Лиля положила трубку и таинственно посмотрела на Турецкого.
Чего он там наплел? — ревниво поинтересовался он.
Сказал, что ты втрескался в меня по уши.
Ну обормо-от... — только и смог вымолвить Турецкий.
Он сказал, чтобы я тебе не верила, а переходила на его жилплощадь. И еще — что ты отъявленный бабник.
Такую абракадабру и по служебному телефону, — развел руками Турецкий. — Башку оторву!
За что? — искренне удивилась Лиля. — Разве плохо для настоящего мужчины быть бабником?
Ты уверена? — то ли спросил, то ли подтвердил сказанное Турецкий и взял со стола папку. У двери обернулся: — А госпожа Стрельникова, она как по этому делу?
Госпожа Стрельникова по этому делу баба абсолютно без предрассудков.
Замужем?
Но ведь и ты женат, однако же отъявленный бабник, — все так же таинственно улыбаясь, ответила Лилия.
Турецкий захлопнул за собой дверь.
Грязновское частное сыскное агентство «Глория» (или в переводе на русский — «Слава»), рожденное в свое время на Неглинке, теперь перекочевало в район Пречистенки, в небольшой двухэтажный особнячок. Если ехать на машине от центра, надо миновать Пушкинский музей на Волхонке, метро «Кропоткинская», Дом ученых и свернуть направо к невысоким строениям дореволюционного периода. Эти арбатские особнячки и доходные дома, в которых когда-то проживали дворяне, мещане и мелкие чиновники, давным-давно облюбовали художники. Правда, в последнее время на это уютное местечко, где сохранились древние липы, наложил свою могучую длань московский мэр, и несколько строений, в которых трудились малоизвестные, а то и вовсе неизвестные служители искусства, главным образом немолодые уже скульпторы, моментально опустели. Пришли рабочие, одетые в заграничную форму с многочисленными карманами и лейблами на задницах и быстренько выгребли мусор, забытый художниками, их вечные творения свезли на свалку. После чего домики, буквально на глазах, превратились в чистенькие, уютные коттеджики, куда вселились служащие различных агентств, а чаще — банков. Тут же появились бронзовые таблички с названиями учреждений, среди которых красовалась скромная вывеска: «Частное сыскное агентство «Глория». Ново- строи под старину тем не менее резко контрастировали с близлежащими неотреставрированными зданиями, в которых остались творить деятели известные, со связями, тронешь их — сыр-бор начнется; так что пока, до лучших времен, мэрия оставила их в покое.
Если бы два года назад какой-нибудь пророк-экстрасенс сказал Вячеславу Грязнову, что он будет хозяином сыскного агентства, да еще частного, он послал бы того пророка к хренам собачьим. Однако это произошло. И вот каким образом.
Прибыл на Петровку очередной начальник главка и начал наводить свой порядок. Полетели головы боевых талантливых сыщиков как на самой Петровке, 38, так и по всем управлениям, отделам и отделениям милиции.
Заторопились на пенсию «старички» в сорок пять-пять- десят лет. Им бы еще вкалывать и вкалывать, но как, если валом повалили в начальники молодые крепкие ребята с приказами, от которых у «старичков» мутилось в голове. «Взять», «задержать», «стрелять без предупреждения...» Кого взять? Как задержать? Пойди возьми! Но вначале найди. Звонит одному Грязнов: на пенсии, пчел в деревне разводит. Другому: начальником охраны коммерческого банка устроился. Третьему: в бизнес ударился. Если перевести на русский — в спекуляцию. Четвертый мемуары строчит. Да что ж это такое-то? Кто бандитов-то ловить будет, воров, убийц?! Не выдержал Грязнов после того, как узнал о смерти Димы Коршунова, Дмитрия Алексеевича, хитрого, умного сыщика с Петровки. Застрелился Дмитрий Алексеевич. Помянул Грязнов старого своего товарища и прямо с кладбища на Петровку, в самый большой кабинет. Не обращая внимания на секретаршу, ногой отворил массивную дверь, вошел и уставился на начальника. «Ты с какой горы свалился к нам, хрен моржовый?» — не горячась, спросил Слава. Ну, что на такое обращение мог ответить настоящий мужик? Да, наверное, то же самое, или вызвал бы милицейский наряд, или же дал бы по морде. Так нет, этот урод как сидел, так и продолжал сидеть, лишь в бесцветных глазах отразилось некое подобие удивления. «Вот, пожалуйста, коллега, — глядя в сторону, проговорил этот новый начальник, — яркое проявление истинно русской демократии». Грязнов обернулся и увидел моложавого мужчину в сером