– Слушаю.
– Кто это? – Раздался незнакомый голос. У телефона оказалась очень сильная мембрана, и слова Кикоза были слышны всем.
– Кикоз… – Прошептала Яичница.
– С вами говорит поверенный в делах Пономаря. – Велеречиво представился Сергей Владимирович. – Не с Кикозом ли имею честь беседовать?
На другом конце провода раздалось громкое шипение, но связь не оборвалась.
– Мне пришлось уничтожить ваших людей. – Спокойно продолжил фээсбэшник. – Можете забрать то, что от них осталось…
– Вот что, поверенный, – послышалась, наконец, членораздельная речь, – Рыбак будет этим недоволен… Поэтому…
– Мне искренне жаль, что я доставил неприятности этому господину… – Ехидно прервал его Сергей Владимирович. Кикоз же, продолжил с того же места, где его перебили:
– …можешь копать две могилы… А Пономарю передай, что он ещё пожалеет, что появился на свет! И пусть молится, чтобы его смерть была быстрой!
– Не советую… – Проговорил Изотов и замолк на полуслове. В трубке уже звучали пронзительные сигналы отбоя.
– Вот и поговорили… – Усмехнулся майор.
– И что теперь? – Игорю Сергеевичу было несколько не по себе. И от того, что он натворил, и от угроз неведомого Кикоза.
– Ты что, испугался этого бахвала? – Сергей Владимирович округлил глаза. – Он способен только языком трепать. – Интонация майора была и умильной и пренебрежительной одновременно. – Если уж мы с этими справились… Ты справился, – поправил себя Изотов. – То и всех других в рядок положим. Как ГУЛ…
– Вы что-то про него знаете? – Встрепенулась девушка.
– Ну, положим… – Осторожно проговорил фээсбэшник.
– А, можно, я тогда с вами?..
– А как же твои друзья? – Грустно спросил Игорь Сергеевич.
– Да какие, к чертям, друзья! – Рот Яичницы искривила презрительная ухмылка. – Быдло!
И, словно спохватившись, она быстро заговорила:
– Я, честное слово, не буду вам мешать. Я что хотите для вас сделаю, только возьмите. Не могу я здесь оставаться. Кикоз придёт – он из меня душу вынет и паяльник воткнёт!.. А я пригожусь, вот увидите… Честное слово!.. Ну, пожалуйста!..
Эту фразу Яичница уже пробормотала сквозь обильно хлынувшие слёзы.
– Может, действительно, возьмём?.. – Целителя растрогало такое проявление эмоций.
– Ладно, – решился Сергей Владимирович. – Только с условиями для тебя и неё.
– Какими? – В один голос спросили Пономарь и наркоманка.
– Ты, Игорь, лечишь её от наркомании и снимаешь нашлёпку на затылке. А ты, Дина, попадаешь под неусыпный контроль Игоря. И не дай Бог, если с твоей стороны будет хоть малейшее поползновение нам навредить! Я тебя из-под земли достану. И, поверь, это не метафора!..
Яичница радостно, не раздумывая, согласилась. Дарофеев тоже был «за».
2.
Бросив все дела, Кикоз помчался на Тульскую. Но, как не спешил помощник Рыбака, подгоняя водителя, он всё же опоздал.
Дверь в квартиру, где разместились зомби, была распахнута настежь, замок вырван с мясом. Внутри же, несмотря на разбитые окна, стоял тяжёлый кровавый запах.
Кикоз прошёлся по комнатам. В первой были два трупа. Секретарь и Хвост. Хвост оказался аккуратно наискосок разделён на две части, от Секретаря осталось только тело. Впрочем, осмотревшись, Кикоз нашёл и голову. Она оказалась лежащей у самого входа и бессмысленно щерилась мёртвым ртом.
Осторожно, стараясь не наступать в лужи крови, Кикоз осмотрел убитых. Если нюхача, казалось, разрубили гигантской острой бритвой, или мечом, то суггестор, если судить по форме отсутствующей части, попал под огромное сверло, которое сделало в нём отверстие сантиметров двадцать в диаметре, отхватив шею и верхнюю часть груди. Срез, насколько мог судить Кикоз, был идеально ровный. Этого нельзя было не заметить, хотя его поверхность уже изобиловала буграми и сосульками, образовавшимися из вытекшей и начинающей густеть крови.
Брезгливо морщась, и жалея о том, что не придал этим облажавшимся зомби группу внешнего наблюдения, Кикоз прошествовал в соседнее помещение. Здесь его, привычного ко всему, ждало настоящее потрясение. Мало того, что в этой комнате всё было перевёрнуть вверх дном, на стене перед дверью образовалась приличных размеров овальная ниша, но не это поразило наркомана. Прямо перед ним, рядом с кушеткой, лежало нечто. Это нечто имело вид багровой кучи, парящей на морозном воздухе, и пахнущей, одновременно, кровью и каловыми массами. Рядом с кучей валялись обрезанные под колено две ноги. Судя по размеру ступни, они принадлежали Варану.
