Участковый, Сергей Иванович, конечно, заходит, проверяет соблюдение разрешительной системы. Только он, когда ружье регистрировал, «засветил» удостоверение военного пенсионера, и молодой лейтенант проникся уважением к пожилому полковнику. Так что придет Сергей, поболтают за чашкой чая об охоте да ружьях — вот и вся проверка. Лейтенант понимает, что в его руках раритетный «Зауэр» беды не принесет.
Да и что такое для Виталия Евгеньевича двустволка, пусть даже двенадцатого калибра? Хлопушка… Нет, мухобойка… Тоже нет — муравьиный чих! Он ведь одним махом снес трехсотметровый хребет в Саянах, за пять минут вырыл водохранилище Чаган диаметром пятьсот двадцать и глубиной девяносто метров, одной рукой выбросил «на гора» десять миллионов тонн руды — никакой Стаханов за ним не угонится.
Ведущий специалист по МЯВР[40] Виталий Евгеньевич Докукин вздохнул, вспоминая удачные проекты. «Вега», «Озеро», «Днепр-2»… Впрочем, были ли они удачными? Конечно, на них он дослужился до полковника, на них защитил степень кандидата физико-математических наук, на них получал приличное денежное содержание и надбавки… Он старался изо всех сил, буквально лез из кожи — это он придумал экранировать заряд слоем карбида бора для уменьшения загрязнения, он догадался использовать сразу два ЯВУ[41], чтобы столкновение ударных волн увеличило выход руды, он предложил выносить заряд за пределы рудного тела, в прилегающие породы, чтобы снизить заражение…
И эти проекты, действительно, оценены как удачные. Но… Но запущенная в Чаган рыба мутировала и передохла, вымерли 90 % микроорганизмов, до сих пор радиоактивность там в двадцать раз выше нормы, хотя озеро все равно используется для водопоя скота… А «Тайга»? Он первый понял, что это мертворожденный план. Потому что взрыв трех ядерных зарядов проложил только 170 метров канала. А надо пройти несколько тысяч километров! Это тысячи взрывов — целая ядерная война, всю страну загадят радионуклидами! А если использовать смешанный способ и в основном прокладывать русло тракторами и экскаваторами, то рыть придется сто лет…
Он опять вздохнул, уже печально. Настроение почему-то испортилось. Завтра надо выйти поохотиться. Может, удастся развеяться, да подстрелить заодно пару уток… Дичь он отдает соседу с третьего этажа, чтобы не возиться. А Игорь Васильевич в прошлом — повар, он любит разделывать, потрошить птицу, да и готовит хорошо. И обязательно приглашает на обед, но Виталий Евгеньевич не идет: отольет в кастрюльку свою долю супчика, заберет котлетки или жареные ножки, а ест дома. Он не любит случайной компании. К тому же сосед всегда заводит пластинку об одиночестве немолодых людей, а от таких разговоров на душе становится тошно. Докукин об этом не думает, его одиночество не тяготит, он даже с другими охотниками не общается. Раз в месяц потреплется с участковым об охоте — и вполне достаточно!
Он привык быть один — даже если вокруг сослуживцы или Нинка, он все равно отделен от них оболочкой из своих мыслей, из служебных проблем, из режимных требований. И ему нравился нынешний спокойный и размеренный образ жизни, нравилось не зависеть от рабочих планов, требований режима, приказов начальства, нравилось делать то, что хочется и когда хочется. Он был доволен своей жизнью. Двухкомнатная квартира на последнем этаже блочной пятиэтажки, сносная пенсия, даже «Зауэр»… Хотя по телевизору и в Интернете видел, что откровенные воры и мошенники живут во дворцах, разъезжают на баснословно дорогих машинах, имеют телохранителей и многочисленную прислугу, каждый месяц проводят две недели на зарубежных виллах и яхтах…
Но он им не завидовал. Это перхоть на плечах страны! Вот только то, что они по всему миру разъезжают… Он с детства мечтал увидеть Германию — страну чистоты и нерушимого порядка. Но всю жизнь был «невыездным», да и сейчас его вряд ли выпустят… Хотя, с этими нашими «перестройками» да «послаблениями», всё может быть. На сайте «Одноклассники» в своем альбоме «Любимые обои для рабочего стола» он выложил фотографию заснеженного Нойшванштайна — прототипа замка Спящей красавицы в Диснейленде, источника вдохновения Чайковского для балета «Лебединое озеро» и воплощения любви Людвига Второго к музыке Вагнера. Побывать бы там когда-нибудь… Только он понимал: нет, не побывает, поезд ушел! Наверное, меньше для своего Отечества сделал, чем эти толстосумы…
«Кстати, об „Одноклассниках“… — вспомнил Виталий Евгеньевич. — Что-то Степка Мончегоров молчит. Надо ему написать, старому черту…»
Неожиданно в дверь позвонили. Бесшумно подойдя, он выглянул в глазок. На лестничной площадке, белозубо улыбаясь, стояли двое, оба по виду выходцы с Кавказа. В руках усатого — большой полиэтиленовый пакет, у безусого — бумажный пакет поменьше.
