– Ты чего, мужик, совсем сдурел, – гаркнул он в лицо Алексею.
– Не дергайся, милиция, – прохрипел Фомин.
– Что, в парке бегать запрещается? – парировал киллер.
Через несколько секунд прибежал запыхавшийся Краснов, приставил пистолет к голове Блэка и приказал:
– Вставай, и без глупостей.
– Да вы чего, мужики, вы меня с кем-то перепутали, – запричитал убийца, – я ни при чем.
– Разберемся, при чем ты или ни при чем, – грозно проговорил Фомин, поднял парня, заломил ему руку за спину и повел к машине. Усадил на заднее сиденье, вынул сотовый телефон и вызвал наряд с Петровки.
Через пятнадцать минут микроавтобус с опергруппой прикатил на место преступления. Криминалисты осмотрели взорванную иномарку, обследовали машину Фомина, вытащили пули из обшивки кресел и отправили их на баллистическую экспертизу.
Николай Иванович узнал о новом покушении от позвонившего ему Фомина, но остался дома и на дело не приехал. Решил отдохнуть, так как изрядно устал.
– Раз все живы, то и с богом, завтра встретимся и все обсудим. Волоките вашего киллера в каталажку, пусть там переночует – обдумает свое положение. Может, и начнет говорить. А сами езжайте по домам, отдохните. Завтра будет трудный день.
Получив приказ шефа, Краснов и Фомин решили не противиться и выполнить его в точности. Отвезли Блэка в уголовный розыск, сдали во временный изолятор, а сами разъехались по домам. Но на этот раз воспользовались служебной «Волгой» Максимова и сопровождением вооруженного охранника.
В десять часов утра Краснов подъехал к МУРу на такси, расплатился, вышел и направился к проходной. Оттуда позвонил Фомину и не очень-то удивился, когда застал его в кабинете. Тот выписал ему пропуск, и Сергей беспрепятственно прошел на территорию.
Когда он вошел в кабинет, то увидел посветлевших, выспавшихся, отдохнувших друзей. Встреча была теплой и радостной – мужчины обменялись крепкими рукопожатиями и разве что не расцеловались.
– Ну и кашу ты заварил, Серега, – начал Максимов, – все управление на ушах ходит. Меня с отчетом вызывает начальник МУРа генерал Фирсов. Лично и срочно. Вот иду. – Полковник взял со стола какую-то папку, положил в нее чистые листы, захлопнул ее, встал и двинулся к двери. – А вы пока посидите, обдумайте план допроса этого вашего киллера. Хотя он клянется и божится, что никакой он не наемный убийца, а обычный физкультурник. Просто бегал в парке, когда вы на него набросились.
– Как бегал в парке? – удивился Краснов. – Бегать-то он, конечно, бегал, но от меня. Я же его машину остановил двумя выстрелами по колесам, а потом он ее сам взорвал, чтобы следы замести.
– Мы обследовали эту машину, нашли обгоревшую винтовку, патроны, еще кое-что. Но никаких улик, указывающих на его связь с этой машиной, нет. Вот так. – Полковник недовольно нахмурился и вышел, оставив озабоченных Фомина и Краснова в кабинете.
– Как не нашли, – начал злиться сыщик, – как улик нет? А моих показаний недостаточно?
– Нет, ты заинтересованное лицо, – возразил Алексей. – Только ты видел того, кто ее взорвал.
– Это тот, кого мы скрутили, – ее водитель!
– Но при нем не было обнаружено ничего запрещенного, даже ножика. Только сотовый телефон и ключи от квартиры. И он утверждает, что бегал в парке, когда мы его скрутили. Он даже не сопротивлялся.
– Ах так?
– Да. Так. Ты уверен, что это именно тот человек, который взорвал машину?
– Абсолютно. Вы проверьте его адрес. Если он живет поблизости, в окрестных парку домах, то… Но я уверен, что нет.
Алексей пристально взглянул на сыщика, взял трубку и позвонил Максимову. Тот как раз сидел в приемной генерала и ждал аудиенции. Он вынул сотовый и ответил:
– Да.
– Николай Иванович, – выпалил Фомин, – Краснов интересную мысль подал. Надо проверить адрес задержанного, и если он живет не у парка, то спросить его, почему это он так далеко забегает.
– Мысль действительно свежая, как все мысли Сереги, и мы, естественно, спросим, но это не улика и дознание на ней не построишь. Он скажет, что марафонец и всегда так путешествует. И все.
– Но мы-то будем знать, что не ошиблись на его счет.
– Да. Меня вызывают, потом поговорим. – Полковник выключил телефон, сунул его в карман, встал и направился к двери, так как строгий адъютант генерала, он же секретарь, попросил его войти.
