– Уйди или продырявлю! – ткнул он рукой с пистолетом в сторону остановившегося амбала.
Индеец извернулся и пяткой ударил сидевшего на нем в поясницу. Сбросив его, сыпанул горсть песка в глаза подбежавшего курсанта. Амбал, что-то выкрикнув, метнулся вперед, ударил головой индейца в живот и сразу же нанес удар кулаком в лоб падающего преступника.
– Вымой ему глаза! – крикнул он жене, кивнув на присевшего курсанта. – Жив? – спросил мычавшего от боли блондина.
– Поясница… – простонал тот. – Вчера на тренировке…
– Секунду.
Ухватив руками за подмышки, амбал поднял пострадавшего и резко встряхнул.
– Ой мама! – взвыл тот. И тут же, тряхнув плечами, пошевелился. – Прошло! – весело заорал он и бросился к индейцу.
– Минут пять еще в нокауте будет, – заверил амбал.
Индеец неожиданно вскочил, в прыжке нанес удар ногой ему в подбородок, вырвал из ворота стрелу и зажал в кулаке. Дважды ударили пистолетные выстрелы. Индеец упал мертвым. Курсанты посмотрели на амбала. В его руке был револьвер.
– Я фермер, – сказал он. – Коня кулаком кладу, а этот краснокожий – крепкий парень.
– Его живым брать надо было! – воскликнул блондин.
– У него ядовитые стрелы и трубка, – кивнул на разжавшийся кулак индейца амбал. – Царапина – и ты труп. Извините, парни, но я не хотел, чтоб кто-то умер.
К ним бежали четверо курсантов с офицером.
– Что там? – нервно спросила Ирина.
– Индейца и его напарника убили, – ответила Кет, – но они, точнее, плешивый убил троих. У плешивого снайперская винтовка и пистолет, у индейца две отравленные стрелы и трубка. И твоя фотография у обоих.
– Меня убьют, – обреченно прошептала Ирина.
– Но сначала им придется убрать нас, – сказал подошедший Флэйд. – А я жениться хочу и пару-тройку малышей завести.
– Один скоро будет, – смущенно шепнула Кет.
Подошел Рони.
– Надо уезжать. Индеец куда-то дважды звонил, но куда – не узнать, тот телефон просто уничтожили.
– А кто тут? – спросила Кет. – Может, я останусь…
– Останусь я, если вы не против, – сказала Маргарет.
– Она справится, – заявила Кет.
– Не одна, – качнул головой Рони. – Надо вызывать кого-то.
– Лоград и Кубинец уже здесь, вон они, – показал Флэйд на подъехавший джип.
Детройт
– Что с тобой? – подошел к сидевшей у телевизора Еве Кузьмич.
– Россию показывали, – вздохнула она. – Вы же знаете, я родилась в Биробиджане, потом родителей убили, а меня – в детский дом. Там и нашел меня Аляска. Называл наследницей…
– Потому что твой отец был еврей, – пояснил Кузьмич, – а он не любил евреев. Но тем не менее ты получила образование и, как я думаю, неплохо живешь. Но ты в последнее время довольно часто говоришь о наследстве, – с огорчением заметил он и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Я думала, если не я, то моя дочь… Но Аляска считал меня племянницей, а с родней, говорил, я детей не делаю. Да ладно вообще-то!
Поднявшись, она подошла к Кузьмичу и, обняв, поцеловала в щеку.
– Зато у меня есть вы, добрый, чуткий и очень хороший дедушка.
– Спасибо, милая, – подобрел Кузьмич.
Россия. Хабаровск
– Помнишь Кузьмича? – неожиданно спросил Дед.
– Как не помнить! – засмеялся Горец. – Он, считай, Аляску и сделал.
Дед кивнул.
– Оказывается, живой Кузьмич-то. Где-то в Америке прижился. Мне тут позвонили и привет передали. А чтоб я не сомневался, фото в почтовый ящик бросили. – Он вытащил фотографию. – Постарел, понятое дело… Признаешь? Я все понять не мог, кто так хорошо про Долину знает. А тут вон как повернулось…
– Ты что же, думаешь, за наследницей он стоит? – удивился Горец.
– Уже не думаю, – проворчал Дед, – уверен в этом. Он, старый волчара, все это мутит. А ведь я его из-под медведя раненого вытащил. Ай да Кузьмич, мать его за ногу.
– Не верю я в это, – решительно качнул головой Горец. – Даже если ты прав, на кой хрен ему себя высвечивать да еще и фотку присылать? Не Кузьмич воду мутит, хотя и не в стороне от этого дела. Он выполнит то, что ему Аляска поручил.
«Это мы еще поглядим», – подумал Дед.
Биробиджан
– Наконец-то, – поздоровавшись за руку, довольно улыбнулся Соломон, невысокий худощавый мужчина с бородкой. – А я уж решил, что вы передумали.