костюме, с видимым любопытством рассматривавшего его, подполковника Грязнова. Слава поразмышлял немного на тему, уйти немедленно или подождать развития событий, решил было уйти, потому что понял бесполезность любого разговора с бревном, сидящим в кресле, как услышал тонкий голосок начальника. «Надеюсь, рапорт об отставке у вас в кармане?» — «Ты уволишь меня приказом. Понял?!» — вскипел Слава. «Будет по- вашему», — послышалось в ответ. «Ну, гад, — даже удивился Грязнов. — Ничем тебя не проймешь». Он выдал напоследок крепкий монолог, сдобренный крутым уголовным жаргоном, и вышел. Еще некоторое время Грязнов находился в МУРе, а выйдя на улицу, приметил того самого мужчину, что сидел в кабинете начальника. «Возьмите, — протягивая визитную карточку, сказал тот. — Будет желание, позвоните». — «Поживем — увидим», — сухо ответил Слава, сунул визитку в карман и зашагал прочь. Пройдя немного по бульвару и несколько поостыв, он вытащил визитку и прочел: «Саргачев Валерий Степанович». Начальные цифры служебного телефона указывали на то, что мужик работает в министерстве на Огарева, 6, а домашний — что проживает в районе Кутузовского проспекта. На следующий день Грязнов был отчислен из рядов славной московской милиции за подписью вышеупомянутого высокого начальника ГУВД Москвы, и, кстати, весьма приятным явилось для Славы известие о том, что через пару месяцев того начальника тихо-мирно сняли с должности, после того как его с ног до головы оплевали старички фронтовики на какой-то демонстрации возле Сокольников; так пропал он куда-то, а потом вдруг возник уже в Государственной Думе в ранге депутата. Такие вот дела...
Мысль о создании сыскного агентства пришла к Славе при чтении детективной повести Рекса Стаута «Сочиняйте сами». Как ни странно, он впервые понял, что Ниро Вульф работает лично на себя, на свой карман, кладет и кладет денежки на текущий счет за каждое выигранное дело. Так почему бы и ему, отставному подполковнику милиции Грязнову, не попробовать делать то же самое? Он, разумеется, не волк-одиночка, не Ниро Вульф, ему много не надо, но гарантированный хороший оклад ему и его сотрудникам, проценты с гонорара — будьте любезны. И Грязнов начал действовать. Первый свой офис он оборудовал на Неглинке, но вскоре в помещении стало просто тесно. Народ прибывал с охотой. И тогда он узнал, что можно отхватить собственный домишко в районе Пречистенки. Но это дело затормозилось, поскольку на его пути стали «новые русские» с тугими кошельками. Нужно было либо дать крупную взятку, либо взять не меньший кредит в коммерческом банке, причем под сумасшедшие проценты. На первое Грязнов никогда бы не пошел, а в банках его вежливо выслушивали и так же вежливо отказывали. И вот, когда, казалось бы, задуманное рушилось, он решил позвонить Саргачеву, просто так, на всякий случай. Грязнов уже знал, что Валерий Степанович работает в руководстве МВД, и, хотя надежды особой не питал на благоприятный исход, номер набрал. Саргачев внимательно выслушал маловразумительные излияния Грязнова и задал лишь один вопрос: «Какой вам нужен кредит?» Слава ответил, посетовав, однако, на гобсеков – банкиров. «Сейчас семнадцать сорок пять. Ровно через сутки я дам вам ответ». И ровно в семнадцать сорок пять на следующий день зазвонил телефон. Ответ был краток. Кредит выделен Сиббанком, проценты — щадящие, ждут с документами, разрешение на приобретение недвижимости в районе Пречистенки получено.
У меня лишь одна просьба, — сказал Саргачев. — Взять в штат двух человек. Ребята надежные. Прошли Афган.
Только во внутреннюю охрану, — решил держать марку Грязнов.
Неважно. Лишь бы платили. Парни бедствуют.
Так и случилось, что наряду с табличками на зданиях, которые приобрели за большие деньги «новые русские», появилось и название сыскного агентства «Глория», под которым законным порядком развернул деятельность подполковник в отставке Вячеслав Иванович Грязнов.
В ожидании Турецкого босс сидел в своем кабинете, покуривал, прихлебывал из большой кружки чай, густо разбавленный хорошим коньяком, одновременно просматривая текущие документы. Слава имел вид преуспевающего человека: дорогой костюм, водолазка цвета морской волны, на ногах отличные туфли, и даже рыжие волосы с седыми прядями, прежде топорщившиеся во все стороны, были аккуратно уложены, прикрывая лысину на затылке.
