Ознакомительная версия.
— И не выйдете. — Мятые веки на секунду прикрылись, будто Шубин желал скрыть от собеседника выражение глаз. А когда посмотрел снова, взгляд стал другим: деловитым, серьезным. — Это личность, известная очень немногим. И никто из них болтать не станет.
— Так-так, говорите! — подался вперед Фандорин.
Он уже стал думать, что Гасым ослышался или не так понял. Но Дятел, оказывается, существует!
— Главный финансист большевистской партии. Иногда подбрасывает деньжонок другим революционным группам — в обмен на всякого рода услуги. Осторожен как черт. Настоящий дятел: стук слыхать, а самого не видно. Мы его ни разу не арестовывали. И филерам на глаза он не попадался. Словесного портрета и то нет.
— Быть, может, не очень искали? — осведомился Фандорин, уже имея некоторое представление о принципах работы бакинских правоохранителей.
Тимофей Тимофеевич залучился хитрой улыбкой.
— Очень возможно. Политический сыск не моя область. Про Дятла я, конечно, слышал, но всерьез им никогда не занимался. Настоящего стимула не было. Теперь, пожалуй, займусь. Если уж сам Фандорин этой птицей заинтересовался… А чем вам приглянулся именно Дятел? Это не самый хищный и уж точно не самый шумный обитатель бакинского птичника.
Ни на какие лишние вопросы Эраст Петрович этому хитрюге отвечать не собирался.
— Дятел и Одиссей, проходящий по разработкам Охранного отделения, — это одно и то же лицо?
— Не исключено, — осторожно вымолвил подполковник.
— Почему этой информации нет в д-досье?
— Понятия не имею. Еще раз: я служу не в Охранном отделении. И вообще…
Он не договорил, но Фандорин догадался, что хотел сказать серый кардинал Бакинского градоначальства: «Мало ли вещей, которые я знаю и наверх не докладываю. Каждый за себя».
— Хорошо. Расскажите мне про з-забастовку. У этого движения есть какой-то организационный центр?
— Трудно сказать… — Шубин снова замялся. На этот раз, кажется, не скрытничал, а действительно не знал. — По некоторым признакам создается впечатление, что забастовка дирижируется неким штабом. Однако поверить в это трудно. В Баку столько противоборствующих революционных течений. Многие находятся в состоянии непрекращающейся войны. Не представляю, что они сумели бы договориться.
— А вы сами что-нибудь предпринимаете, чтобы остановить забастовку? Или это опять не ваша область?
Подполковник возвел очи горе и приложил к сердцу мясистую ладонь:
— Видит бог, уж я ли не бомбардирую наместничество депешами об опасности всеобщей забастовки! Всё, чего достиг, — велено взять на себя часть дел коллеги из жандармского управления Клеонтьева. Чтобы у господина полковника освободились руки для противодействия революционерам. А мне велено заниматься иностранными происками. Что ж, приказ есть приказ.
— «Иностранными п-происками»? — переспросил Фандорин. — Это еще что такое? Шпионаж?
— Хуже. Шпионы, работающие на чужое государство, вынюхивают тайны, но прямого вреда не наносят — разве что во время войны. А в мире нефти война не прекращается никогда. Самая настоящая — с диверсиями, саботажем, убийствами. Опаснейшие враги бакинских промыслов — англичане из «Ройял Датч Шелл» и американцы из «Стандард Ойл». И те и другие не стесняются в выборе средств.
— Но это всего лишь частные корпорации, — пожал плечами Эраст Петрович.
Нефтеналивная флотилия— «Всего лишь»? — Шубин усмехнулся. — Они опасней и агрессивней любой военной разведки. Просто об этом в газетах не пишут, чтобы не вызывать дипломатических конфликтов. Я расскажу вам пару эпизодов из истории мировой нефтяной войны, чтобы вы получили представление о масштабе и накале боевых действий. Рокфеллер однажды взял и зафрахтовал суда всех нефтеперевозных компаний мира. Держал их пустыми, себе в убыток. Но транспортировал только свою нефть, которая, естественно, подскочила в цене до небес. А конкурентов разорил. После этого все крупные корпорации обзавелись собственными нефтеналивными флотилиями. Еще изобретательней поступила «Англо-персидская нефтяная компания». Она разведала богатые залежи в иранском Хузистане, но никак не могла ими завладеть. Местные жители выращивали там хлопок и с тупым восточным упрямством не желали менять свой образ жизни. Не помогали ни подкуп, ни давление на шахское правительство. Тогда английские агенты тайно привезли из Индии смертельно ядовитых змей, которые быстро расплодились на хлопковых полях. Туземцы не знали, как бороться с этой напастью. Англичане великодушно предложили помощь: истребить рептилий посредством химической обработки. И действительно, все пресмыкающиеся передохли. Только заодно перестал расти и хлопок. После чего компания выкупила землю за бесценок.
