Ознакомительная версия.
Жулей подавленно вздохнул и в отчаянии махнул рукой:
– Да не было там ничего такого… Ну, поговорили с этим парнем…
– С каким парнем?
– Э-э, ну да, у этой девчонки парень был, он в «Карамболе» охранником работал. Ну, ребята к ней подошли, а он грудью встал, сказал, чтобы не трогали. А у нас как, если Василий Георгиевич сказал… В общем, поговорили с этим парнем, объяснили, против кого он пошел. Он все понял, объяснил все своей девчонке, ну, она тоже все поняла, перестала ломаться. Там и приват был, и все такое… Нет, ее никто не насиловал, это я точно говорю.
– Дальше что?
– Ничего… Говорю же, случай в «Карамболе» был.
– К чему ты мне про этот случай наплел? К тому, что после этого случая твоему боссу по голове настучали. Кто настучал? Парень танцовщицы?
– Ну, может быть.
– Значит, кого-то вы изнасиловали. Может, девчонку, а может, ее парня… Били его?
– Били?.. Ну, может, ударили пару раз, – как о чем-то совершенно незначительном сказал Жулей. – Только дело не в том!
– А в чем?
– Мы ему сказали, что там только приват будет, а там круче было. Девчонка так разогрелась, что сама на шест полезла. Она же стриптизерша, без шеста не может. А там шест только у Василия Георгиевича был, – в скабрезной ухмылке изогнул губы водитель.
– А что здесь такого веселого? – грозовым взглядом посмотрел на него Круча. – Девушка отказалась танцевать, но вы заставили ее сделать это. Силой заставили. Это не просто беспредел, парень, это статья Уголовного кодекса… Как девушку зовут?
– Ну, Диана, – занервничал Жулей.
– Фамилия?
– Я что, спрашивал?
– Я спрошу. Обязательно спрошу. И про парня ее спрошу. И все как было, по полочкам разложу. А потом с вас буду спрашивать, со всех, кто закон нарушал. Это Битово, сынок, здесь за беспредел спрашивают по закону страны. И если ты этого не понял, я тебе объясню.
Это было красное словцо, но Круча вложил в него убедительную тяжесть, которую Жулей прочувствовал на себе.
– А я что? Я никого не бил, – мотнул он головой.
– А кто бил?
– Товарищ подполковник, вы же видите, у меня от вас никаких секретов нет. Я, так сказать, добровольно все вам рассказал…
– Я спрашиваю, кто бил парня?
– Я человек законопослушный, мне, сами видите, неприятности не нужны, так что никакой опасности для общества, так сказать, я не представляю.
– Я спрашиваю, кто парня избил?
– Не знаю. Хоть каленым железом жгите, не знаю.
Жулей и без того, в своем понимании, перешел черту, а тут еще ему предлагают сдать своих товарищей. На такое он уж точно не пойдет, и Круча это понимал. Может, каленое железо и помогло бы развязать язык, но пытки в битовской милиции давно уже вне закона…
Пациент в процедурах не нуждался, даже перевязка ему не требовалась, но Диана с удовольствием бы поставила ему ведерную клизму. Жаль, что не врач она, а то бы прописала ему это булькающее удовольствие.
Капельницу должна была поставить Люда, но у нее возникли кое-какие личные дела, она отпросилась на пару часов, и Диана на это время ее подменила. Она могла бы отомстить пациенту и без клизмы, достаточно было неточно ткнуть в вену иголкой, желательно несколько раз, но, увы, халтурить она не умела. А рука у нее легкая, мужчина даже ничего не почувствовал. И с удивлением посмотрел на нее:
– Что, все?
– Нет, еще не все. Когда цианистый калий начнет действовать, тогда все.
Он смотрел на нее с интересом с самого начала, как только Диана вошла в палату. Видно было, что она понравилась ему как женщина… Но так ведь это было понятно еще три дня назад, когда он фактически ее изнасиловал в кабинете клуба.
Это был тот самый крутой клиент, перед которым склонился Рома… Чупраков Василий Георгиевич, гад, сволочь и мразь. И совершенно непонятно, почему он ее не узнает. Интерес есть в его глазах, даже восхищение, а узнавания нет. Может, притворяется? Я не я, и корова не моя. Блудливая корова…
– Это у вас шутки такие?
Диана чувствовала, что интерес к ней остался, но одновременно она ощутила тревогу. Как бы сейчас охранников своих он к себе не кликнул. Они в коридоре сидят, как псы на цепи, разве что не зарычали, когда увидели Диану. Кто такая? Что нужно?.. Правда, среди них не было Андрея с его компанией, которая фактически сломала Рому. Так бы они вопросы не задавали, сразу бы завернули Диану обратно, чтобы она цианистый калий в капельницу вдруг не добавила. Они-то ее знали.
– Да, это у меня шутки такие, – кивнула она.
Объяснение с его охранниками в ее планы не входило.
