Широков ткнул друга в мягкий живот и возбужденно произнес:
– Почему мы все время считаем, что Саржин жив? А что, если он давно мертв?!
–| Во-первых, не пихайся, во-вторых, если он мертв, то мертв еще с 1977 года.
– Правильно. Если Рубцов тот человек, которому Саржин доверил тайну, то сообщил ее до «посадки» последнего, то есть – до июля 1977 года,– согласился Широков. – И сообщил, вероятно, незадолго до своей кончины, иначе смысла не было,
– Постой! – Свешников задумчиво смотрел в окно, покачиваясь в такт автомобилю. Затем решительно хлопнул водителя по плечу и попросил остановиться. Когда машина замерла, Игорь протянул Широкову блокнот и потребовал:
– Пиши!
– Что писать?
– Пиши: «Саржин Е. И.»
Широков достал ручку и выполнил требование друга.
– Теперь пририсуй к «С» некоторые детали, чтобы получилось «Ж», и поставь после «н» мягкий знак.
Станислав дописал и вслух прочитал:
– Жаржинь Е. И., ну и что?
Игорь торжествующе сверкнул глазами:
– Именно такая фамилия была у человека, за убийство которого Рубцов схлопотал свои 11 лет! Это значится в сообщении из Красноярска, переданном утром сегодня шефом. Просто я тогда не придал значения фамилии убитого и не назвал ее тебе!
– Вот так-так! – пораженно воскликнул Станислав.
Водитель, с интересом наблюдавший за пассарижами, нетерпеливо спросил, можно ли ехать.
– Теперь все можно! – радостно заметил Игорь.
Посещение бывшего супруга Гвоздковой лишь подтвердило то, что ранее выяснилось об отношениях Риты и Вики. Действительно, с Ритой Олега Михайловича познакомила Монина, с которой прежде у него был «роман». Однако, семейная жизнь не сложилась, но расстались они с женой по-хорошему, как цивилизованные люди. Иногда виделись, интересовались делами друг друга. По поводу отъезда Риты из Курска Олегу Михайловичу известно лишь то, что у Гвоздковой были неприятности на работе. И, как будто, не без помощи Виктории. Уехала Рита 20 марта 1985 года – это Гвоздков помнит точно, ибо у него профессиональная память на числа. Помнит Олег Михайлович даже номер поезда: перед отъездом Рита сама ему сказала – звонила по телефону, прощалась.
Разговор подходил к концу, когда Олег Михайлович неожиданно заявил:
– Мне кажется, перед отъездом Виктория с Ритой помирились.
– Почему вы так думаете? – усомнился Широков.
– Виктория в день отъезда Риты утром звонила мне и сама об этом сказала. Она еще спросила, не знаю ли я, на каком поезде Рита уедет. Она-де хочет проводить подругу, но сделать это неожиданно, преподнеся сюрприз. Поэтому сама спрашивать у Риты не хочет. Я, конечно, сказал.
Широков опустил глаза.
– А что, я сделал что-то не так? – забеспокоился Гвоздков.
– Как вам сказать…
Но Широков счел за лучшее оставить Олега Михайловича в неведении.
27 июля. Среда. 21 час.
В кабинете Никифорова царил уютный полумрак – горела только настольная лампа. Сам майор, сняв пиджак и галстук, прихлебывал чай из большой красивой чашки и внимательно читал документы, подшитые в красную папку, то и дело производя пометки остро отточенным карандашом. Он явно обрадовался возвращению коллег, убрал папку в сейф и, слушая Свешникова, достал из тумбочки пару чашек, печенье и тарелочку с бутербродами. После чего предложил товарищам подкрепиться.
Вкусная легкая еда и горячий чай благотворно подействовали на уставшего Станислава. Боль в голове, вновь поднявшаяся к вечеру, понемногу утихла. «Счастливые люди, кто, отработав от звонка до звонка, вечером устраиваются возле телевизора. Жены кормят их отменным ужином, и дети пристают с какими-нибудь извечными вопросами,– искренне позавидовал Широков.– И нет нужды вздрагивать от каждого телефонного звонка, гадая – то ли приятель интересуется жизнью, то ли на работу вызывают». Потом мысли обратились к Наташе: как она там, что делает сейчас, в эти минуты? Мысленно он представил ее лицо, глаза. Она была грустна. Но вот в глазах мелькнули искорки лукавства, губы дрогнули и что-то произнесли. Широков пытался разобрать слова, но ничего не получалось. Тогда он и сам виновато улыбнулся.
– Эй, Стасик, что с тобой? – донесся едва слышный голос Свешникова.
Широков открыл глаза и увидел встревоженные лица товарищей. Он встряхнулся и прошелся по кабинету, разминая онемевшие конечности.
– Что-то сморило меня маленько…
У открытого окна Станислав с наслаждением вздохнул привычный запах вечернего города.
– Бывает… – посочувствовал Никифоров и подмигнул Игорю, продолжающему обеспокоенно разглядывать друга.
Широков присел на стоящий около окна стул и заговорил. Голос звучал вполне бодро и деловито.
– Начнем с Саржина. В марте 1975 года четверо налетчиков нападают на инкассаторов здесь, в Курской области, и завладевают тремястами тысячами рублей. Один из них гибнет при нападении. Я не согласен с предположением Козина, что эта гибель была на руку Саржину. Ведь он не мог не понимать, что по убитому можно выйти на остальных участников группы. Что впоследствии и произошло. Напротив, гибель «подельщика», а затем – задержание Козина не на шутку встревожила Ефима. Он же не знал, что Козин молчит и не называет имен! Какое-то время Саржин скрывается с Лоховым. Где они отсиживались до появления на даче, мы вряд ли уже узнаем. Ефим ощущает сжимающееся вокруг них кольцо, понимает, что вдвоем скрыться будет куда труднее. Надежда на «чистое» дело и спокойный «уход» не оправдалась. Да и делиться деньгами с Лоховым, видимо, не очень хотелось. Вот он и придумывает комбинацию по устранению Лохова и уничтожению следов. В апреле 1975 года на случайной даче Саржин убивает Лохова, инсценирует несчастный случай при пожаре, а за счет сгоревшего чемодана инкассаторов, десятка разыскиваемых купюр и вороха мелких бумажных денег – подкидывает версию, что все украденные деньги при пожаре также сгорели. К сожалению, версия эта принимается. Задумано все было умно, осуществлено практически мастерски. Далее, очевидно, Саржин куда-то уехал и затаился с деньгами до поры до времени.
– Чего же он сразу после преступления не смотался куда-то подальше, а выжидал до апреля? – недоверчиво спросил Свешников.
– Ну, например, Саржин понимал: преступление «громкое», милицию всю поднимут на ноги… А здесь, рядом, меньше всего будут искать, рассуждая, как ты сейчас.
– Допустим, – согласился Игорь. – А дальше?
– После пожара на даче Саржин скрывается, но не в окрестностях Курска. Иначе, он бы знал об отъезде матери из города в мае месяце. В июне Ефим намеревался разведать обстановку в городе и посылает кого-то из друзей, не связанных с делом. Узнает, что мать уехала в неизвестном направлении – Анна Саржина была человеком скрытным, вряд ли сообщила новый адрес кому-нибудь, кроме брата. Но Ефим понимает, зная характер Панова, что самому к старику соваться глупо. Остается племянница. Узнав от нее адрес, едет к матери – единственному надежному человеку для него, лично мне кажется, что ссылка Саржиной в разговоре с братом на стыд за сына перед земляками – блеф! Скорее, она решила уехать подальше от Курска, лелея надежду, что сын, оставаясь на свободе, отыщет ее в более безопасном для него месте.
Широков налил себе еще чаю, сделал хороший глоток, и продолжал:
– Ефим – не новичок. Он прекрасно понимает, что номера купюр сообщены во все точки страны. Значит, воспользоваться в ближайшее время деньгами не удастся – можно элементарно засыпаться на сбыте. Деньги он где-то надежно прячет. С матерью, по приезде, быстро находит общий язык, но, зная ее алчность, полностью не решается открыть, где спрятаны деньги. Если руководствоваться рассказом Козина, Саржин мог закопать украденное, составив карту из двух частей. Одну часть он отдает матери, а вторую, тайком от нее, прячет здесь же в доме, в тайнике. Затем уезжает, обещая через какое-то время вернуться. Паспорта нового он приобрести так и не сумел и произвел менее сложную процедуру: исправил в нем свою фамилию на
«Жаржинь». После чего подался в Сибирь, где, как известно, к требованиям паспортного режима относятся значительно «мягче», чем в европейской части Союза. Риск минимальный: прописка орловская, фамилия другая, от Курска до Красноярска далеко. Уверен, что дальнейшая проверка даст примерно следующее: Ефим «осел» в большом городе, устроился на работу и спокойно жил до встречи с Рубцовым. Вероятно, Рубцов ранее откуда-то знал Саржина. Например, сидели вместе в колонии по прошлым делам. Опознав бывшего приятеля, скрывающегося под чужой фамилией, Рубцов начинает того шантажировать, выведывает о деньгах, заставляет взять себя в долю. В июле 1977 года они решают ехать за деньгами. Но в последний момент, обладая, по его мнению достаточно подробной информацией, Рубцов убивает Саржина и едет уже единолично. Если вы помните из сообщения Ерофеева, задержали Рубцова уже в Москве! Попав в колонию, Рубцов через некоторое время находит «канал связи» через «вольняшку» и списывается с Саржиной. Вероятно, придумывает примерно такую историю: пишу по поручению сына, сам он, из соображений личной безопасности, сделать этого не может, мы с ним большие друзья, я в курсе всех его дел, но приехать пока не может по уважительным причинам. Словом, «пудрил мозги» до последнего. Ближе к делу – сообщает о возможном приезде их с Ефимом в июле 1988 года. Анна Николаевна, возможно, верит искренне всему этому, а, может,– догадывается, что дело нечисто, но пишущий ей человек, судя по всему, действительно, в курсе тайны, и без него ей до денег не добраться. И она ждет. Но в мае 1987 года умирает. Перед смертью «раскрывается» «племяннице». Та, наверняка зная в свое время от самой Риты про историю с инкассаторами, быстро смекает, что к чему. Разрабатывает с напарником план действий против Рубцова. Остальное известно.
