Ознакомительная версия.
С другой стороны, все могло быть и наоборот: в той семье позарились на наследство от Кости! Если он не оставил завещания, то какая-то часть наследства должна достаться его родителям. Хоть и говорят все, что Костик был небогат, но квартира и дача у него имелись, – а иным людям и сотня рублей служит мотивом для убийства, чего нельзя сбрасывать со счетов.
Как бы то ни было, у Алексея не оставалось никаких других идей. Бизнес отпал; любовницы и всякие возможные мотивы, связанные с женщинами, тоже отсеклись – Андрэ Ковалев практически подтвердил все то, что сказал Степан Катаев. И тайн в прошлом не просматривалось.
Была еще гипотеза – самая поганая из всех возможных! – что Костик случайно стал свидетелем чего-то опасного… Опасного для его жизни. Но подобного рода вещи – дохлый номер. Если Костик никому ничего не сказал, то шансы найти убийц сводятся к нулю. А Костик, судя по всему, никому не доверил подобную тайну… Если она существовала, конечно.
Отчего детектив счел необходимым сосредоточиться на второй семье Павла Пукалова. Где главным вопросом было: тот ли это Павел Пукалов? Мужчина со странно-старческим голосом – впрямь ли его отец?
Роман ежедневно ходил на работу в свой автосервис; Кристина пребывала в разгаре сессии. Они уже и так помогли Алексею в поисках «вампира», и привлекать их снова Алексей не считал возможным. Но Игоря – да. Он являлся помощником детектива по определению, по долгу службы.
Алексей обрисовал ему ситуацию, продиктовал адрес.
– Прежде всего нужно понять, кто проживает в этой квартире. Если данный Павел Пукалов – наш человек, то надо узнать состав его семьи. С учетом «Заслонки», это будет непросто… Поэтому мы с тобой должны вычислить какое-то «окно», когда она оставляет мужа одного! Не может же она находиться безвылазно в квартире!
– «Мы»? – переспросил Игорь. – Вы тоже будете следить?
– Нет. Вычислять будем «мы», а следить пока будешь ты один. Если на тебя кто и обратит внимание, то в силу твоего возраста решит, что воздыхатель свою пассию поджидает.
– Понял, – ответил Игорь. – Когда приступать?
– Прямо сейчас! Но аккуратно: консьержки, бабульки на лавочках не должны твою физиономию приметить! Супруга нашего Пукалова – дама хамоватая, а такие отчего-то особенно активно общаются с соседками и консьержками. Природу данного явления я не знаю, но это так, можешь верить моему опыту!
– Да я не сомневаюсь. Энергетически слабый человек, то есть неспособный отдавать свои силы другим, всегда падок на поверхностное общение, в котором существует только видимость энергетического обмена…
– Ты мне опять проповедуешь свой буддизм?
– Это не буддизм, Алексей Андреевич…
– А что?
– Ну, просто… Вот представьте, что у вас есть тысяча рублей, и вы хотите ее кому-то отдать. Вариант первый: вы пойдете на площадь и рассыплете ее под ноги прохожим. Они будут ловить купюры, а потом восклицать: какой добрый человек раздал их нам! Однако при этом каждому достанется по десять-двадцать рублей, только спички купить… Другое дело – вариант второй, если вы решите отдать эту тысячу тому, кто в ней особенно нуждается. Вы такого человека продуманно выберете, и вы ему передадите всю сумму наедине! Это совсем не то, что рассыпать деньги на площади, собирая восхищенные вздохи, так ведь? От одного человека, которому вы совсем не публично помогаете, никакой отдачи для тщеславия не будет… Зато реальная помощь – будет! Вы согласны?
– Пожалуй.
– А наша энергия, она так же конечна, как время, как деньги, как силы. Поэтому каждый может отдать только то, чем располагает. Но приходится делать выбор: кому и как? И с какой целью? Покрасоваться или все же реальную помощь оказать?
– Ладно, философ, уговорил. Теперь дуй по адресу!
– Уже ушел! – довольно улыбнулся его ассистент.
– Погоди… У тебя мобильник навороченный, – надеюсь, кино снять можешь?
– Могу. И фотки могу.
– При фотографировании щелкает шумно.
– Понял. В нем есть опции отключения звука. Все устрою в лучшем виде, не волнуйтесь!
Странное дело: Саша, которая никаким буддизмом не увлекалась, ему тоже нередко говорила о каких-то энергиях, и Алексей ее практически всегда понимал. Но слова жены он воспринимал как метафору, а не как философию – отчего и соглашался легче. Или Саша просто умела именно так подать свои мысли: ненавязчиво.
Игорь же претендовал на какое-то особое знание – и это вызывало у Алексея иронически-скептический протест.