«Сейчас что-нибудь втюхивать будут — утюг или соковыжималку, — подумал Докукин. — Знаю я эти штучки: самое лучшее, последний экземпляр…»
— Кто вы и что надо? — строго спросил он.
— Здравствуйте, Виталий Евгеньевич! Мы из военкомата!
— Что, повестку в армию принесли? — буркнул Докукин.
Кавказцы вежливо рассмеялись.
— Нет, поздравление!
«Странно, с чего это военкомат про мой праздник вспомнил? — удивился отставной полковник. — И почему каких-то чернявеньких прислал?»
— Ну, проходите, раз так… — Он открыл дверь и показал неожиданным гостям в сторону кухни.
Кавказцы выставили на стол бутылку коньяка, пышный хлеб и деликатесные закуски. Один выложил на тарелки нарезку: горбуша, нельма, сырокопченая колбаса, вяленое мясо… Усатый достал из шкафчика три рюмки, открыл коньяк, разлил.
— За ваш день рождения, Виталий Евгеньевич! Желаем вам сибирского здоровья, кавказского долголетия и царского могущества!
Докукин машинально чокнулся, выпил и закусил горбушей. Он оказался в дурацком положении: с какой стати он пустил в квартиру незнакомых людей, да еще пьет с ними? Но с другой стороны — и отказать как-то неудобно. В конце концов, эти чернявенькие — единственные, кто проявил к нему внимание.
— Так кто вас послал? — спросил он.
— Военком, Павел Трофимович Чистяков, — ответил гость и разгладил узенькие щегольские усики. Второй в это время снова наполнил рюмки.
— Давайте выпьем за подполковника Чистякова! — произнес он. — За настоящего офицера и порядочного человека!
Докукин выпил еще раз, закусил колбасой, попробовал мяса. Настроение улучшилось. Но неловкость не проходила.
— А вы кто такие? — спросил он, оглядывая улыбающихся гостей. Одеты прилично — черные, в узкую серую полоску костюмы, белые сорочки, яркие сине-красные галстуки. По виду — все дорогое, отличного качества. Приветливые лица, грамотная речь, кавказский акцент почти не ощущается.
— Извините, Виталий Евгеньевич, мы не представились…
«Хорошие психологи, они специально повторяют мое имя-отчество, — подумал Докукин. — Людям нравится слышать свое имя, это располагает…»
— Я Иса, а это Магомед, — продолжил усатый. — Учимся в военной академии, по специальности кадрового комплектования, приехали на стажировку. Павел Трофимович рассказал, какой вы замечательный человек и какую важную работу выполняли. Вот мы и решили вас поздравить…
В сознании Виталия Евгеньевича прозвучал тревожный звонок. Его личное дело хранится в сейфе в Москве, ни военком, никто в Нарьян-Маре, да и никто в России, кроме нескольких человек в Министерстве обороны, не знал, какую работу он выполнял. Значит, это подход!
— А в какой академии? — спокойно спросил он и отправил в рот очередной ломтик колбасы.
— Имени маршала Жукова… Кадровый факультет.
— Значит, будущие работники военкоматов?
— Да…
— Ну, тогда давайте за кадры! — Докукин поднял рюмку. — Кадры решают все!
А когда все выпили, встал.
— Спасибо за поздравление. Павлу Трофимовичу привет!
Но гости не торопились уходить.
— У нас к вам предложение, Виталий Евгеньевич, — вежливо произнес Иса. — Нас интересует продолжение проекта «Тайга». Это связано не со службой, а с бизнесом, сейчас эти категории переплетаются. Завершение проекта принесет большие деньги, и все причастные получат свою долю. Это аванс!
Иса достал из кармана пиджака конверт и, приоткрыв, показал толстую пачку долларов.
— Интересно! — сказал отставной полковник. — И что от меня требуется?
— Ничего особенного. Обычные консультации. Экспертная работа.
— Ничего себе «обычные»! Я таких денег никогда не видел! У меня даже давление подскочило… Пойду, приму таблетку…
Он расслабленно направился в комнаты, но, выйдя из поля зрения, преобразился и быстро метнулся в спальню. Два патрона всегда лежали в прикроватной тумбочке, друг «Зауэр» благодарно принял зеленые картонные цилиндрики в смазанные патронники. Направив оружие на дверь, Докукин придвинул телефон и набрал «ноль-два».