Тимофей Тимофеевич рассказывал о кознях нефтепромышленников вроде бы с осуждением, но в голосе прорывалось и восхищение.
— Еще активнее ведут себя немцы с австрийцами. У них нет своей нефти, поэтому проблемами топлива занимаются не промышленные шпионы, а органы разведки. Там тоже не миндальничают. Вы, конечно, знаете о двигателе, разработанном инженером Дизелем?
— Да, многие называют творение Рудольфа Дизеля изобретением века. Жаль, что этот гений так рано умер.
— Ха, «умер»! — сардонически ухмыльнулся подполковник. — Дизеля перекупили англичане. В сентябре прошлого года он сел на пароход, плывущий в Лондон. И загадочным образом выпал за борт. Немцы не могли допустить, чтобы секреты Дизеля достались конкурентам. А уж что началось теперь, когда после убийства эрцгерцога запахло новой балканской войной! Мне доносят, что немцы и особенно австрийцы активно контактируют с подпольщиками. Парализация российской нефтедобычи порадовала бы и обоих кайзеров, и большевистского вождя Ленина. Вы ведь знаете, что Ленин скрывается на австрийской территории?
Нет, Фандорин этого не знал. Подполковник был кладезем полезной информации.
— Стало быть, у вас имеются сведения, что забастовкой руководит именно Дятел? — спросил Шубин безо всякой паузы, да так и впился в лицо собеседника своими буравчиками.
И опять Фандорин не позволил увести беседу в незапланированное русло. Вместо ответа он рассказал про похищение сына нефтепромышленницы Валидбековой.
— Ах вот как? Выкупа им не нужно? — понимающе заметил Тимофей Тимофеевич. — Очень интересно… — Он побарабанил пальцами по столу, что-то прикидывая. — Почему вы подозреваете в причастности к похищению товарища Дятла, говорить не хотите. Не смею допытываться. Но помочь помогу. Что конкретно вам от меня нужно?
Эраст Петрович объяснил.
— Будьте у меня через три часа, — лаконично молвил Шубин.
Одно удовольствие иметь дело с этим Котофеем Котофеевичем, подумал Фандорин. Котище, конечно, себе на уме, но мышей ловить умеет.
— Еще две п-просьбы. Протелефонируйте в гостиницу «Националь» и скажите, что я жив. Пусть вернут в номер мои вещи, если их оттуда изъяли. Это раз. И второе. Мой помощник тяжело ранен. Ему нужна самая лучшая больница и самые лучшие врачи.
* * *На то чтобы воскреснуть из мертвых и кое-как обосноваться в мире живых, как раз три часа и ушло. Прежде всего Эраст Петрович переправил Масу на медицинской карете в лечебницу Гюйсманса, весьма впечатляющее заведение, равных которому, пожалуй, не сыскалось бы и в Москве. Настоящий профессор осмотрел раненого и произнес длинную, изобилующую латинскими терминами речь, суть которой сводилась к тому, что состояние тяжелое, всё будет зависеть от правильного режима и психологического состояния пациента — то есть в точности подтвердил прогноз туземного тэбиба. «Не думайте обо мне, господин, — сказал японец на прощанье. — Думайте только о враге. Это очень опасный враг. Если вы не будете думать о враге всё время, вам его не победить. А я буду думать о вас и о Гасыму-сан, это придаст мне сил».
В гостинице Фандорин долго возвращал себя в цивилизованный вид: мылся, брился и прочее. В сочетании с европейским нарядом бритая башка гляделась глупо. Эраст Петрович решил, что он похож на белую шахматную пешку. Надо нынче же купить панаму. Этот идиотский головной убор совсем не подойдет к английскому пиджаку, но по крайней мере прикроет голый затылок.
Прихватив сумку с вещами, которые могли пригодиться для решительных действий, Фандорин ровно за четверть часа до условленного времени спустился вниз.
— Сударь, — окликнул Эраста Петровича портье. — Вам телефонировали из «Новой Европы». Очень взволнованный господин, некто Симон. Спросил, точно ли вы вернулись, и сказал, что сию минуту будет здесь. Не угодно подождать?
— Не угодно. Извозчика вызвали?
— Так точно. Ждет-с. — Портье одобрительно поглядел на сверкающую макушку постояльца. — Прекрасно выглядите. Очень помолодели.
Ознакомительная версия.
