Ознакомительная версия.
Марину она обнаружила в гигант-холле — так Иван Александрович называл самую большую и богатую комнату в своем доме — второй и даже третий свет, бельэтаж, золоченые балюстрады. Круто, одним словом… Марина чинно сидела на краешке белоснежного дивана и так же чинно беседовала с Алтыновым. На губах милая улыбка, никакой стервозности во взгляде. Прямо пай-девочка. Тут же и пай-мальчик Шура. Матроска, синие шортики, белые гольфики. На коленях у Алтынова сидит… А ведь сейчас Иван Александрович должен был быть на работе в своем офисе. Во всяком случае сегодня с утра он выезжал в город. Значит, вернулся…
— О! У нас гости! — Олимпии пришлось пересилить себя, чтобы изобразить радушную улыбку.
Нужно было быть полной идиоткой, чтобы устроить сцену на глазах Алтынова. Если даже Марина это понимает, то Олимпии и подавно нужно уметь держать себя в руках. Тем более что сейчас она в фаворе, а не бывшая жена Алтынова. Хотя вектор удачи в любой момент может повернуться на сто восемьдесят градусов. Похоже, Марина как раз и пытается создать этот момент… Сучка!
— Да вот, Шура по папе соскучился…
Глядя на Марину со стороны, можно было подумать, что нет большего счастья для нее, чем видеть Олимпию. Столько радости было на ее лице… Но Олимпия смотрела ей в глаза. И видела, сколько в них яда. В руках она держала чашку с кофе, ей достаточно было глянуть в нее, чтобы капля яда капнула в этот благородный напиток. Не хотела бы Олимпия испить из ее рук… Но ведь и она сама рада была бы ужалить ее. Сейчас бы подойти к ней, нежно поцеловать ее в белую шейку, а затем зубами, зубами… В присутствии Марины Олимпия чувствовала себя вампиром — так хотелось высосать кровь из этой сучки. Скорее всего это чувство было взаимным.
Глядя друг на дружку, Марина и Олимпия мило улыбались. Но напряжение вокруг них было такое, что хватило бы неосторожного слова, чтобы между ними проскочила молния. Поэтому они обе осторожничали. Ведь в случае грозы молниеотводом должен был стать Иван Александрович. Сколько раз Марина использовала его в этом качестве, и к чему это привело. Теперь Марина бывшая жена, и ее ребенок уже, считай, потерял статус наследника… Марину явно это не устраивает. Поэтому она и сменила тактику. Ластится к Алтынову, заигрывает. И очень тонко играет. Девка она красивая, и если смотреть на нее мужским взглядом, достаточно сексуальная — а сексуальность очень грозное оружие в арсенале женщины. Но Марина намеренно зачехлила этот «клинок». Не выставляет свою сексапильность напоказ. Строгий деловой костюм на ней, минимум косметики… Но даже в таком наряде она чертовски привлекательна. И такое ощущение, что ее окружает ореол девственной чистоты и невинности… Алтынов может клюнуть на эту удочку. Все зависит от его настроения… Во всяком случае в тот момент, когда Олимпия вошла в дом, он смотрел на Марину чуть ли не с обожанием…
— Я вам не помешала? — тонко съязвила Олимпия.
Уж не для того ли Алтынов приехал домой пораньше, чтобы… Дом большой, здесь много свободных комнат, где можно было бы уединиться со своей бывшей женой. Алтынов кобель известный. А Марина не откажет. Поломается для приличия — секунд сорок пять, и на спину. «Мы хоть и в разводе, но для тебя, любимый, все что угодно». Эта змея на все способна… А может, это уже у них было?
— Ну что ты? Как ты можешь нам помешать?..
Марина вложила в эту фразу двойной смысл. Для Алтынова она звучала: «Как может помешать нам хозяйка дома…» Для Олимпии: «Как ты можешь нам помешать, если ты вообще здесь никто…»
Но и Олимпия знала, как отомстить. Делать это нужно через Алтынова.
— Дорогой, как там наш Алешенька?
— Алешенька?! — спохватился Иван Александрович.
Надо же, так заговорился со своей бывшей женой и одним сыном, что забыл про другого — самого любимого и самого главного.
— Надо сходить посмотреть…
— Я сама… — разочарованно вздохнула Олимпия.
За сына она не беспокоилась. Алеша под присмотром двух женщин — кормилицы и няни. Можно не сомневаться, что с ним все в порядке… Но нужно было внушить Алтынову чувство вины и даже стыда. И кажется, ей это удалось.
— Вместе… Мы сходим вместе… Марина, ты побудь здесь немного…
— Марина, может, ты приедешь завтра? — любезной улыбкой уколола ее Олимпия.
