не зайти он не мог. В такую даль перся, а время у него в дефиците, да и бензин сегодня не за казенный счет.
В приемной за компьютером сидела миловидная девушка, она сосредоточенно стучала по клавиатуре, взгляд чистый, без романтической в нем поволоки. И Вельяминов также был занят делом, что-то внимательно читал. Маленький, с виду неказистый, в личной жизни никчемный, в деле, гляди ж ты, важный. И успешный.
— Да, Катенька! — поманил он Валентина к себе, думая, что вошла секретарь, и только затем осознал свою ошибку.
— А-а, это вы! — совсем не весело произнес Вельяминов.
— Майор Бордов, старший оперуполномоченный, — усаживаясь за приставной стол, на всякий случай представился Валентин.
Он уже общался с Вельяминовым и звонил ему недавно, о новой встрече договаривался.
— Вы всегда так допоздна работаете? — спросил хозяин кабинета.
Бордов кивнул. Пришлось ему сегодня попотеть, Лазарь будто взбесился, когда его брали, из сил выбились, пока скрутили. С Жевновым прошло без эксцессов, но время на него потратили, теперь вот с Вельяминовым возись.
— Вы, я вижу, тоже припозднились, Вильямин Вильяминович.
— Да у меня работа… Деньги!.. Тут такой договор!.. — деловито сказал Вельяминов. — На третью смену переходить будем!..
— А пока в две смены, — усмехнулся Валентин.
— Пока в две.
— Дома.
— Что значит дома?
— В одну смену — вы, в другую — Сарычев.
— Вы знаете? — побледнел и заерзал Вельяминов.
— Я знаю Сарычева. Он с вами не церемонится.
— Это мое личное дело! — вздохнул мужчина.
— Это ваше личное горе.
— А если я люблю Ларису?… Вот влюбился! Голову потерял!.. Да я самого себя потерял!..
— Сарычев спит с вашей Ларисой?
— Э-э… Ну-у… А вы… Ну да, спит… Со своей Ларисой… Что ни говори, а официально Лариса — его жена, — опустив голову, промямлил Вельяминов.
— И дом ему принадлежит?
— И дом.
— Но тем не менее эту ночь вы провели в его доме.
— Эту ночь я провел с Ларисой… Правда, она меня к себе не подпускала… Нуда ладно…
— А Сарычев где находился ночью?
— Я же вам говорил…
— Вы уверены, что Сарычев находился в доме? Музыкальный центр может работать сам по себе.
— Иногда я слышал его голос, — пожал плечами Вельяминов. — Он что-то там кому-то говорил… Как будто сам с собою…
Бордов хмыкнул. Разговаривать Сарычев мог, включив запись, наложил свой голос на цифру, настроил таймер…
— Если сам с собой, значит, выпивал. А там, где прилив, там и отлив. Сарычев ночью в туалет выходил?
— Если честно, я не слышал.
— А может быть, и нечестно? — мгновенно среагировал Бордов.
— Как бы вам сказать… — замялся Вельяминов.
— Как есть, так и говорите. Возможно, сегодня ночью Сарычев совершил уголовное преступление. Вы же не хотите сесть за соучастие? — Глядя на собеседника, Валентин потерял всякое желание миндальничать с ним.
Тряпка он, этот Вельяминов, а не мужик. Поделил свою любимую женщину с ее мужем и радуется.
Ну как такого уважать?…
— Какое соучастие?! Что вы такое говорите?
— Был Сарычев сегодня ночью дома или нет? — Бордов сказал, как по столу кулаком треснул.
— Не знаю. Но я его не видел… И не слышал.
— Не слышал? — Валентин удивленно и возмущенно повел бровью.
— Не слышал, чтобы он по комнате ходил… И еще мне показалось… Показалось, что ночью кто-то перелезал через забор. Возможно, это был Аркадий. Там у нас дом по соседству недостроенный…
— А вы бы купили его, пока он недостроенный, — усмехнулся Валентин. — И жили бы там. Вдруг Аркадий вам жену свою в окошко показывать будет!
— На самом деле несмешно!
— Несмешно… На самом деле все очень серьезно… Для Сарычева серьезно. Если он сядет, вам же лучше…
— Лучше, — согласился Вельяминов.
— Вы подумайте, вспомните, о чем он с вами говорил? Может, просил о чем-то странном?
— О лодке спрашивал, — кивнул Вельяминов. — Моторная лодка ему нужна. Для рыбалки, любит он это дело.
— Об удочках говорить не будем, — усмехнулся в кулак Бордов.
Он ничуть не сомневался, что Лариса Сарычева ловилась только на одну удочку. Не такой дурак он, ее муж, чтобы делиться с каким-то слабохарактерным чмошником. Возможно, уже сегодня он даст Вельяминову пинка под зад. И пусть этот придурок молится, чтобы Сарычев ответил за спрятанные деньги.
Молчат бандиты, не хотят говорить. О Василькове только слышали, всего лишь искали его дом, но даже словом с ним не перекинулись. Ночью в деревню наведывались, не отрицают, у местных про Герасимова спрашивали, не отказываются. Но не убивали.
И как это ни странно, Прокофьев им почти верил. Повезло ему сегодня, смог он загнать Карамболя в угол, влез к нему в душу. И ведь не врал мерзавец, когда говорил, что дал своим бандитам отбой… Или все-таки соврал?…
— А насчет Сарычева что скажешь? Что про него знаешь?
— Не знаю ничего!.. Утром адвокат будет! Он вас тут всех на запчасти разберет!
— Мечтай, не буду тебе мешать!
В кабинет Прокофьев возвращался в состоянии неудовлетворенности. Не зря он о Сарычеве завел разговор. Ощущение такое, как будто сознание разбили на пазлы, которые все не хотели складываться в правильную мозаику. Сарычев искал деньги под мостом, неподалеку в Уручье убили мужчину, и где здесь связь? Какое отношение Сарычев имел к Герасимову? Да и с Карамболем у него весьма условная связь.
А время уже позднее, домой давно пора. Но не может Прокофьев уйти. Чувство такое, что он вот-вот ухватит нужную мысль, стронет процесс расследования с мертвой точки.
Зазвонил мобильник, на дисплее высветилось: «Бордов».
— Да, Валентин.
— Раскололся Вельяминов, Сарычев не ночевал сегодня дома. И про лодку спрашивал.
— Зачем ему лодка? — нахмурился Прокофьев.
— Да вроде как на рыбалку…
— Под мостом в Уручье он тоже на рыбалке был. Как бы… Деньги ему нужно перевезти на лодке.
Прокофьев зашел в общий кабинет, а там братья Луковы, и Герасимов за столом, чай перед ним в стакане, печенье. Увидев начальника, все замолчали.
— Я с Вельяминовым договорился, — сказал Бордов. — Сарычев сейчас дома, Вельяминов посмотрит за ним. Но я бы ему не доверял… Может быть, мне подъехать, самому посмотреть? Вдруг Сарычев в бега подастся? Возможно, с деньгами… Там дом недостроенный, через него уйти может…
— А ты еще не забегался? — Прокофьев посмотрел на одного брата, перевел взгляд на другого.
Ребята без продыху третьи сутки, домой им надо, а они все в работе.
— Да не привыкать!
— Давай к Сарычеву. А я придумаю, кем тебя заменить. Мне сонные мухи на работе не нужны.
— Камеру бы поставить, за Сарычевым наблюдать.
— Будет тебе камера.
— Да