А кровавая куча – то, что осталось от всего астрального каратэка, – понял Кикоз. После этой догадки ему стало по настоящему страшно. Если Пономарь, а в том, что он побывал тут у Кикоза не было ни малейших сомнений, смог сделать такое с лучшими, то как выполнить приказ Рыбака?..
Оставалась ещё неясным, какова судьба оставшихся троих, но Кикоз очень сильно подозревал, что на них уже можно не рассчитывать. Он ещё раз, стараясь уже не уделять такого внимания трупам, пристально осмотрел комнаты. И нашёл то, о чём подозревал. Два следа, отпечатанных в крови. Разных следа. Маловероятным было, чтобы один человек носил ботинки с разными рисунками подошвы. Кроме отпечатков мужских ботинок, Кикоз обнаружил и два следа, явно принадлежащих женщине.
«Вот как… – Подумал помощник наркобарона. – Яичницу они увели…»
Он заглянул в холодильник и не нашёл в нём коробки с морфием. Забрать её могла только сама Яичница. Кикоз знал, что Пономарь терпеть не может наркоманов и наркотики, и вряд ли он стал бы поощрять такое увлечение.
Поняв, что Яичница жива, Кикоз самодовольно ухмыльнулся. Не всё ещё потеряно. Если Пономарь займётся с ней сексом, и доведёт её до оргазма, то у девушки сработает подсознательная реакция, заложенная самим Гнусом, и жить Дарофееву останется лишь несколько секунд.
3.
В то время, когда Кикоз проводил осмотр последнего пристанища своих людей, «Волга» с теми, кто учинил этот беспорядок и девушкой, уже шла по Садовому кольцу. Дарофеева, едва он сел в машину, начало мутить. Тошноты не было, но в голове, словно бы поднялся густой туман, покрывший всё, но, по какой-то странной причуде, подчеркнувший события последних нескольких минут.
Сергей Владимирович, наблюдавший за целителем в зеркальце, давно заметил его состояние, но не вмешивался до тех пор, пока Игорь Сергеевич слабым голосом не пробормотал:
– Ой, плохо мне…
– Прекращай об этом думать! – Резким тоном приказал майор.
– Не могу… – Пролепетал Дарофеев и сморщился. Лицо его стало приобретать оливковый цвет и фээсбэшник направил автомобиль в бордюру. «Волга» плавно затормозила, но было уже поздно. Пономарь отключился, уронив голову на грудь.
– Что это с ним? – Тревожно спросила Яичница, на всякий случай немного отодвинувшись от Дарофеева.
– Сознание потерял. – Автоматически ответил Изотов и, поняв, кому именно он отвечает, посоветовал: – Замолкни и старайся не шевелиться…
Едва сознание Игоря Сергеевича отделилось от тела, туман в мыслях пропал. Целитель моментально успокоился, и пришло понимание того, что в том, что он сделал с этими несчастными, правильного было больше, чем неправильного.
Знание о том, что жизненный путь этих зомби уже подошёл к концу и он, Пономарь, лишь позволил этому пути закончиться, пришло само собой. Дарофеев не стал анализировать его истинность, единственное, чего ему хотелось в данный момент, так это разобраться с тем, кто послал этих людей на верную гибель.
Не успела эта мысль окончательно оформиться, как Игорь Сергеевич понял, что обстановка вокруг него резко изменилась. Теперь он находился в уже ставшей знакомой камере Рыбака. Увидев её, целитель едва удержался от смеха. Наркоделец настолько привык к своим вещам, что всякий раз, после предыдущих разрушительных посещений Пономаря, заказывал себе совершено такую же обстановку, которая была в камере до погрома.
Сам старый мафиози сидел на диване и смотрел телевизор. Игорь Сергеевич примостился в кресле напротив старика и, желая привлечь к себе внимание, повернул телевизор экраном от наркобарона. Тот, увидев такое чудо, моментально запустил руку под диванную подушку и извлёк из-под неё небольшой пистолет.
– Убирайся! – Злобно прошипел Рыбак, смотря куда-то мимо Дарофеева. – Он заряжен серебряными пулями!
Целитель вдруг понял, что наркоделец его не видит, и перестал быть прозрачным. Ствол пистолета тут же переместился и теперь смотрел Пономарю точно в лоб. Игорь Сергеевич отметил про себя, что рука у мафиози не дрожит и, сладко потянувшись, проговорил:
– Если тебе удастся меня разозлить, считай, что всего этого, – Игорь Сергеевич кивком обвёл камеру, – у тебя нет.
Пистолет в руке наркодельца опустился на сантиметр:
– Чего тебе надо?
Рыбак сразу понял, что если Пономарь не начал с уничтожения мебели, значит, он пришёл поговорить.