Впрочем, возможно, дело в том, что Игорь слишком, слишком молод, и оттого Кис не готов согласиться с мыслью, что пацану доступно понимание более глубокое, чем ему самому?
Снобизм старшинства, опытности? Что, как бы «по умолчанию», дает ему преимущество?
Сказать по правде, Алексей, по большому счету, философом никогда не был. И, по большому счету, отчего бы не допустить, что человек, намного моложе его, но в силу своего философского склада ума больше размышляющий о жизни, может и понимать больше его в этой жизни?
Алексею данная мысль была не особо приятна, но, будучи честен с собой, он признал, что подобное исключить нельзя. Ведь и вправду наши силы конечны, как время, как деньги… И ведь и вправду мы способны их распылять ради тщеславия – или скромно и незаметно отдавать их кому-то особо нуждающемуся…
К вечеру Игорь отрапортовал:
– В квартире проживают, кроме Павла Пукалова, его жена и его дочь, которой на глаз лет двадцать восемь.
Пока все сходилось. Отец Кости бросил семью, когда мальчику было три года. С новой женой он ребенка мог завести примерно в то же время или позже (если только ребенок не добрачный, конечно…), отчего сводной сестре Кости было максимум тридцать один, а минимум… Минимум ничем, собственно, не ограничен.
– Судя по всему, она не замужем: после работы вернулась в родительскую квартиру, – добавил Игорь.
– А как ты ее опознал?
– Ну, вы же мне дали номер квартиры!
– Ты в подъезде не засветился?
– Нет, я осторожненько! У них недобитая пятиэтажка, без лифта, я немного задержался между четвертым и пятым этажом и по звуку понял, в какую квартиру она вошла!
– Браво, – оценил Кис. – Что скажешь о ней?
– Толком не разглядел… Ничего такого, что бросилось бы в глаза, – так, серенькая мышка. И одета как-то невразумительно, во что-то темно-синее…
– А «Мадам Заслонка»?
– Она выходила в течение дня дважды. Оба раза с сумками, в магазины. А вот сам Павел Пукалов не появлялся. Точнее, никакой мужчина из этой квартиры не выходил, по крайней мере, пока я торчал там…
– В какое время ходила в магазины его жена?
– Первый поход случился сразу после двенадцати. У нее на плече висела небольшая черная сумка, очень простая по виду. Вернулась она через пятьдесят шесть минут с пакетом из супермаркета, совсем чуть-чуть нагруженным едой. Второй раз она появилась около пяти. У нее была уже другая сумочка, куда более фасонистая, такой коричневый ридикюль, похожий на кожаный мешочек с двумя ручками.
– Кожаная? Ты в состоянии отличить кожу от подделки?
– Сейчас подделки очень качественные, но все же думаю, что кожа настоящая…
Игорь потрясающе хорошо разбирался во всем том, что касалось марок, фирм, и в прочих вещах «люкс». Эта сфера познаний ассистента долго являлась загадкой для детектива, – он лишь относительно недавно понял, откуда у парнишки такой опыт.[13]
– На этот раз мадам и сама была одета недешево… – добавил Игорь. – Вернулась она примерно через три часа с одним фирменным пакетом, и я решил, что она за шмотками ездила, в центр.
– Фирму запомнил?
– «Далия»,[14] не знаю, что за марка. Еще у меня возникло ощущение, судя по сумкам, почти пустым, что она выходит просто для того, чтобы выйти. Куда-нибудь. Прошвырнуться.
– Как ты оценил ее возраст?
– Лет пятьдесят или чуть больше.
– А внешность?
– Довольно красивая женщина. Полновата, но не толстая.
– Если ее муж болен, то это психологически понятно: тяжело пребывать с больным целый день… Возможно, она на пенсии, если ей за пятьдесят пять, или никогда не работала, как знать. Во всех случаях теперь она проводит большую часть своего времени дома, рядом с больным. И ей хочется выйти «в люди»… Блеснуть своими нарядами и еще не увядшей красотой… – размышлял детектив вслух. – Надеюсь, что данное желание настигает ее регулярно! Тогда я смогу навестить Павла Пукалова в ее отсутствие!
– Но у меня пока что наблюдения одного дня, – растерялся Игорь.
– Разумеется. Но в надежде, что это определенный ритуал, – знаешь, во многих семьях складывается определенный и неизменный порядок бытовых действий, который повторяется изо дня в день, – так вот, в надежде, что это тот самый ритуал, мы с тобой завтра сорганизуемся вот как: я буду неподалеку от их дома, и, как только «Мадам Заслонка» покинет квартиру, ты мне сообщишь по сотовому!
Ознакомительная версия.