Максимов нечасто бывал в кабинете начальника уголовного розыска. Его вызывали сюда либо вместе с начальниками других отделов, для вынесения благодарности перед праздником, либо одного – для взбучки. Сегодня он предчувствовал неладное, но в душе верил, что после поимки маньячки его сильно не взгреют.
Он вошел в просторный светлый кабинет со светлыми стильными шторами на огромных окнах, с кожаной мебелью и большим дубовым столом у дальней стены. На столе расположились письменные принадлежности, компьютер, телефоны, подарки начальнику угро от разных фирм и выполненный из металла герб России. На стене висели: фотография президента страны, флаги державы и милиции и большие часы. Возле стола громоздилось черное кожаное кресло, но хозяина кабинета в нем не было. Он стоял у окна, смотрел на проезжающие по Петровке автомобили и задумчиво курил.
– Здравия желаю, товарищ генерал. Начальник убойного отдела МУРа полковник Максимов прибыл по вашему приказу. – Николай Иванович вытянулся по стойке смирно и ждал, пока генерал ответит ему. А тот не спешил. Затянулся сигаретой в золотом мундштуке, набрал дым в рот и стал медленно выпускать его тоненькой струйкой на стекло. Дым разлетался, образуя небольшие клубы, очень похожие на миниатюрный ядерный взрыв. Генерал всегда так делал, когда собирался с мыслями, перед тем как выговорить подчиненному о его недочетах. И сейчас он тянул время, томил сотрудника, заставлял понервничать, придавая дополнительной значимости своей персоне и этому визиту.
А полковник просто стоял и ждал. Смотрел на высокого, крупного генерала, с большой лысиной от лба до затылка, с волевым лицом, с греческим профилем, с металлом во взгляде и в голосе, с манерой пускать дым на стекло. А может быть, и пыль в глаза.
– Здравия желаю, – наконец изрек начальник. – Проходите, пожалуйста, садитесь. – Он указал на кресло возле стола. Полковник сделал несколько шагов, приблизился к указанному месту, но садиться не спешил – ждал, когда первым сядет старший по званию. Заметив его деликатный жест, генерал подошел к своему креслу и грузно уселся в него, тем самым предоставляя возможность сесть и полковнику. Что тот и сделал.
– Николай Иванович, – не спеша начал генерал, – вчера ваши сотрудники задержали ни в чем не повинного человека. Задержали грубо, нанеся ему психологическую и физическую травмы. Как вы объясните их действия?
– Вы говорите о Подольском Вячеславе Ивановиче?
– Вы знаете, о ком я говорю.
– Его подозревают в покушении на убийство гражданина Краснова. Он стрелял в него из винтовки с оптическим прицелом из автомашины «БМВ» номер и237мн.
– Я читал донесение дежурного по розыску, и знаю о винтовке, машине и об обстреле, но где связь между гражданином Подольским и этой историей? Она доказана?
– Нет, она пока не доказана. Мы работаем в этом направлении.
– Пока вы работаете в этом направлении, – грозно проговорил генерал, – задержанного надо немедленно отпустить. Возьмите с него подписку о невыезде.
– Но, товарищ генерал, – по закону мы можем продержать его семьдесят два часа без предъявления обвинения.
– Отпустить, – повторил генерал и пристально посмотрел на полковника.
– Есть, – Максимов встал, отдал честь и вышел из кабинета.
Он шел по коридору красный от злости, шел к своему другу, заместителю начальника МУРа по оперативной работе генералу Борису Андреевичу Сомову. Его кабинет находился этажом ниже. Когда дошел и попросил адъютанта его принять, то получил немедленное согласие.
– Боря, я от шефа, – не поздоровавшись, с порога начал полковник. – Он приказал мне отпустить киллера.
Генерал закончил телефонный разговор, положил трубку на аппарат, развалился в кресле и с улыбкой посмотрел на Максимова.
– Во-первых, здравствуй, Коля. – Он протянул руку, и полковник крепко пожал ее. – Во-вторых, сядь и успокойся.
Максимов плюхнулся в кресло, но спокойно сидеть не смог – негодование распирало его, и он начал жестикулировать и ерзать.
– Ты представляешь, он вызвал меня и…
– Да знаю я все, знаю, – перебил его Сомов. – Перед тем как вызвать тебя, Фирсов вызывал меня и предложил мне приказать тебе отпустить задержанного. Но я, зная твою реакцию, категорически отказался. Ругаться с тобой не захотел. Тогда это пришлось сделать ему самому. Он и сделал.
Пока ты шел по коридору и зубами скрипел, он мне позвонил и сообщил, что ты направляешься ко мне, а куда же еще, выливать на меня всю свою желчь и негодование. Ну, давай, лей, я готов тебя выслушать.