– Давай сразу к делу, – длинноволосый здоровяк по прозвищу Геракл уселся напротив хозяина. – Кто тут особенно против и от кого чего можно ждать.
– Эу! – воскликнул Соломон. – Я предупреждал, что войны не нужно, и вызвал вас не для того, чтоб вспомнить девяностые. Пока отдыхайте, завтра с утра поговорим.
– Слушай, Соломон Рудольфич, – недовольно начал детина в камуфляже, – мы не отдыхать приехали.
– Закрой ротик, мальчик, – остановил его Соломон. – Иначе я тебе язык укорочу. Надеюсь, повторять мне не придется.
Улыбнувшись, он вышел. «Камуфляж» посмотрел на напарника.
– Это как понимать? Я что, должен слушать этого…
Третий из приехавших усмехнулся:
– Я на твоем месте поберег бы язычок.
В комнату вошла молодая женщина с подносом.
– А вот и ужин! – потер руки Геракл. – Надеюсь, тетушка Сара нальет нам чего-нибудь. – И шагнул навстречу вошедшей.
– Не особо облизывайтесь, воины, – насмешливо проговорила появившаяся следом за девушкой пожилая сгорбленная еврейка. – Тетя Сара – это я. Полагаю, двух бутылок коньяка и ящика пива вам хватит, чтобы отметить возвращение на родину. А это Кристина. Руки распускать не советую. У нее черный пояс по карате.
Адам позвонил Соломону, чтобы убедиться – посланцы прибыли на место.
– Они готовы на убийство? – напрямую спросил Соломон.
– Обижа-аете, Соломон Рудольфович, – протянул Адам. – Они готовы на все. Но не советую форсировать события. Пока мы держим ситуацию под контролем и, кто наследница, кажется, знаем. Но именно это и мешает принять меры по ее устранению. Да, есть и еще причина, но уверен, что очень скоро все разрешится.
– Надеюсь на это и я, – сердито сказал Соломон, – но почему-то до сих пор не прочитал ни в одной из газет о кончине этой назойливой журналистки. Она что, все еще жива?
– К сожалению, да, – нехотя признал абонент. – У нее неожиданно оказались телохранители. Мы потеряли…
– А мне плевать, что и кого вы потеряли, – взорвался Соломон. – Даю тебе два дня. Если твои люди не справятся, буду вынужден уволить тебя.
– А коньячок французский! – оценил Геракл. – И пиво самое то. Обожаю «Тинькофф». А вы чего-то заскучали? – наливая по новой, оглядел он приятелей.
– Да вроде мы ехали сделать работу, получить деньги и быстро вернуться, а тут какой-то мужичишко, божий одуванчик, ля-ля разводит, да еще грозится отрезать мне язык, – злобно проговорил парень в камуфляже.
– Не делай поспешных выводов, – предупредил его Геракл. – В этих краях всем правит золото, тот, у кого его больше, имеет право на все. И прими совет: побереги язык. Соломон Рудольфович очень не любит, когда его перебивают. Мне, например, сейчас просто не хватает бабы, – осклабился он. – Все остальное стерпится. А что бы ты хотел, Гриф? – посмотрел он на одного из сидевших за столом.
– Того же, чего и ты, – засмеялся тот. – А Удав не в настроении. Может…
В дверях появилась тетя Сара.
– Господа воины, на ваш вкус. Выбор за вами. Не беспокойтесь ни о чем. Они абсолютно здоровы. Прошу, дамы. – В комнату вошли четыре красивые, с хорошими фигурами молодые женщины.
– У меня настроение поднялось, – засмеялся Гриф.
– А у меня не только настроение, – поддержал его Садист.
– Да я, собственно, ничего не хочу, – качнув головой, сказал сидевший у камина Прокофьич. – Это Дед, братик мой, желает заполучить чертову долину. А ведь там нужно памятники ставить, а не золото копать. – Посмотрев на икону, перекрестился.
Старый якут вздохнул.
– Грехи СССР нас вроде бы и не касаются. Золото там большое пойдет. Ну а что вперемешку с костями, так Колыма через подобное прошла уже давно. Место так и называлось – «Долина смерти». Видать, где кровью обильно полито, и золотишка лежит много. Завсегда из-за золота убивали. Но ты не из-за костей и черепов, пулями пробитых, не хочешь вскрывать Долину. Ты знаешь, что там…
– Хватит! – крикнул Прокофьич.
Хотел что-то сказать, но пуля, пробив стекло, вошла ему в переносицу. Он грохнулся на пол. Якут, мгновенно присев, на карачках пополз к двери. Обернувшись, посмотрел на труп хозяина, потом головой толкнул дверь и замер – голова ткнула пустоту. Он несмело поднял глаза. Последнее, что увидел – ствол пистолета с глушителем.
– Обыщите все хорошенько, – приказал мужчина в шапочке-маске. – Меня интересуют письма, телеграммы, номера телефонов. И адреса. Все адреса. Время есть.
Он взял бутылку, понюхал и удивился:
