судя по всему, уже под действием наркотика, были атакованы двумя оставшимися заложниками.
Меркульев, лихорадочно выпутывающий вторую руку, мимолетно испытал странную гордость – наших людей не испугаешь оружием! Этот народ не поддается безумному страху, любая возможность для них – это шанс на контратаку.
В ту же секунду, когда он выпростал руку и выпрямился, раздался выстрел, кто-то громко закричал, и огромное, во всю стену, стекло рассыпалось на мелкие осколки.
Вместе со свежим ветром и ярким светом прожекторов в помещение ворвались черные силуэты – спецназ Мальцева в полном составе. Несмотря на баррикаду из мебели, пространство сразу же оказалось заблокировано, а все присутствующие, за исключением Меркульева, оказались в один миг зафиксированы крепкими руками.
В образовавшийся проем, брезгливо раздвигая изорванные занавески, вошли Цепков и Борисенков. Следом за ними строго на корпус сзади двигался вездесущий Коломиец.
Меркульев, не обращая внимания на окружающую возню, бросился к ним и лихорадочно заговорил:
– Василий Михайлович! Василий Константинович! Эйхман не просто так затеял это представление! То, что здесь происходит, не главное! Он что-то или кого-то прикрывает! Они с пособником ушли к воде, одеты как рыбаки!
– Что-о-о?! – взревел Борисенков. – Цепков! Комитет сюда! Звони министру!
Генерал с удивившей всех присутствующих резвостью рванул на улицу.
– Меркульев, Коломиец! Взять сукиного сына! Любой ценой!
Словно подброшенные пружиной, офицеры кинулись в сторону подсобок. Меркульев на ходу подобрал упавший из рук несчастного алтайца, так и лежащего без сознания, пистолет. «Стечкин» – надо же! Пойдет для дела», – подумалось мимолетно.
Коломиец придержал его за плечо, махнул листком бумаги в одной руке и поднял вторую с фонарем:
– Погоди, Саныч! Там погрузочный ход – через него ушли.
Меркульев молча уступил ему первенство – парень явно знал дорогу, да и экипирован был лучше. А он так, как был, отправился в одной рубашке, штанах и туфлях… Пижон, блин.
Они двинулись по длинному коридору, идущему вдоль темных кухонных помещений. Сзади раздались тихие шаги. Оба развернулись назад, направив стволы пистолетов в темноту.
В свете фонаря показалась смущенная физиономия Мальцева.
– Я с вами, товарищ подполковник… – Он протянул Меркульеву пиджак и многострадальную рацию.
Сырой ветер, словно мокрой тряпкой, прошелся по разгоряченному телу – на улице ощутимо похолодало.
Меркульев поежился и плотнее запахнул полы пиджака. Это мало помогло, но позволило хотя бы прикрыть практически голые живот и грудь. Нейлоновая рубашка – плохая защита от ветра.
Темнота леса кардинально отличается от темноты в помещении – луч фонаря сразу же потерялся в мутном пространстве. И хотя за спиной слабо мерцал ореол прожекторов, тень от здания сводила на нет все их усилия. Света хватало только на отблески листвы в кронах деревьев.
Коломиец присел на корточки и осветил фонарем потрескавшийся асфальт.
– Туда, – коротко резюмировал он свои наблюдения.
Меркульев и Мальцев молча приняли решение капитана – судя по всему, у того был в этом деле серьезный опыт.
– Справа будет пруд, вдоль него дорожка, ведущая к пристани… – произнес Коломиец.
– Пристани? – почти хором переспросили офицеры.
– Да, – чуть смущенно, как показалось Меркульеву, ответил капитан, – не учли мы этот момент, у этого санатория своя пристань. Туда подходит рейсовый теплоход, ну лодочки всякие, для отдыхающих.
Меркульев мысленно хлопнул себя по лбу – рыбацкая одежда, удочки…
– Нам нужно торопиться. Наверняка у них лодка припасена, – тоскливо проговорил он, уже понимая, что вряд ли они успеют.
– Вплавь догонять будем? – Коломиец в сердцах сплюнул.
– У меня в Юрьево брат в рыбнадзоре работает, может, их подключить? – подал голос Мальцев.
Словно подтверждая их мрачные размышления, над деревьями пронесся звук удаляющегося лодочного мотора.
– Они? – сам себе задал вопрос подполковник и сам же себе ответил: – Они… Давай, Володя, подымай кого можешь. Частоту знаешь?
– Попробую. Серега, посвети.
Оба капитана склонились над рацией. Мальцев начал колдовать с настройками ‒ осторожно крутил верньер, изредка подключая хрипящий микрофон.
Меркульев отошел в сторону и задумался. Что-то никак не складывался этот ребус – ну не мог пойти простым путем Эйхман, не тот это человек…
Подполковник раздраженно покрутил головой и решился:
– Так, Володя! Хорош! Фигня это все. Давай топай к штабу, там легче все организовать. Начальство опять же поможет… Ко мне отправь Лысюка с ребятами. Действуй. Рацию оставь, – успел он перехватить вскочившего капитана.
– Серега, ты охотник? – В густых сумерках трудно было разглядеть реакцию, но ответ был ожидаемый.
– Нет! – огорошил его Коломиец. – Я не люблю убивать беззащитных животных.
– Ладно… бывает, – слегка опешил Меркульев.
В его понимании охота – это самый мужской вид деятельности, но он прекрасно знал – бывают и исключения. Балет, например.
Его предыдущий начальник, Костя Баев, мужик брутальнее некуда, десантник, мастер спорта по дзюдо, а поди же – был без ума от этого изящного искусства. Так и ходили они с женой каждое воскресенье в Большой театр, как верущие в храм.
– Давай тогда так, – он не стал вдаваться в подробности, – иди вдоль дорожки за мной и свети за бордюр, хорошо?
Со стороны, наверное, они выглядели странно – одетый в цивильный костюм мужчина в возрасте крадется вдоль кустов, пристально вглядываясь под ноги, а следом за ним высокий и широкоплечий молодой человек в защитного цвета куртке подсвечивает ему фонарем.
Но, к счастью, зрителей поблизости не было, а самим переживать по этому поводу было некогда.
Асфальт кончился неожиданно – словно ножом отрезали. Дальше в кусты уводила простая грунтовая тропинка.
Меркульев забрал у капитана фонарь.
Есть! Знакомый охотничий азарт захлестнул его – во влажной почве отчетливо выделялась цепочка крупных следов, ведущая в глубь лесного массива. Вот тут наша епархия! Мы балетом не балуемся, но как выследить беляка на снегу, прекрасно знаем…
Терпко и щекотно пахло гниющими водорослями, ухо ласкал негромкий плеск – рядом чувствовался большой водоем. Насколько Меркульев помнил карту – это Аксаковский залив, устье реки Уча, впадающей в Пяловское водохранилище. Которое само по себе было частью канала имени Москвы.
Подполковник ускорил шаг, ничуть не заботясь о своих франтоватых туфлях, почти сразу же покрывшихся слоем грязи. Сзади сопел Коломиец, едва успевая останавливаться при внезапных маневрах Меркульева.
– Тут! – победно поднял руку подполковник.
Капитан не успел вовремя отреагировать и уперся в начальника. Но Меркульев даже не заметил этого – словно ищейка, он весь трепетал от внезапного азарта.
– Смотри, – он подсветил фонарем себе под ноги, – тут они шли вдвоем, а тут…
Влажный и глинистый грунт в этом месте плавно переходил в береговую супесь – смесь глины, песка и мелкой гальки, щедро пронизанной корнями растений.
След здесь действительно оставался один – парные углубления от сапог, явно
