Пенсионеры укрепляют могущество государства (экономику) одним наиболее распространённым способом — быстрым уходом в мир иной.
Чем больше начальников, тем меньше места законам.
Фалес: «Лучше вызывай зависть, чем жалость».
В тиранических государствах лучше вызывать жалость, чем зависть, ибо последняя чаще жалости уносит деятельных людей в могилу.
В неправовом государстве оппозиция для властей (с их оценки) — это «экстремистская деструктивная сила, разрушающая стабильное социально-политическое положение в обществе», под которой авторитарные правители понимают как покушение на вседозволенность и бессрочность их правления.
В стране с коррумпированной властью нет и не может быть государственных секретов (тайн) от иностранных держав; есть только секреты власти от собственного народа: за сколько проданы те или иные государственные секреты (военные тайны) и чем занята власть в свободное от казнокрадства и мздоимства время.
Неправовое государство — это политико-правовая форма статического (замороженного) состояния смуты в обществе.
Приход во власть — это смелость, замешенная на авантюризме, своевременный уход из власти — мужество, замешенное на интеллекте, а досрочный уход из власти (без давления извне) — нравственное величие.
В неправовом государстве (где отсутствует общечеловеческая нравственность) лучше всех живут и успешно делают карьеру подлецы, продажные твари, политики-популисты (демагоги), чиновники-вымогатели, казнокрады и прочие грабители, бандиты и мошенники, наделённые властью или смыкающиеся с ней.
У вороватого населения вечно коррумпированная власть.
Инфантильное, безынициативное (апатичное) население никогда не победит коррупцию во власти.
Прозрачность службы чиновников уменьшает их дикость в действиях и бездействиях, но не настолько, как того требует закон и справедливость.
Границы варварства у людей, пришедших во власть, расширяются тем больше, чем меньше они подконтрольны гражданскому обществу.
Жестокость, алчность и варварство человеческой природы кричаще проявляются, как на войне, в бесконтрольной и безответственной власти, ибо такая власть, как и война, пробуждает самые низменные скотско-звериные инстинкты руководителей и их подручных.
В неправовом государстве законодательная и судебная власть — это, как правило, карманные марионетки исполнительной власти.
Несправедливый закон — это тот же разбойник, что многое отнимает у людей, а порой и саму жизнь.
Несправедливый закон одних унижает, оскорбляет, делает нищими и убивает, других возвышает, ласкает, награждает и обогащает; первые — простые люди, вторые — власть имущие и их приспешники.
Когда власть придаёт пустым словам отпечаток правды, многим кажется, что власть перешла от слов к делу, полезного обществу.
Когда при общей приватизации государственного имущества народ обделяют, а всё богатство прихватывает чиновная камарилья, то такой несправедливостью неизбежно закладывается минное поле на пути развития общества: стабильность в стране (и отдельных её регионах) то и дело будет сотрясаться взрывами переделов собственности, сопровождаемые убийствами, бесконечными судебными войнами и тюремными заключениями. Это будет длиться не одно поколение, ибо память народа об эпохальных преступлениях властей, как и о национальных и религиозных распрях, живёт веками.
В неправовом государстве безнравственность, замешенная на интеллекте, поднимает нечестных людей по социальной лестнице, но низко опускает престиж общества.
В неправовых государствах на должности назначаются лица по принципу «близкие к руководству, но далёкие от профессионализма».
Когда страна претендует на великое государство, влияющее на судьбы мира (или уже является таковым), одни граждане считают, что в служении этому государству их жизнь обретает величие, другие полагают, что для их величия достаточно пребывания в таком государстве в статусе гражданина-обывателя.
Высший гуманный суд на этом свете — это справедливый суд, священная опора которого закон и общечеловеческая нравственность.
Гуманность может проявляться только в рамках справедливого суда, ибо гуманность, впадающая в крайность (когда к преступникам-маньякам относятся как к агнцам), умножает зло и поощряет жестокость в отношении потерпевших, добропорядочных людей.
Бесконтрольная и неограниченная власть всегда порождает чудовищ в образе правителей и их окружения.
Закон в неправовом государстве — это письменная форма выражения ненависти правителя к народу.
Закон, под сенью которого живёт (или существует) народ, — это крона общественного древа, корни которого питаются не только нравственностью и справедливостью, но подчас абсурдом и жестокостью.
Империи распадаются чаще всего после войн, революций и национально-освободительных движений, реже — после государственных переворотов или смерти правителя — создателя империи и возникновения смуты, а в исключительных случаях — по соглашению политических руководителей.
Диктат, насилие могущественных государств и диктат больших по численности народов над миром и, в первую очередь, над малочисленными народами, осуществляется в XX и XXI веках в «узаконенной» форме в сравнении с варварским средневековьем и прошлыми тысячелетиями, т. е. более цинично, изощрённо и лицемерно, ибо национально-освободительное движение (борьбу за независимость) объявляют терроризмом и экстремизмом.
В своём Отечестве — в неправовом государстве — пророками и святыми быстрее становятся люди без чести и совести, а также военачальники, которые огнём и мечом завоевали чужие территории и богатства, совершая массовые убийства.
В неправовом (несправедливом) государстве просьба граждан и отказ властей идут вместе, как сиамские близнецы.
В неправовом государстве люди меньше всего боятся не исполнять моральные обязанности, и прежде всего боятся быть благодарными за сделанное добро.
В неправовом государстве неважно, на чьей стороне право, важно, на чьей стороне власть, т. е. сила.
В неправовом государстве сила — это универсальное «право»: решает всё.
Абсолютная власть — это не только абсолютный комфорт, но и наличие благоухающего, сладостно-обворожительного гарема.
В России, независимо от социально-политических систем и эпох, власть всегда либо мздоимско-воровская (застойная), либо тираническая (палаческая); при этом, как бы правитель ни назывался, — царь, император, президент, председатель правительства и т. п., — суть управления не меняется: одинаково умерщвляют ростки здравого смысла и справедливости, тем самым насаждая беззаконие.
Граждане цивилизованного государства ищут и находят необходимое в своём обществе, а граждане неправового государства — в чужих странах.
В неправовом государстве справедливость есть, но она очень дорого стоит.
Бездушная, зверская власть в конечном счёте порождает социальные взрывы — бунты и революции.
Бессменная власть напоминает комету: с каждым годом всё больше тускнеет и отдаляется от земли, т. е. от народа.
Закон в неправовом государстве — это топор на плахе правосудия, ибо он находится в руках исполнительной власти.
В демократическом государстве закон — это в большей степени катехизис нравственности, в меньшей — декрет-страшилка и редко — топор правосудия.
Тотальная коррупция в стране означает оторванность власти от народа и отсутствие подлинной демократии.
В неправовом коррумпированном государстве выборы во власть — это такая же форма обмана народа, как и другие политические акции, организуемые властями для укрепления своего положения и придания видимости законного существования.
Само по себе богатство, даже сказочное, не делает его обладателя великим. Госпожа История вписывает в свои анналы величия (из числа богатых) лишь тех, кто свои богатства заработал, создавая полезные вещи для человечества (иначе говоря, сея разумное, доброе, вечное), либо использовал свои богатства на благо общества.
