воспитателями. Перевела дыхание. Кажется, что её разговор с сыновьями и почти слёзная мольба вести себя хорошо и слушаться воспитателей, чтобы мама могла спокойно работать, подействовала на мальчиков. Люба очень хотела верить, что это не минутное затишье перед бурей.
Взяв за одну руку Павла, а за вторую Богдана, девушка направилась прогулочным шагом домой.
- Мама, я не хочу домой, - насупился Павел, дёрнув мать за руку.
- Почему?
- Тётя Тамара на меня всегда кричит.
- А меня прогоняет, как только видит, - поддакнул Богдан.
- Она злая, - надул губы Павел.
Ну вот, не хватало ещё и от сыновей выслушивать за Тамару. Люба не удивилась, что её мальчики такое говорят. Дети ведь всегда всё чувствуют острее взрослых, а Тамара даже не скрывает, что мальчики её раздражают. Да и саму Любу Тамара и дня терпеть в доме у себя не стала бы, если бы не боязнь потерять сына.
- Тётя Тамара сейчас болеет, плохо себя чувствует, вот и бывает не в духе. Просто не ходите к ней в комнату. У нас ведь большая комната, играйте в ней, не бегайте по дому.
- Мне скучно сидеть в комнате, - хмыкнул Богдан.
- Ну так выходите во двор, - ответила Люба.
- Дядя Андрей обещал сделать во дворе качели и так и не сделал.
- Паш, Андрей пообещал и обязательно сделает, но попозже, сейчас у него совсем нет времени, он ведь всё время на работе, - Люба тяжело вздохнула, не зная, где найти терпение.
- Тогда я буду с Барсиком играть, - усмехнулся Богдан, на лице которого расплылась хитрая улыбка.
- Хочешь, чтобы Барсик снова из дома убежал? – строго произнесла Люба.
Только вот ответа на вопрос не получила.
Павел вырвал свою руку из руки матери и подбежал к трём щенкам, которые крутились недалеко от спортивной площадки.
Любе ничего не осталось, как наблюдать за мальчиками, которые с довольными улыбками гладили щенят, которые прыгали вокруг, пачкали одежду мальчиков своими лапами, принимая ласку.
- Мама, давай заберём одного себе? – попросил Богдан.
- Вот этого белого с чёрными ушами, мам, - добавил Павел.
- Вам и Барсика хватит, - ответила Люба.
- Мам, но почему? – надулся Богдан.
- Он будет жить во дворе, - добавил Павел, - я буду за ним ухаживать.
Люба просто не знала, как поступить. Не готова была заботиться ещё и о щенке. Категорично сказала своё «нет», а после снова взяла мальчиков за руки и направилась в сторону дома.
Только вот Богдан, более темпераментный, чем его брат, не собирался мириться с такой политикой мамы, вырвал руку и в знак протеста остановился, показывая всем своим видом, что обиделся и не собирается идти с матерью домой без щенка.
Люба тяжело вздохнула. Ну вот, ей ещё не хватало этих обид.
- Богдан, давай дома поговорим, - Люба сделала шаг к сыну, но тот рванул прочь и понёсся по улице, свернув с площадки за угол. Люба испугалась. Не хватало, чтобы он ещё заблудился или выскочил на дорогу.
Впрочем, Богдан маму не разочаровал, выскочил именно на дорогу, желая поскорее перебежать на другую сторону, где находился городской парк.
Люба в ужасе услышала визг шин резко затормозившей машины и увидела перепуганного сына, который замер прямо в нескольких сантиметрах от капота огромного внедорожника вишнёвого цвета.
Девушка бросилась к Богдану, схватила за руку, слыша сейчас лишь оглушающие удары собственного сердца, которое билось в груди просто на вылет. Судорожными движениями ощупывала сына, словно желая убедиться, что он не пострадал.
- Дура! – услышала грозное мужское рычание за спиной, которое резко ворвалось в её взволнованное сознание. – Если детей заводишь, так следить за ними учись.
От одного этого голоса внутри у Любы всё похолодело, а сердце в груди сделало очередной кульбит.
Мир вокруг неё словно пошатнулся и рухнул....
В висках жутко запульсировало...
В руках появилась дрожь...
Колени стали подкашиваться...
Казалось, что ещё немного и она лишится чувств. Люба вцепилась в плечо сына, словно искала опору, боясь упасть.
Медленно повернула голову и её карие глаза столкнулись с проницательными мужскими синими.
Глава 3
Вячеслав Яров, которого среди своих называли Ярым, собрался на деловую встречу. Ещё утром ему позвонил один из его партнёров по бизнесу и попросил о помощи. Ярый уже догадывался, что именно от него хочет двоюродный брат Аркадий Нагаев.
Аркадий был старше Вячеслава на пятнадцать лет и в последнее время замучился решать проблемы своего непутёвого двадцатипятилетнего сына, который то и дело попадал за решётку. Яров, являясь совладельцем юридической компании, хорошо разбирался в различных юридических тонкостях. Но бесконечные проблемы родственника его уже откровенно стали доставать и раздражать.
Вячеслав ехал относительно медленно, не спешил на встречу. Несмотря на то, что был поглощён своими мыслями, водил всегда внимательно даже тогда, когда гонять приходилось на большой скорости. Мальчишку, который резво выскочил на проезжую часть почти под колёса его машины, заметил сразу.
В тот момент у него и у самого внутри всё похолодело. Хорошо, что ехал медленно и успел вовремя затормозить. Если бы скорость была больше, точно сбил бы маленького поганца.
Яров выскочил из авто, за секунду оказался в шаге от пацана. Возмущённым взглядом уставился на мелкого нарушителя своего спокойствия к которому подбежала перепуганная миниатюрная изящная блондинка.
Девушка никого и ничего вокруг не видела, кроме мальчика. Нагнулась, ощупывая ребёнка, а Яров завис на вьющихся волосах пшеничного цвета, которые закрывали спину девушки до самой талии.
Взгляд мужчины заскользил ниже, поза девушки позволила ему рассмотреть соблазнительные округлые бёдра и ягодицы, которые обтягивали заметно выцветшие джинсы.
Услышав, как девушка называет пацана сыном, Яров словно вышел из своего минутного транса. Эта пигалица, как оказалось, мать этого сорванца. Интересно, чем была занята таким важным блондинка, что её ребёнок оказался на дороге?
Вячеслав сделал ей весьма резкое замечание. Девушка даже вздрогнула, когда он упрекнул её, если она завела ребёнка, так и следить за ним учиться должна. Сказал таким пренебрежительным тоном, словно она самая никчемная мать.
Девушка медленно повернулась к нему лицом и за секунду побледнела. Вячеслав тоже застыл, всматривался в эти светло – карие перепуганные шокированные глаза и медленно к нему стало приходить узнавание.
Этот взгляд он никогда не забывал. Всегда помнил даже тогда, когда мечтал забыть и вырвать из своего сердца,