– Но в каждой шутке есть доля истины… Ты что, не узнаешь меня?
– Вы ведете себя так, как будто я должен вас узнать… И почему вы со мной на «ты»?
Голос у Чупракова болезненный, слабый – не сравнить с тем трубным басом, которым он общался с ней в кабинете.
– А вы что, правда ничего не помните? – озадаченно смотрела на него Диана.
Он действительно забыл про тот вечер.
– А что я должен помнить?
– А то, что ты со мной в прошлую пятницу сделал?
– Что я сделал?
– Я смотрю, тебя сильно по голове ударили…
Люда сказала, с каким диагнозом поступил больной из третьей палаты. Ушиб головного мозга, внутричерепная гематома, но про амнезию она ничего не говорила, а без нее, похоже, не обошлось.
– Сильно, – кивнул он.
Его ударили бейсбольной битой по затылку. Казалось бы, только шишку набили, голову даже перевязывать не пришлось, зато под черепной костью проблемы. Пострадавшего телохранителя уже выписали, а он до сих пор в больнице. Возможно, потребуется операция…
– А что я с вами сделал?
– Слушай, а может, ты придуриваешься? – продолжала обращаться к нему на «ты» Диана. – Может, нет у тебя никакой амнезии?
– Есть. Частичная. Здесь помню, там не помню, – улыбнулся он.
Сейчас Чупраков не был похож на себя прежнего – жестокого, матерого, спесивого и циничного. И не хмурился он, может, поэтому единственная морщина на его лбу разгладилась. А может, и не было никакой морщины, не исключено, что Диане показалось. Ведь там, в кабинете, царил полумрак, простреливаемый разноцветными лазерными лучами из танцевального зала.
Размякшим и подавленным Чупраков сейчас не выглядел, но и отталкивающего впечатления не производил. И взгляд у него не ястребиный, а как у сонной, досыта накормленной лошади – спокойный, умиротворенный, глубокий. И лисьего в нем ничего нет.
– Ну да, как у подставного Доцента, – усмехнулась Диана.
– У подставного доцента? – с напряжением во взгляде посмотрел на нее Чупраков.
– Что, «Джентльмены удачи» не смотрел?
– «Джентльмены удачи»?.. – Ему понадобилось время, чтобы вспомнить этот фильм. – Да, смотрел… Да, и Доцент там был. Точно, подставной. Директор детского сада в роли уголовника, – весело улыбнулся он. – Здесь помню, там не помню. Да, было такое… Только я не подставной, я настоящий… Только ничего не помню.
Чупраков грустно посмотрел на Диану. Ну да, она бы на его месте тоже переживала. И чувствовала себя не в своей тарелке.
– Алексей Борисович сказал, что со временем память ко мне вернется. Да я и сам это чувствую… Вчера вообще ничего не помнил, а сегодня вот уже «Джентльменов» вспомнил… И даже помню, что со мной было, когда я этот фильм смотрел. Я тогда пацаном был, мы мусорный ящик у райкома партии подожгли…
– Может, вам просмотр фильмов организовать? – спросила Диана, взглядом показав на черный экран жидкокристаллического телевизора. – Лежали бы, вспоминали…
– А что, это идея! – улыбнулся Чупраков. – Надо будет у Алексея Борисовича спросить.
– А кто такой Алексей Борисович?
И снова Диана вспомнила, как Чупраков прижимал ее к своей потной груди, ладонью шлепал по бедрам, как последнюю шлюху. И снова в душе поднялась волна возмущения и протеста.
– Как это кто? Мой лечащий врач.
– Всего-то!.. Ты же у нас крутой! Кум королю, да?
– Может, все-таки объяснишь, что у нас было? – в замешательстве спросил Чупраков.
– Твои козлы-охранники парня моего избили. А меня к тебе в кабинет привели. И ты меня изнасиловал! – выплеснула все свое негодование Диана.
– Изнасиловал?!
– Ну, почти… Я же стриптизерша, почти что проститутка, ну, в твоих представлениях. А кто поверит, что проститутку изнасиловать можно?
– Ты стриптизерша? – Он смотрел на нее округленными от удивления глазами.
– Я танцую «гоу-гоу» в ночном клубе. В свободное от работы время.
– «Гоу-гоу»?
– Да, танец такой, без раздевания… А ты захотел меня раздеть. И раздел.
– Когда это было?
– В прошлую пятницу… Может, тебе «гоу-гоу» в записи поставить? Будешь смотреть, как будто это кино, может, вспомнишь…
– В ночном клубе?
– Да ты расслабься, я в милицию не заявляла. Я же знала, где работала. Знала, на что шла… Но ты все равно сволочь!
У Чупракова на тумбочке зазвонил телефон, но Диана еще до этого показала ему спину.
– Ты куда? Постой!
Но Диана не остановилась. Она вышла из палаты, громко хлопнув дверью.
Ознакомительная версия.
