, прошел в угол к ящику и достал оттуда небольшой совок. Подойдя к импровизированной плите, снял кофейник, кончиком совка отбросил в сторону решетку. Начал выгребать из ямы угли, прервался, чтобы раскурить трубку от одного из них. Мне казалось, что он двигается ужасно медленно, и хотелось его поторопить. Становилось тошно при мысли, что Моралес со своими людьми бродит где-то рядом и в любой момент может обнаружить поселок. Я решил все-таки предупредить Эмиля, но лишь после того, как получу документы. Да, я пообещал, что попытаюсь защитить его, и был намерен выполнить обещание. И все же следовало сначала получить документы, это было условием сделки. Я был уверен, что инстинкты выживания в джунглях у меня сохранились и при необходимости я смогу добраться до главной дороги без проводника. Правда, следовало учесть, что со мной Мария.
Он снова занялся очагом.
— А где Мария? Девушка, которая была со мной? — спросил я.
Выбросив угли, он стал копать землю.
— Здесь, рядом, — ответил он. — Я решил, что ей лучше отдохнуть, пока мы разговариваем. Длинный путь, бессонная ночь, а разговор предстоял трудный. О ней позаботятся, и на обратном пути вы встретитесь. Я не ожидал, что вас будет сопровождать женщина.
— Я тоже. Хотите сказать, что она тоже в этом поселке?
— Рядом, — повторил он, и конец совка заскрежетал, наткнувшись на что-то. — Говорите, ее зовут Мария?
В яме у него под ногами показался край кожаного чемоданчика.
— Я привез ее из Рима. Она была… подругой вашего брата.
— А, эта Мария. Он говорил о ней. Что она здесь делает?
— Долго рассказывать. Короче, она хочет отомстить тем, кто убил Клода. Ей кажется, что я их найду.
— Почему ей так кажется?
— Потому что мы познакомились много лет назад и она считает, что я смогу.
— А чем вы занимались много лет назад?
— Был преступником, — ответил я. — Кстати, а вам ничего не известно об этом убийстве?
Он извлек из ямы кожаный чемоданчик и платком начал стирать с него грязь.
— Неопровержимых фактов у меня нет, — наконец сказал он, — но я могу предложить свою версию. Мне кажется, это как-то связано с работодателем Марии.
— Со «Знаком Рыбы»? С Бруно? Каким образом?
— Либо он пронюхал об их операциях, либо им показалось, что он пронюхал и может причинить вред. Оба понятия не имели, что служат одному хозяину. Если бы я подумал об этом, то смог бы его защитить.
Выражение его лица стало жестким, взгляд — холодным. Он продолжал довольно энергично стирать грязь с чемоданчика.
— Я ничего не понимаю, — сказал я.
— Вы меня разочаровываете. Я думал, вашей организации все известно. Может быть, просто вас решили в это не посвящать. У «Знака Рыбы» есть галереи в семнадцати странах, которые занимаются законной торговлей произведениями искусств. А еще они занимаются тайными сделками с фондом «Бассенрат». Обеспечивают магистраль для перевода иностранных капиталов в эту страну. Это производится в основном преобразованием тайных зарубежных инвестиций «Бассенрата» в произведения искусства у принимающей стороны по заниженным ценам, а также перевозкой таких произведений сюда и продажей их по нормальной цене. Служащих таможни вряд ли можно считать искусствоведами. Остальную часть истории вы найдете здесь. — Он похлопал по чемоданчику.
— А ваш брат? — спросил я. — Какова его роль во всем этом?
— Понятия не имею. Я же сказал, это всего лишь догадка. Но связь есть. Эта девушка, Мария… Допустим, они решили, что он узнал об их операциях от нее и планирует шантажировать их или сообщить обо всем властям. В этом случае им ничего не оставалось, как заставить его замолчать.
— Мария знала о том, что происходит?
— Наверное, подозревала, что некоторые операции были не совсем нормальными. Она умная девушка. Брат не стал бы иметь с ней дело, если бы это было не так.
— Почему они решили, что он для них опасен?
— Последнее время он вел себя странно. Ну а потом этот его побег… Они не могли знать, что он извелся в ожидании проверки его бухгалтерских счетов в Ватикане. Он стал скрытным и подозрительным, я заметил это, хотя общались мы только по телефону. Это и еще связь со служащей, за которой они наблюдали, видимо, вызвали у них такую тревогу, что они решили его уничтожить.
— О чем вы разговаривали по телефону?
— В основном о возможной проверке и о том, как ему следует поступить. Мы пришли к мнению, что ему надо покинуть страну и прилететь сюда. Я смог бы приютить его. Фальшивые документы достаточно легко купить в Португалии, а из Португалии гораздо проще добраться до Бразилии. Именно поэтому он отправился в Лиссабон.
— И примерно в то же время у вас возникли сомнения по поводу сложившейся здесь ситуации? — спросил я.
— Да. Может показаться, что все произошло одновременно.
Он подошел к столу и поставил на него чемоданчик.
— Здесь ответы на все ваши вопросы, — сказал он, — и гораздо больше.
— Значит, вы считаете, что вашего брата убили люди Бруно?
— Я уже говорил, что могу только догадываться. Но мне такой вариант кажется вполне логичным. — Он снова стал раскуривать трубку.