«А еще лучше никогда не приезжай…» — говорили ее глаза. Марина не дура, она должна все понять. И поймет. Но дорогу к дому Алтынова не забудет. Она еще не раз здесь появится. Что-то нужно предпринимать, иначе эта змея пригреется на груди своего бывшего мужа…
— Нет, я бы осталась, но мне уже пора…
Марина действительно все поняла. И отступила. Но только для того, чтобы в ближайшее время продолжить наступление… Как же от нее избавиться?
Алеша спал в своей кроватке. Алтынов будить его не стал. С минуту смотрел на него умиленным взглядом, а затем вышел. Олимпия для приличия осталась в детской, но где-то через четверть часа присоединилась к мужу. Нашла его в том же гигант-холле, но уже в одиночестве.
— Скучно без Марины? — спросила она мягко, но с таким расчетом, чтоб он уловил язвительные нотки в ее голосе.
— А ты не злись, она просто заехала…
— Кто тебе сказал, что я злюсь, — удивленно повела Лима бровью. — Просто понять не могу, откуда она узнала, что ты дома? Ведь вроде на работе должен быть…
— Решил взять выходной…
— Ради кого — ради меня или ради Марины?
— Ну не надо все так утрировать… Говорю же, она заехала случайно… И вообще давай закроем эту тему, — поморщился Алтынов.
Пришлось с ним соглашаться. Тем более что Олимпия и без того дала лишку. Не имела она права набрасываться на него с упреками. Пока не имела… Да и ни к чему разводить этот сыр-бор вокруг Марины. В сущности, ничего страшного не произошло. Пока не произошло. Вот когда Алтынов сам начнет ездить к Марине… А ведь это может произойти. Если уже не произошло…
— Да, закрываем эту тему… — опечаленно кивнула Олимпия.
Сила женщины не только в ее красоте. Есть еще беззащитность, которая, как ни странно это звучит, тоже очень грозное оружие.
— Я вообще не должна была ее поднимать… Кто я такая?
— Ну вот, расстроилась, — обеспокоенно заметил Алтынов.
— Да нет, просто обидно. Я-то думала, ты меня любишь…
— А я только тебя и люблю…
Он поманил ее пальчиком, и она приняла его приглашение. Так на коленях у папочки устраивается несправедливо обиженная, но жаждущая милости дочь. А разве он не был ее папиком?..
— Мне не нравится Марина, — надув щеки, буркнула она. — Она хочет тебя украсть…
— Я знаю, — безмятежно улыбнулся Алтынов. — Но у нее ничего не выйдет…
— Ты в этом уверен?
— Да… У нее был любовник. И не один. И это после меня. Она, в общем-то, имела право, но тем не менее. Есть вещи, которые не прощаются…
Олимпия счастливо просияла. Как будто сто пудов с плеч скинула. Она хорошо знала, когда Алтынов говорит всерьез, когда водит за нос. Сейчас ему было не до шуток…
— У меня тоже сегодня мог появиться любовник, — весело сказала она.
— Я знаю… — улыбнулся он. — Денис мне звонил…
Кто бы сомневался… Олимпия и не строила никаких иллюзий относительно своей свободы. Она знала, что каждый ее шаг под контролем…
— Это какое-то безобразие! — с высокой волны эмоций изобразила она возмущение. — Им открываешь душу, а они лезут в трусы… А ведь знал, паразит, что ко мне можешь лезть только ты…
— Денис с ним разобрался… А с тобой разберусь я…
— Но я-то в чем виновата?
— В том, что ты дьявольски заводная штучка…
Алтынов крепко прижал ее к себе и жарко задышал в ухо:
— Пошли, я покажу тебе, как правильно лезть к девочке в трусы…
Ей вовсе этого не хотелось. Но пришлось изобразить желание.
— Мы можем сделать это прямо здесь…
Она готова была отдаться прямо в холле, на виду у прислуги. Но будет лучше, если это произойдет в спальне… Алтынов думал примерно в том же ключе. Поэтому поволок ее на второй этаж. Правда, до спальни так и не довел. Затащил в зимний сад и прислонил к пальме. Спасибо, что на кактус не уложил…
Не сказать, что Алтынов превзошел себя. Но неважно, как показал себя мужчина в постели, куда важней, как оценила его действия женщина. Олимпия впала в прострацию от показного восторга. Она умела убедить Ивана Александровича в том, что лучшего мужчины, чем он, нет и быть не может…
Наверняка и Марина пыталась убеждать его в этом. Но вряд ли он ей верит. Во всяком случае сейчас точно не верит. Ведь у нее были любовники. А у мужчин своя логика. Если жена спит с другим, значит, ей мало мужа. Марина — бывшая жена, но в данном случае ей мало воспоминаний о бурных совместных ночах. Значит, ей мало самого Алтынова. Значит, она его уже не любит… Зато с Олимпией все в порядке. Она ушла к нему от молодого и энергичного во всех отношениях мужа и сейчас даже не думает о других мужчинах. Случай с Аликом тому подтверждение…
Ознакомительная версия.
